Отягощенные злом 2: Разновидности зла - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В холле – Апраксин заметил шейха Абдуррахмана Рази, лидера племени шинвари. Один из самых образованных людей на Джирге, знает восемь языков, правда половина из них – восточные. Шейх кивнул, давая понять, что нужно поговорить…
Фельдмаршал сделал знак – и охрана моментально отгородила своими телами место в углу. Лойя Джирга должна была вот – вот начаться, кабинета, чтобы нормально поговорить – не было…
– Да пребудет с вами Аллах – начал шейх
– И вас, да коснется милость его…
Шейх кивнул
– Аллах щедр на милость, это верно. Но когда на свет появлялись некоторые из присутствующих – он был явно в гневе.
Фельдмаршал пожал плечами. Он знал, что это будет – несмотря на то, что афганцы считались единым народом, междоусобная грызня не прекращалась ни на минуту…
– Вам судить. Вы лучше знаете всех здесь присутствующих…
– Например, вон тот негодяй Суруби… видите, вон тот, у него еще чалма хаджи[7] – он очень богомольный человек, по видимому, замаливает грехи. Аллах – запретил кровосмешение – а он сожительствует со своей родной дочерью и уже родился ребенок. Вон тот… Самед… он говорит, что у него степень по фикху, но его выгнали с третьего курса богословского факультета за то, что он любил маленьких мальчиков больше Аллаха и про то знал весь Кабул. А вон и Абдалла… этот недавно отправил сына в Оксфорд… он и сам там учился. И чему его там научат хорошему для Афганистана, спрашивается…
– Уважаемый… – фельдмаршал ладонью показал, что достаточно – в традициях моего народа харам говорить о других за глаза. Если вам что-то есть сказать, вы можете сказать это открыто, публично…
Шейх покачал головой
– Я говорю это вам для того, чтобы вы знали – на Лойя Джирге у вас будет поддержка. Мы жили в Британской Индии и знаем, что почем. Мы не хотим туда возвращаться.
Все понятно. Разборка между своими и "понаехавшими".
– Я вас понял, уважаемый. Вы один так думаете?
– Так думают многие. Например, Мохаммад Хан Африди думает точно так же, я говорил с ним не далее, чем вчера вечером…
– И что вы хотите за свою поддержку? – прямо спросил фельдмаршал.
Лицо шейха выразило неодобрение столь прямо заданным вопросом – но на словах он не возмутился
– Видите ли, уважаемый наместник… – сказал он – мы знаем о том, что многие наши братья, братья нам только на словах. На деле же – они говорили о том, что делают все для возвращения исконных афганских территорий, а как только милостью Аллаха пуштунский народ вновь стал единым, они строят козни против нас и считают, что мы какие-то "ненастоящие" пуштуны. Да, да… так и говорят.
Фельдмаршал знал – так говорили и на самом деле. Говорили и о том, что все пуштуны из "племенной зоны" продались англичанам… конечно, так говорили, чтобы русские так и думали. Восток очень лукав…
– Да, я слышал.
– Мы не раз слышали про демократию, уважаемый, но здесь она невозможна, вы должны это понимать. Если одно из племен возьмет верх над остальными, остальным придется очень и очень плохо…
– Конкретнее, уважаемый…
– Мы предлагаем создать некий… племенной Совет. Постоянный. Двадцать… наверное, столько человек хватит, чтобы управлять Афганистаном
Фельдмаршал Апраксин едва не рассмеялся в лицо шейху. Военный человек, он много чего знал об управлении, и знал, что даже двое – управлять не могут. А тут… двадцать человек, причем такие двадцать человек, которые ненавидят друг друга, говорят друг о друге гадости… о каком управлении тут может идти речь.
– Об этом не может быть и речи. Двадцать человек – никогда не договорятся между собой, вы и сами это понимаете.
Шейх кивнул – но было видно, что он недоволен. Очевидно, он рассчитывал на место в таком совете, что сильно подняло бы его статус и самоуважение. Здесь об этом думают в первую очередь – не о том, кто ты есть на самом деле, а о том, как ты выглядишь в глазах других людей. Здесь – от общественного мнения все зависит больше, чем в цивилизованном мире.
– Впрочем… – Апраксин перестроился на ходу – я здесь человек чужой. Я не могу управлять чем-то, не зная ничего. Я не могу управлять Афганистаном, не зная его истории, его людей, его особенностей. Полагаю, группа советников из местных, авторитетных и уважаемых людей мне потребуется…
– Это слова очень мудрого и предусмотрительного человека, эфенди…
Про себя Апраксин решил, что предложение, вопреки первому впечатлению, не так и плохо. Если взять наиболее авторитетных лидеров племен, от которых по данным разведки и может идти буза, привезти в Кабул, посадить в Арке и назвать это как-нибудь красиво типа "Комиссия по примирению многонационального Афганистана" – то шейхи оторвутся от своих племен, и не будут мутить воду – раз, и направят всю свою энергию на склоки и грызню друг с другом – два. Потом – можно будет собрать что-то вроде межплеменного суда, подключить туда авторитетных богословов, не таких как этот… любитель маленьких мальчиков со степенью в фикхе. Пусть чем-то занимаются дельным. Или делают вид, что занимаются дельным. Еще попросить, пусть пришлют настоящих богословов, из Мекки, из Казани, авторитетных кади…
Опытный офицер, фельдмаршал Апраксин знал, что в армии ничем не занятый солдат – все равно, что преступник и все ЧП – происходит, когда офицеры – манкируют работой в части и ничем не заняли солдат. Бегать до потери сознания, автомат разбирать – собирать, маскироваться на местности… Хоть плац мести! Так и тут.
