Погружение в Солнце - Дэвид Брин

Не успел Джейкоб заговорить, как машину ощутимо встряхнуло. В ветровом стекле образовалась дыра, а скромный по размерам салон наполнился запахом гари.

Джейкоб направил машину к барьеру. Мимо со свистом промелькнули полосатые столбы, и внезапно он оказался в полном одиночестве. В зеркале заднего вида маячили преследователи. Юнцы что-то орали ему вслед и потрясали кулаками, торчавшими из рукавов футуристических одеяний. Джейкоб ухмыльнулся, опустил стекло и помахал им на прощание.

«Как теперь оправдываться перед фирмой, где я брал машину напрокат? – подумал он. – Сказать, что ли, что на меня напали войска империи Мин? Если скажу правду, все равно ведь не поверят».

О том, чтобы вызвать полицию, и речи не было. Местные копы и шагу не ступят без детектора, выявляющего поднадзорных. А парочке ребят с передатчиками ничего не стоит затеряться в толпе себе подобных. К тому же Фэйгин просил не привлекать к себе лишнего внимания.

Джейкоб открыл окна, чтобы запах дыма поскорее выветрился. Потом кончиком мизинца поковырял пулевое отверстие в стекле и ошарашенно улыбнулся.

«Тебе ведь это понравилось, разве нет?» – подумал он.

Одно дело – получить адреналиновую встряску, и совсем другое – смеяться в лицо опасности. Ощущение эйфории, возникшее в ходе потасовки у барьера, встревожило Джейкоба куда больше, чем необъяснимая агрессия толпы. Это был звоночек, привет из прошлого.

Минуту или две спустя на приборной доске что-то пискнуло.

Джейкоб встрепенулся. Автостопщик? Здесь? Впереди, за полкилометра или чуть меньше, у обочины стоял человек, держа свои наручные часы так, чтобы они попали в зону действия поискового луча. У его ног лежали две дорожные сумки.

Джейкоб помедлил в нерешительности. Тут, на территории резервации, разрешено было находиться только гражданам. Он проехал мимо автостопщика и через несколько метров притормозил у обочины.

Что-то в этом типе показалось ему знакомым. Это был краснолицый коротышка в темно-сером деловом костюме; пока он подтаскивал к машине Джейкоба свою тяжелую поклажу, его внушительное брюхо ходило ходуном. Толстяк наклонился к окну и заглянул в машину, лицо его заливал пот.

– Боже, ну и жара! – простонал он. Коротышка говорил на стандартном английском, но с заметным акцентом. – Неудивительно, что никто не пользуется автоматической полосой, – продолжал он, утирая лоб платком. – Все несутся сломя голову, чтобы в окошко задувал свежий ветерок! Однако ваше лицо мне знакомо, должно быть, мы где-то уже сталкивались. Я Питер Ларок… или Пьер, если вам угодно. Я из «Монд».

Джейкоб вздрогнул.

– О, конечно, Ларок. Мы действительно уже встречались. Меня зовут Джейкоб Демва. Садитесь, я еду только до информационного центра, но там вы сможете сесть на автобус.

Он надеялся, что выражение лица не выдает его чувств. Жаль, что он не узнал этого субчика, прежде чем затормозить. Если бы узнал, вряд ли остановился.

Не сказать чтобы этот человек успел ему чем-то досадить… если не считать его непомерного самомнения и неистощимого запаса суждений по любому поводу, которые он готов был обрушить на кого придется при первой же возможности. В каком-то смысле это был, пожалуй, даже выдающийся человек. У него, несомненно, имелись свои поклонники среди любителей продэникенски настроенной прессы. Джейкоб читал кое-какие статьи Ларока и неизменно наслаждался если не содержанием, то как минимум стилем изложения.

Но Ларок принадлежал к той когорте писак, которые неделями не давали ему прохода после того, как он разгадал загадку водяного сфинкса. Причем успел доконать его чуть ли не больше остальных. Да, заключительный материал, опубликованный «Монд», был благожелательным, да и написан был великолепно. Однако он не окупал причиненных неудобств.

Джейкоб был рад, что пресса не добралась до него раньше, после несчастья в Эквадоре, той истории с Ванильным Шпилем. Еще и Ларока, в довершение ко всем бедам, он бы тогда точно не перенес.

Теперь же его просто раздражал очевидно фальшивый «национальный» акцент Ларока. Со времен их последней встречи этот акцент даже усилился, если такое возможно.

– Демва? А, конечно! – воскликнул толстяк. Затолкав сумки за пассажирское сиденье, он наконец уселся. – Мастер афоризмов! Ценитель непознанного! Должно быть, вы прибыли сюда, чтобы разгадать головоломку-другую для наших достопочтенных инопланетных гостей? Или, может быть, вам нужно свериться с источниками в великой Библиотеке в Ла-Пасе?

