Кровник (СИ) - К. Артемий

— Отнюдь нет, вы ослепительны и веселы, подобно самой сладкой песне. Но их отцы и покровители наверняка заключили удачные сделки, и испортить дело неуместной фразочкой никому не хочется.

— Одни мужчины не видят в леди ничего, что можно оскорбить. Другие страшатся оскорбить тем, где ничего не видно. Нет в вашем брате гармонии. — Леди рассмеялась и положила руку на грудь Ларса. — Пойдём на воздух, скажешь мне какую-нибудь неуместную фразочку.

Развернувшись, Лиссея грациозно прошла среди гостей, отвешивая лёгкие поклоны, и исчезла за боковой дверью. Через несколько мгновений из зала испарился и Ларс.

Брак лорда Футхиллс с племянницей лорда Деерхантера носил исключительно деловой характер. Владыка Двузубья жаждал наладить торговые контакты с Флорвиром. Выждав положенные годы и один дополнительный после смерти первой, искреннее любимой жены, он договорился о новом союзе. Юная Лиссея пребывала в ужасе от грядущего брака с мужчиной, изрядно превосходящим её в возрасте, совсем незнакомым и живущим где-то под далёкой горой. В первую брачную ночь лорд Тоскол не стал консумировать брак. Принёс кувшинчик вина и откровенно поговорил с новой супругой.

Тревожить её жизнь и склонять к чему-либо он не намеревался. Финансовая выгода от союза уже утвердилась, потребности тела удовлетворяли умелые девицы, поселённые в замке с той самой целью. Леди Лиссея могла жить по-старому с одним лишь отличием — новым домом.

Тоскол отвёл жене просторные покои в Вечерней башне. Прикупил книг и нанял музыкантов. Набрал во фрейлины сестриц разных рыцарей и мелких лордов, подходящих по возрасту в подруги. За первый год леди Футхиллс-Деерхантер привыкла к новой жизни и постепенно подгоняла её под себя. Вскоре в поле желаний леди появился Ларс.

Их губы слились в горячем поцелуе. Неуместная фразочка прозвучать не успела. Руки коснулись хрупких плеч, спустились на спину и подняли в воздух. Губы коснулись шеи, глаза огляделись по сторонам. Путь до покоев леди пуст.

Изящные девичьи пальчики расстегнули дублет, пока они проносились по каменным ступеням винтовой лестницы. Хлопнула дверь, щёлкнул засов. Лунный свет озарил путь до ложа.

Дублет упал на пол, шоссы спустились следом. Ещё не управившись с шнуровкой платья, леди припала губами к высвобожденному предмету своего желания.

— Ох, — стонал Ларс в такт движениям обжигающего языка.

Опустил руки вниз, покончил с шнуровкой. Бросил в темноту заколки, распуская копну светло-русых волос на миниатюрной голове. Следом полетело сорванное платье.

Бледный силуэт призывно манил в полумраке, расположившись в центре ложа. Бросился вперёд. Стройные ноги коснулись его боков, и он растворился в своём втором любимом танце.

6

Когда барабан последствий вчерашнего хмеля без остатка глушил мысли, ноги Ларса всегда сами находили дорогу к площадке на вершине Утренней башни. Лучшего места для отдохновения в Двузубье не имелось.

Подставив лицо солнцу и тёплому летнему ветру, ловчий прикрыл глаза. Стоял не шелохнувшись, лишний раз не тревожа тяжёлую голову. В мыслях медленно текли приятные воспоминания о вчерашнем.

Замковые кухарки расстарались. Закупщики вина не подвели. Стол на пиру угождал выше любых похвал. Слетевшиеся увеселители с лютнями, колокольцами, цветастыми шапочками и всем прочим своё дело знали. Нет сомнений, вчера они заработали вдоволь. До зимы хватит. В обмен оставили гостям ярчайшие впечатления.

Тенорвцы оказались весёлыми малыми. Раньше в их край Ларс заезжал всего раз. Города удивили изобилием чёрного камня, люди замысловатостью нарядов и строгостью церемониальных привычек. В остальном отличий ни глаз, ни слух не заметил. Даже говорили соседи на очень похожем языке. Вчерашний пир подтвердил — они споро и без тяжких склок вольются в Нэйрву.