– Полагаю, что такое решение будет принято в самое ближайшее время, уважаемый шейх. Подумываю я и над тем, чтобы создать примирительную комиссию, включив в нее наиболее авторитетных шейхов и богословов для разрешения споров между племенами. Право же, в Афганистане пролилось слишком много крови за последние годы, и будем харам, если сейчас, когда пуштуны обрели свободу, они начнут сводить меж собой счеты, сами убивая друг друга вместо англизов…
– Сам Аллах наставил вас на этот путь, эфенди… – воскликнул шейх – но я хотел бы сказать пару слов о составе правительства…
Обмануть опытного интригана было не так то просто. Он прекрасно понимал – где будет реальная власть, и, что еще более важно – реальные деньги…
– Я слушаю вас… – фельдмаршал демонстративно глянул на часы
– Мы понимаем, что пост первого министра правительства мы не потянем. Но пост министра природных ресурсов…
Ага, уже воровать примерились. Орлы! Только не те, которые высоко летают, а те, которые сверху – и прямо на голову…
– У вас есть конкретная кандидатура на этот пост?
– Найдем! – горячо сказал шейх – у нас есть грамотные, вы не думайте! Даже университет закончили!
Достижение. Скорее всего – исламский университет, англичане крайне не любили, когда пуштуны из племен заканчивали какой бы то ни было университет, кроме университетов богословия. Богословие было специфическим – с отчетливым привкусом деобандизма.
– Уважаемый, говорят, что халва сладка только когда она у тебя во рту. Приведите ко мне ваших людей – и я подумаю, какую работу им дать на благо Афганистана.
Про себя Апраксин подумал, что надо сказать пару слов об этом в конце подготовленного выступления. Все равно – рано или поздно придется передавать власть афганцам и будет лучше, если это будут люди молодые, проверенные, уже поработавшие с русскими, современные – а не конгломерат царьков.
– И еще эфенди…
Апраксин высказал уже откровенное нетерпение.
– Только один вопрос, он волнует всех собравшихся в не меньшей степени, чем меня. Вы уже относительно давно пришли на нашу землю, но вы так и не собрали нас и не сказали, сколько мы должны платить…
– Сударь, на данный момент мне не поступало подобных указаний.
– Но… вы же должны собирать подать… чтобы платить Белому Царю, разве не так? И вы сами – так же должны получать положенное…
Генерал решительно сделал знак охране, что разговор закончен, и надо идти в зал.
– Сударь, я полагаю невозможным брать взятки, это противно чести русского офицера. Что же касается Белого Царя – то и он, полагаю, не считает возможным брать деньги с пуштун, пока здесь дети умирают от голода…
Фельдмаршал Апраксин совершал сейчас ошибку. И большую ошибку. Он то думал, что этот жест будет оценен по достоинству, но нет… наоборот, этот жест должен был вызвать у всех присутствующих испуг и гнев, причины которого были бы понятны только тем, кто долго жил в Афганистане. Здесь каждый должен платить… феодалу за право пользования землей, главе племени и рода, местному мулле – платить закят. Иностранные купцы – должны были платить джизью. Обирать нищих, едва сводящих концы с концами людей и не вызывать ненависти можно было только одним способом – говорить, что эти деньги идут англизам, англичанам, и Королю. Тогда гнев народа переключался на англизов и Короля, и это устраивало всех. Англизов и Короля в том числе – ведь они брали деньги и немалые, и для них было бы проще собирать их с нескольких сотен богатых и влиятельных человек, чем с нищей и озлобленной податной массы. Подати в Афганистане собирались по архаичной "откупной системе", когда феодал платил королю, а податная масса платила феодалу, и по таксе, установленной феодалом, а не королем. Сейчас – каждый из тех, кто собрался на Лойя Джиргу и неожиданно узнал, что русские не намерены брать подати с Афганистана – первым делом должен был подумать, что рано или поздно об этом узнают и простые люди. Те же русские – им и скажут. И тогда – они сами тоже не смогут собирать с людей подати, потому что всем будет ясно – эти подати собираются не для русских, а для себя. А еще – люди поймут, что они и раньше врали… И тогда – десятилетиями копившийся людской гнев обрушится на них…
