Квадриоптикон - Чарльз Бомонт

- Ну и пусть. Я не переменю своего решения.

- Послушай, Дерек, там собралось не меньше тысячи этих омерзительных тварей, которые только и ждут случая, чтобы затеять драку. Они схватят тебя и... Ты же знаешь, что произошло с Фонтейном, так ведь?

- Да... знаю.

- Ну будь благоразумным, Дерек! Пока не упущено время, нужно поскорей убраться с этой планеты.

- Мне очень жаль, Джефф, но жребий брошен. Меня никто не удержит.

- Ты сошел с ума! Интересно, знает ли эта девушка, как безумно ты ее любишь?..

- Я иду к ним не только ради Синтии, Джефф. Неужели ты не понимаешь, что это - единственная возможность проникнуть туда, где находится источник Лучей Смерти?

- Тогда я пойду с тобой.

- Нет. Двоим там делать нечего. Возвращайся на корабль, Джефф... Это приказ.

- Слушаюсь, сэр.

- Твою руку, друг.

- Я... желаю тебе удачи, Дерек. Держись. Мы будем ждать тебя.

Джейсон смотрел вслед инженеру Джеффу Мэннингу, который направил свои стопы к видневшемуся вдали кораблю "Старфайер". По виду Бертона Митчелла трудно было догадаться, что однажды он целые сутки просидел у телефона, моля судьбу послать ему звонок из Центрального бюро по распределению ролей. Кто знает, может, он был неплохим, парнем. Впрочем, сейчас все актеры казались ему высокопорядочными, достойными людьми.

Ну и осел же ты, Джейсон. Видно, ты окончательно спятил. Ты же знаешь, что Бертон Митчелл - жалкий и невероятно назойливый тип, погрязший в воспоминаниях о своем былом величии. Если б он не надоел тебе до смерти своими просьбами, то... В чем же дело? Неужели дешевый героизм этого примитивного фильма повлиял на твое давно сложившееся мнение о людях?

По ходу действия Митчелл - Мэннинг дважды спасает ему жизнь - два коротких эпизода, Джейсон был тронут до глубины души и ничего не мог с собой поделать. Эта засиженная мухами космическая феерия вытащила на свет полный букет упрощенных до абсурда эмоций. Но быть может, впервые за всю свою артистическую карьеру Рок Джейсон позволил себе испытать хоть какие-то подлинные чувства. Чтобы не растерять в Голливуде остатки истинных духовных ценностей, человеку приходится рассчитывать только на сны. Только сны еще чего-то стоили.

Взгляните-ка сейчас на него. Фильм достиг своей кульминационной точки. Кругом сплошной трескучий героизм, а он с каждой минутой все меньше чувствует себя Роком Джексоном и все Больше - капитаном Дереком Карлайлом, которого породило воображение Германа Манчини.

Джейсон почувствовал, как в его душе поднимается неукротимое бешенство, но даже не попытался внять голосу рассудка. Прыщавые статисты в нелепых одеяниях или еще кто-то, плевать! Важно было только то, что она недолго будет томиться в неволе.

Огромными прыжками Джейсон помчался по каменистой равнине и, добежав до храма, притаился в тени его мраморной стены. Омерзительно шипя и извиваясь, к нему бросился страж. Молниеносным ударом Джейсон нокаутировал эту тварь, не теряя времени, задрапировался в красный плащ и вошел в храм. И чуть не задохнулся от невообразимой вони. Ему в нос ударил густой запах животных. Джейсон вспомнил, что в этой сцене использованы ароматы террариума с примесью запаха конюшни.

Император Юпитера восседал на троне. При виде Джейсона он радостно закудахтал.

- Я был уверен, капитан, что ты клюнешь на эту удочку. И не пытайся стрелять в меня, я ведь окружен силовым полем. К тому же в твое сердце нацелены пятьдесят пистолетов "кранек".

Это был Тоби Бауэлс. Старина Тоби, который благодаря своей немыслимой физиономии нажил целое состояние, играя злодеев.

- Мерзавец! - гневно вскричал капитан Карлайл.

- Ах, мерзавец? Ну что ж, посмотрим, какую песенку запоет храбрый капитан, когда увидит... вот это!

Император подал знак рукой, и два раба раздвинули тяжелый пурпурный занавес.

- Синтия! Роби!

- Дерек!

- Какая трогательная встреча! - император утробно хохотал.

Тело Роби было распластано на стене и приковано к ней цепями. Прозрачное одеяние исчезло: она была обнажена - разумеется, в пределах, дозволенных цензурой. На ее плечах и других безобидных частях тела перекрещивались тонкие багровые полосы.

Капитан Карлайл изрыгнул проклятие и рванулся к девушке, но силовое поле сшибло его с ног.

- Синтия, что они с тобой сделали?

- О, ничего особенного, - хохотнул император и, вдруг посерьезнев, многозначительно добавил: - ...пока.

- Я убью тебя, юпитерианский ублюдок! - проревел капитан Карлайл. - А потом позабочусь, чтобы тебя уволили, слышишь? Тебя не возьмет ни одна студия, начиная...

- Странные слова я слышу, землянин. Но это речь храбреца. Впрочем, мы можем показать тебе кое-что еще. Пойдем-ка.

Два могучих раба, как две капли воды похожих друг на друга и одновременно на гигантских ящериц, скрутили Джейсону руки и куда-то повели. Они прошли через анфиладу каких-то мрачных помещений и вступили в круглый зал необъятных размеров.

В самом его центре отчаянно гудела и жужжала неправдоподобно огромная машине, с виду похожая на прожектор.

- Лучи Смерти! - воскликнул капитан Карлайл. Он так рассвирепел, что даже забыл последующий текст.

- Я вижу, ты узнал наше маленькое оружие. Я не сомневался, что оно тебя заинтересует. Лучи действуют медленно, зато верно. Уже сейчас у вас на Земле теплей, чем прежде, а очень скоро жаре превратится в такое пекло, что все живое погибнет.

- И тогда вы займете освободившееся место. Так?

- Ты угадал. У нас здесь становится тесновато.

- Вы бессердечные... Послушай, Тоби, выключи-ка эту штуку и освободи Роби. Немедленно. Ты меня понял?

- Готовьте пленницу к Ракане!

- О, давайте пропустим эту ужасную сцену.

Джейсон внутренне содрогнулся. В свое время ему стало дурно, когда на его глазах в этой сцене снимали дублера-спортсмена. Ныне покойного.

- Делайте со мной асе, что хотите, но освободите девушку.

- Прекрасно! - воскликнул юпитерианин. - По нашим законам, если ты победишь на арене, вы с девушкой уйдете отсюда невредимыми. Даю слово, что так оно и будет.

Раздался тихий шипящий смех.

Капитан Карлайл грозно усмехнулся.

- Что ж, по рукам, змеиная морда.

- Уведите его.

И Джейсон ушел, очень довольный собой, - "змеиную морду" он придумал сам, в тексте этого не было.

Но когда он вспомнил о том, что его ждало впереди, от этой минутной радости не оставалось и следа.

Мрак камеры действовал угнетающе. К тому же в нос била адская вонь, смесь самых отвратительных запахов на свете: нежный аромат хлева, конюшни и рыбьего жира был разбавлен легкой струей смрада скотобойни. Джейсон попеременно то дрожал, то стискивал зубы. Ему было над чем поразмыслить.