Танцы… ох, танцевать ловчий любил горячо. С самой юности музыка вызывала зуд по всему телу, требуя удовлетворения высокими прыжками и размашистыми пассами рук. К удаче, люд Каменистого края предпочитал живые пляски. Без затей, зато с брызжущей энергией. Ларс влюбился в них без оглядки.

Остаток вечера подарил приятную истому, помогающую держать бой с подтачивающими дух последствиями возлияний. Когда тайная связь только завязалась, Ларс противился и переживал. Но, хорошенько поразмыслив, согласился на предложение мачехи, с тех пор соглашаясь каждый раз. Учитывая свободу, предоставленную отцом юной жене, в подобное приключение леди рано или поздно впуталась бы. Телу трудно противиться гласу богини любви. И всяко лучше ей бедокурить с ним, чем с кем-нибудь, кто может распустить опасные слухи о неверности леди Двузубья своему супругу. Знал ли отец о похождениях сына с мачехой? Ларс сомневался. Но отчего-то душой чуял: он принял бы аргументы и не протестовал.

Позади послышались шаги. Медленные и тихие, слегка заваливающиеся на одну сторону. Шедший явно тоже держал битву с последствиями вчерашнего веселья.

— Знал, что застану тебя здесь.

Ларс медленно обернулся, оберегая голову.

— Я тебя уже заждался.

Старший брат протянул высокую кружку, и они обменялись хлопками свободных рук. Внешностью и ростом Ронколм пошёл в отца. Форма лица, цвет волос и глаз… точная молодая копия. Благодаря отсутствию сложных переговоров, поглощающих часы отдыха, залысины обошли наследника стороной. Частые конные прогулки отогнали полноту. До поры.

— Отцовское снадобье?

— Нет ничего лучше.

Братья рассмеялись. Один из лучших даров отца, переданный им — рецепт напитка, усмиряющего послехмельную дурноту. Эль, птичье яйцо, растёртый миндаль и горстка соли с ноготок. Вкус провоцировал острое желание очистить желудок, но моментально освежал голову.

— За отца!

— За отца!

Стукнувшись кружками, они выпили, закашлялись и согнулись через стену.

— Бьёт, будто молотом, — прокряхтел Ларс.

— И погонь всякую выбивает с той же силой.

Придя в себя, они глубоко вдохнули, отставили кружки и, опёршись на руки, любовались прекрасным видом.

— Как прошли недели без меня? — вдыхая утренний воздух, поинтересовался ловчий.

— В отцовских наставлениях. Каждый свободный день, да и несвободный тоже.

— Тебе на пользу. Двузубью крепкое завтра нужно не меньше, чем крепкое сегодня.

— Порой я думаю, лучшее, что отец может сделать в моём обучении — как можно дольше прожить. — Ронколм усмехнулся. — Нет, я не настолько дурён. При мне наши люди будут добывать порядочно руды и есть досыта, мы в замке без пиров не останемся, ежели врагу в голову взбредёт чего, поставим великому лорду под сотню хороших воинов. И всё же отца мне в делах никогда не превзойти.

— Не думал ли он так же, учась у деда в свою пору? — Ларс одарил брата ироничной ухмылкой.

— Ты явно слишком мало вчера выпил, раз остались силы на подобные изречения! Лучше расскажи своих историй. Как прошла охота? Чего жуткого повидал?

— Вечно ты охоч до страшных баек!

— Как иначе? Ничто не будоражит кровь лучше пугающей истории. Сделаю тебе уступку: расскажу первым.

— У тебя есть страшная история? — Ларс удивлённо покосился на брата.

— Есть, пусть и не своя. Вчера под конец пира я языком схватился с рыцарем из Солнечного. Перед самым его отъездом к нам на пир, у них произошла жуткая история. В городке Алеобанр случилась безумная бойня!

Глаза ловчего расширились. Резко обернувшись к брату, он слушал каждое слово, ловил каждую деталь. Тех, увы, оказалось очень мало. Погибли мужики, трудившиеся на складе. Таскающие грузы, водящие лошадей и присматривающие за порядком. Войсковые определили — в случившемся повинно дикое зверьё. Но откуда то взялось и куда делось, не дознались.

«Надо ехать! Не знаю, отправил капитан записку или нет, она едино не помогла. Зачем кому-то совершать подобное? Натравливать диких зверей убивать — занятие непростое. Притом убивают не знать, не служивых. Обычных людей. Денег так не заработать. Точно безумец. Нужно остановить, и поскорее!»