Джейкоб вернулся на полосу автоматического управления, жалея, что лично не знаком с тем, кто ввел моду на «национальный» акцент. Этого гада стоило бы придушить.

– Я здесь в качестве консультанта, и среди моих работодателей есть и представители внеземных цивилизаций, если вы об этом. Но подробности разглашать не имею права.

– Ах да, все очень секретно! – Ларок игриво покачал толстым пальцем. – Но нельзя же так дразнить журналиста! То, над чем сегодня трудитесь вы, завтра вполне может стать темой моей работы! Однако вы наверняка гадаете, что привело лучшего репортера «Монд» в эту глушь, так ведь?

– Вообще-то, – возразил Джейкоб, – меня скорее интересует, как вы оказались голосующим на дороге посреди этой глуши.

Ларок вздохнул.

– В самом деле настоящая дыра! Как печально, что посетившие нас достопочтенные инопланетяне вынуждены прозябать здесь или в других столь же унылых уголках вроде вашей Аляски!

– Есть еще Гавайи, Каракас, Шри-Ланка, Капитолий Конфедерации, – напомнил Джейкоб. – Однако вернемся к цели…

– К цели моего визита сюда? Да, конечно, Демва! Но может быть, развлечемся немного, и вы блеснете своими знаменитыми дедуктивными способностями? Вдруг вам удастся угадать?

Джейкоб с трудом сдержал стон. Подавшись вперед, он свернул с управляемой полосы и что было мочи дал по газам.

– У меня есть идея получше, Ларок. Раз уж вы не хотите рассказывать, как оказались на дороге в таком безлюдном месте, может быть, тогда проясните для меня кое-что?

И Джейкоб описал сцену у барьера. Концовку с нападением он опустил, надеясь, что журналист не заметил дырку в ветровом стекле, зато подробно изложил, как вел себя сидевший на корточках старик.

– Ну конечно! – воскликнул Ларок. – Нет ничего проще! Вспомните, как в народе сократили упомянутый вами термин «пожизненный поднадзорный». Это ужасное клеймо, которое лишает человека каких-либо прав: права на отцовство, права голоса…

– Слушайте, не надо лекций, я заранее согласен со всеми вашими доводами. – Джейкоб ненадолго задумался. – Что же это за сокращение? А, кажется, понимаю.

– Да, бедняк всего лишь хотел отплатить вам! Вы, горожане, называете ему подобных «пи-пи»… так разве не справедливо, что он в ответ обвиняет вас в том, что вы «оболванены и одомашнены»? Следовательно, получаем «о-о»!

Джейкоб невольно расхохотался. Дорога начала петлять.

– Интересно, зачем эта толпа вообще собралась у барьера? Они как будто ждали кого-то.

– У барьера? – переспросил Ларок. – Ах да. Я слышал, такое происходит каждый четверг. Иники из центра поднимаются на холм поглазеть на не-горожан, а те, в свою очередь, приходят пялиться на Иников. Весело, да? Как в обезьяннике, только непонятно, кто кому должен кидать бананы!

Дорога вывернула из-за холма, и впереди показалась конечная точка поездки.

Информационный центр в нескольких километрах к северу от Энсенады представлял собой широко раскинувшееся поселение, состоявшее из заселенных ПВЦ кварталов, музеев и спрятанных подальше от посторонних глаз казарм для приграничного патруля. За просторной автостоянкой возвышался главный корпус, где посетителям, оказавшимся здесь впервые, читали лекции по галактическому протоколу.

Здание располагалось на небольшом плато между шоссе и океаном, из окон открывались отличные виды и на то и на другое. Джейкоб припарковал машину у главного входа. Ларок еще гуще покраснел, явно пребывая в глубокой задумчивости. Потом вдруг поднял взгляд.

– Знаете, я ведь пошутил, ну недавно, когда ляпнул про бананы. Это была всего лишь шутка.

Джейкоб кивнул, недоумевая, что это на него нашло. Странно.

3

Гештальт

Джейкоб помог Лароку донести сумки до автобусной остановки, а потом обошел вокруг главного здания в поисках удобного местечка, где можно было бы посидеть и подождать. До начала встречи оставалось десять минут.

С той стороны, где постройка возвышалась над небольшой бухтой, обнаружился внутренний дворик с раскидистыми деревьями и столиками для пикников. Облюбовав один из столиков, Джейкоб уселся на него, а ноги положил на скамейку. Керамическая плитка оказалась холодной на ощупь, а налетевший с океана бриз мигом забрался под одежду, остудив раскрасневшуюся кожу и высушив пропитавший рубашку пот.

Несколько минут Джейкоб провел в тишине, пока затвердевшие мышцы плеч и поясницы расслаблялись одна за другой, сбрасывая накопившееся за поездку напряжение. Он сфокусировал взгляд на небольшой яхте с гротом и стакселем такого насыщенного зеленого цвета, что парусам удалось затмить зелень океана, а затем прикрыл глаза и погрузился в транс.