Записки арестанта - Ed Kuziev

– Экий ты не терпеливый, Я же сказал, утром поговорим. – его речь была прервана оплеухой. Кубарем слетев по ступенькам, Семилетов пытался подняться, но его попытку прервал удар ногой в живот. По бабьи заскулив, людоед и не думал сопротивляться, лишь свернулся калачиком.

Артём схватил левой рукой за бороду, а правой держал нож.

– Я говорил тебе не ходить в мой дом и на мою землю.

– Я не ходил, вот те крест. Клянусь, не губи… – испуганно верещал Федька, а затем глянул в сторону на горшок с капустой и скривился. Лихолетов оттянул бороду на себя. А позже принялся её резать косырем, глядя в безумные от ужаса глаза.

– Это было последнее предупреждение. Ещё раз зайдёшь в дом или сарай, умрёшь. Я узнаю о том непременно, потому даже не подавай мне повода. А капусту забирай, поправляй здоровье. – похлопав по плечу и заправил клок волос с оторванной бороды за пазуху мужичка, не оглядываясь, пошел к дому.

"Шишки"– озарило Артема. Легкие, в большой количестве валяющиеся в лесу, хорошо горят и дают много жара, а набрать их не составит труда. Проблемы с дровами, коих он не заметил. Видно после смерти Кузьмы, его соседи перетаскали приготовленные дрова. Но непонятна была лень каторжан, что мешало набрать валежника, сбить ветки?

– Видать огорчили крепко Хозяина леса. Потому и боялись зайти, а последний в живых еще и подранил бера. – сделал предположение арестант, задумчиво ковыряя в носу. Оттерев палец об штанину, развёл бурную деятельность. Заправив в горшок нарубленных грибов и лука и запалив печь, Артём ушёл за водой. На улице его ждало разочарование.

– Вот паскуда. – произнёс Лихолетов, разглядывая обрезанную верёвку и отсутствие ведра у колодца. Решив было спалить в сердцах дом вместе Фёдором, успокоил сам себя и направился в сарай. Срезав остатки висельной верёвки, подобрал бадью литров на пятнадцать. Тщательно и скрупулёзно осмотрев будущее ведро, приладил к нему бечевку замысловатым узлом, которому его научил Роберт. Вставив ногу в полученную конструкцию с силой потянул за бечевку. Та трещала, выпускала нити, но держала натяг.

– Сойдёт. Позже сделаю получше. – пробурчал осуждённый.

Зацепив на журавль новое приобретение, поднял первое ведро. В тёмном проёме дома напротив захихикал Федька.

Артём тяжело вздохнул и вылил первую бадью.

– И раз. – следом, разбрызгивая зелёные брызги покатилось второе ведро.

– Дурень всю воду не вычерпаешь. А завтра Я вновь в него помочусь. – раздался радостный голосок паскудника.

*****

Вечерело, когда взмыленный от монотонной работы Артём закончил счёт.

– Пять сотен. – последние три десятка вёдер вода была прозрачной, как слеза, без запаха. Потянув натруженные плечи, Лихолетов набрал следующее ведро и потянул его в дом. Дрова давно прогорели, но тепло печь отдавала исправно. Лук и грибы потемнели и заветрелись, но настроение от того не изменилось. Налив воды в чугунок, вновь растопил печь. Ополоснув руки в ледяной воде, обтер лицо.

– А с колодцем нужно решать. Сейчас он помочился, а завтра и вовсе потраву засыплет. Значица что? Надо закрыть так, чтобы сил у этого дохляка не хватило бы. Да и продумать на перед нужно, чем он ещё может навредить. Глиной замазать стены. Набить ставни на окно. Крышу затянуть. Сено занести в дом и готовить кровать. Пойду-ка Я заберу бревнышки. – хлопнув себя по коленям, здоровяк резко поднялся. Глянув в окно, осмотрелся. Рогатину в руки, косарь на пояс. Хлопнув дверью, вложил подсказки. Резко развернулся, чтобы увидеть, как метнулась тень за угол.

– Темно, глядишь и не заметил. – успокоил себя муж.

Потребовалось восемь ходок, чтобы перенести весь деловой лес к себе на участок. Последним перетащил кучу сухих еловых ветвей, наломав их на более мелкие, успокоился. Внимательно посмотрев на небо, Лихолетов заволновался.

– Звёзд не видно, к дождю. Надобно сено перетащить. Иначе выпреет и сгорит. – три охапки подсохшей травы перекочевали в дом. Печка вновь дала тепло и наполнил комнату запахом грибной похлебки. Раскидав сено по комнате, проверяя, чтобы случайный уголек не подпалил хату. Нарезав бревно на лучины, Артём сел ужинать, открыв первую страницу найденной рукописи.

"– Я пропал, мои монеты слишком заметны своей новизной. Нужно срочно менять город. Но Я уже неплохо заработал на золоте для дураков. Жди меня, любимая, Я выкуплю твою свободу."

– Всё просто, медь или как говорят латиняне "купрум" . Просто добавь немного цинка. На запах проверяют лишь прожжённые дельцы, остальные ломают зубы. Но лишь поймут, что мнется, а не крошится, как у других, сразу становятся учтивыми и вежливым. Любая деревенщина за один золотой накормит, напоит и жену с дочкой положит рядом с тобой. Легко и сытно быть богатым, но вся сдача серебром оседает в моих карманах.

От этих названий деревень и сёл голова идёт кругом. Одинаково алчные старосты и трактирщики, вежливые и учтивые подавальщицы, что за серебряк готовы на всякое…

Я наследил в небольшом городке, нужно рвать когти. Серебра уже столько, что лошадь устаёт носить весь этот вес. По-хорошему бы обменять на камни, но в ювелирке не меньше прохиндеев. Тёмные личности следят за каждым моим шагом, неуступно следуют везде. Последний порченный золотой отдал доблестным стражникам припортового городка и вот лиходеи арестованы, а Я на чудной шхуне мчусь к тебе, моя милая Катерина. Я внесу за тебя приданное и мы умчим подальше от твоего отца тирана. "

Лучина потухла, а котелок опустел. Отрыгнувшись, выскреб из котелка остатки и уложил их за печкой. Сам чугунок протёр травой, а после тряпкой. Засов на дверь, лавку в окно. Вытянув ноги и обняв косарь, Артём пожелал доброй ночи хранитель дома и лёг спать. Ночь была беспокойно, шаркали шаги, гремел чугунок, скрипел пол. Лихолетов вскочил, хотел было выругаться на домового, но услышал тяжёлую поступь на улице, быстро изменил свое мнение. Аккуратно скинув сапоги и подняв рогатину, подкрался к двери, разглядывая в щели улицу. Скрипнула крыльцо, а в нос ударил смрад псины и дурной раны. Позже послышался шум втягиваемого носом воздуха. "Медведь" – промелькнула мысль в голове у здоровяка. "Ежели дверь не выбьет, то в окно никак не полезет, лавка мешать будет, да и Я встречу гостя со всем усердием.

Зверь учуял человека, принялся рвать дверь, неистово рыча. Тяжёлая доска содрогалась под тяжёлыми ударами, но выморенный засов держал удары лесного хищника.

– Хозяин леса. Я не замышлял против тебя зла. Но ежели ты не отступишь от моего дома, буду оборонять его до последней капли крови. Уходи. – прорычал Артём.

С той стороны притих было