Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний - Марк Михайлович Вевиоровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Анатолий Иванович, но это … это как минимум требует обсуждения! Я бы не стал принимать на веру эти особенности …
И тут Лопаткин опять произносил фразу, требующую как минимум некоторого времени для усвоения сказанного …
Но со временем Лопаткин привык к подобным переводам, а иногда, улавливая полное непонимание аудиторией его слов, он даже обращался к Свиридову за помощью.
Сегодня Дмитрий Германович рассказывал о целом ряде индивидуальных химических соединений, освоенных по заданию химиков, о выпуске искусственного топлива для карбюраторных и дизельных двигателей, об опытной партии искусственного авиационного топлива, о новых смазочных жидкостях, а так же о специальных растворителях, разрабатываемых по специальному заказу химиков-технологов.
Его сотрудникам удалось создать комплексные растворители с избирательной растворяющей способностью к конкретным заданным соединениям, а так же комплексные растворители, пригодные для селективной очистки смесей. Последнее было несколько странно, так как подобные растворители всегда давали в результате довольно грязные продукты, но те соединения, которые разработали в отделе Дмитрия Германовича, давали на удивление чистые продукты.
В ходе обсуждения даже появилась крамольная мысль, что эти растворители являются совершенно новым классом соединений. Эту мысль первым высказал Скворцов, и сперва к этому отнеслись снисходительно – Виктор часто высказывал спорные соображения.
Но часто эти поначалу принимаемые с большими сомнениями мысли Виктора Скворцова затем на практике оказывались верными.
Так и сейчас в результате обсуждения все согласились, что скорее всего это новый класс соединений. Новый не столько для химии – эти вещества в принципе были известны – а новыми для выпуска на установках института. Новизна проистекала из сочетания известных соединений, их чистоты и появляющихся на этой основе особых свойств.
Свойства были абсолютно неожиданными и весьма перспективными, и работы коллектива Дмитрия Германовича были одобрены …
СТОП
Свиридов почти не глядя нажал кнопку на своем селекторе слева от стола.
– Установка Женя четыре! Стоп! Остановка по аварийному режиму! Стоп по аварийному режиму! Женя четыре – стоп!
– Мари, аварийную бригаду на установку!
Свиридов прибежал на установку первым, воспользовавшись своим лифтом.
Вторым примчался Скворцов.
Красный сигнал над дверью из общего коридора мигал редкими вспышками, но сирены не было – установку остановили от аварийной кнопки.
Все сидели на своих местах, убрав руки с пультов, один Скворцов стоял и внимательно рассматривал «фискальную» ленту самописца – на этой ленте фиксировались все показатели работы установки и положения всех органов управления.
– Прошу всех не волноваться – остановка произведена по моей команде. Все операторы и начальник смены свободны, но пока вам лучше побыть в комнате отдыха. К вам могут быть вопросы. Ну, что Витя, что-нибудь увидел?
– Знаешь, пока еще ничего не заметно. Режим шел по заданию, без отклонений …
В дверь почти одновременно быстро вошли Баранов, Ерлыкина, Карцева, Долгополова, Лопаткин, Дормидонтов, Потапович, Антипова …
– А ты чего приперлась? – почти грубо спросил ее Свиридов.
– Сам … такой! – почти миролюбиво ответила Антипова.
– Ладно, присутствуй. Полина, протокол. Установка Женя четыре остановлена в аварийном режиме по приказу Свиридова. Аварийная бригада в составе … осмотрела контрольную ленту и установила. И что мы установили?
Все внимательно рассматривали широкую ленту самописца с разноцветными линиями.
– Мы установили, что установка работала в заданном режиме, отклонений параметров не наблюдалось … Стоп!
– Что, Витя? Покажи, где?
– Вот, смотрите! Вот этого не должно было быть – трогать этот верньер не требовалось!
– Такое крохотное отклонение …
– Но отклонение …
– Причем отклонение явно от руки оператора … – задумчиво произнесла Долгополова.
– Стоп, Полина, пока не пиши. А что дает это отклонение?
– Кривая свидетельствует, что перемещение верньера только начато, но не завершено.
– Так, и что это означало? На что влияло?
– Думайте, думайте! Думай давай! – набросился Лопаткин на Баранова.
– А ты уже понял, Толя? Ты понял, что это … – спросил Свиридова Дормидонтов.
– Если к этому добавить, что вот эта кривая по режиму должна была через минуту прийти вот сюда … Это так, Витя?
– Да, это так. Только вот объясните мне, дураку, откуда ты об этом узнал?
– Давайте не будем вдаваться в интимную жизнь товарища Свиридова! Но через две минуты программа должна была сама сбросить все параметры на ноль и выполнить «авост». Так, Потапчик?
– Да, Леночка. Если эти две линии пойдут вот так, то установка должна встать.
– Сколько времени было до «авоста»?
– Три – четыре минуты. Это в том случае, если все остальные уставки фиксированы …
– А если вот тут …
– Ты живодер, Дмитрий Германович! Тут был бы такой кирдык, что …
– Леночка, сформулируй, пожалуйста для протокола. А я пойду, пообщаюсь с операторами.
– Толя, ты помягче. Она скорее всего не виновата …
Свиридов перешел извилистым коридором в комнату отдыха, где в глубоких мягких креслах сидела все рабочая смена.
– Все, товарищи трудящиеся девочки, мы нашли загогулину на кривой, и стало понятно, что так меня насторожило.
Свиридов присел на край одного из кресел и оперся рукой о плечо одной из девушек.
– Как дела, Алевтина?
– Я ошиблась? Там моя ошибка, Анатолий Иванович?
– Твоя, Алевтина. Ты зачем-то тронула верньер, который трогать не было нужды. Этот верньер в данном режиме в управлении вообще не участвовал. И зачем ты его тронула?
Пока девушка думала, что ответить, Свиридов просканировал ее сознание и узнал возможную причину невнимательности оператора. Алевтина провела ночь со своим парнем и ночью понервничала.
Снова разговор зашел насчет ребенка, и хотя Алевтина еще не чувствовала себя беременной, этот вопрос ее весьма занимал и беспокоил. Кавалер ее категорически не желал защищаться, о ребенке слышать не хотел, но всячески уговаривал Алевтину подождать с ребенком, высказывая множество причин и перемежая все это словами любви в ней …
И сидя за пультом Алевтина то и дело вспоминала ночные разговоры …
– Молчи, Алевтина. Ошибка твоя, но вины твоей в этом нет. А о психологической причине твоей ошибки поговорим чуть позже, хорошо?
– Хорошо, Анатолий Иванович. – в голосе девушки уже слышались слезы.
Свиридов вернулся на пульт.
– Готов протокол? Причина ошибки оператора – нервное состояние после бессонной ночи. Так и запиши, Полина. А просто у девушки не тот партнер, ей не такой нужен. Все, закончили.
– Толя, может быть вернуть обязательный осмотр перед сменами, как у нас было в Сибири? Нервное состояние мы тогда легко выявляли.
– Что думают остальные члены комиссии? Нет возражений? Тогда возвращаем обязательный медицинский контроль перед сменами. А Алевтине помочь
