Богиня - Александра Плен

Потом он говорил, что так боялся что-то сделать не так, напортачить или поспешить, что даже немного перестарался… Я смеялась. «Да уж…»

Алексей был замечательным. Высокий крупный интересный мужчина. С нежными сильными руками, громким властным голосом и уверенными движениями. Прекрасный хирург от Бога. Я восхищалась им, ассистируя у него на операциях и потом, сидя в кафе, ловила каждое его слово, завороженно уставившись в красивое волевое лицо.

Он был так не похож на Андрея. Каким бы ни был решительным и энергичным мой первый муж, но ему не хватало этой спокойной уверенности в себе, этой харизмы и обаяния… Они были у Алексея в крови, воспитаны с детства любящими родителями, взлелеянные годами, десятилетиями жизни в достатке и спокойствии. Престижная школа, институт, благополучие и успех на профессиональном поприще. Только однажды его подвела судьба — они разошлись с женой после двенадцати лет брака. Я не спрашивала, что произошло. Захочет — расскажет сам, да и сам Алексей не интересовался моей жизнью с первым мужем…

Он дал мне это… Защищенность и умиротворение. Того, чего мне так не хватало. Я была с ним, как за каменной стеной, он окружил меня такой трогательной заботой и вниманием, что я иногда чувствовала себя маленькой девочкой. Покупал шерстяные носки и теплые варежки. Приносил обед в ординаторскую, когда я не успевала прибежать в столовую, легонько целовал меня в щеку, прощаясь возле входной двери подъезда, и пока не позволял себе ничего лишнего. Все уже в больнице давно нас уложили в постель и поженили, а я еще не целовалась с ним в губы.

Даже мне стало это надоедать. Я уже вполне созрела для более тесных отношений и однажды, после того как он в очередной раз подвез меня домой и чмокнул в щеку, просто решительно обняла его за плечи и притянула к себе его крупную взлохмаченную голову.

Его губы были такими, как я и предполагала — сильными, вкусными и упрямыми. Он сразу перехватил инициативу и впился так жадно и настойчиво, что мне оставалось только тихонько всхлипывать и цепляться за его куртку, боясь упасть…

Даже сейчас, спустя почти четверть века, я не могу вспоминать без улыбки ту нашу первую сумасшедшую ночь. Мы дорвались друг до друга, как будто год прожили на необитаемом острове и впервые повстречали человека противоположного пола. Едва дошли до моей комнаты, соседи, наверное, были в восторге — такой шикарный спектакль в коридоре. После того раза, я больше никогда не ночевала в своей коммуналке — Алексей на следующий день решительно перевез мои вещи к себе. А через два месяца мы поженились.

Правда, я попыталась остановить его.

— Зачем свадьба? Я согласна на гражданский брак.

— Нет, — отрезал решительно мужчина, — я хочу, чтобы все было правильно, я безумно люблю тебя, и будешь принадлежать мне на законных основаниях.

— Да ты собственник, — улыбнулась я.

— Еще какой! — чмокнул меня Алексей.

— Ты же знаешь… — я запнулась, — авария… Я не смогу родить тебе детей…

Он ласково обнял меня за плечи и крепко прижал к груди.

— У меня есть двое сыновей от первого брака, наследство, если оно конечно будет, есть, кому оставить… — прошептал он мне в волосы, — я люблю тебя, такую, какая ты есть… И не нужно пытаться находить разные причины, я все равно поведу тебя в ЗАГС.

Я улыбнулась, вспоминая. Моя вторая любовь. Она вспыхнула ярким ослепительным светом, и мир вокруг опять заиграл красками, засияли, заискрились мои глаза, опять я летала как на крыльях, опять прохожие провожали меня глазами и улыбались мне в след. Я вся, каждой клеточкой, каждой мышцей, каждым моим вздохом устремилась к нему, моему прекрасному сильному пылкому мужчине…

Алексей меня многому научил… Если честно, то дожив до двадцати восьми лет, я оставалась по-прежнему маленькой девочкой, только что вышедшей из приюта. Мой второй муж исправил это упущение.

Он учил меня, прежде всего, любить себя. Наслаждаться хорошей одеждой, чувствовать кожей прохладный шелк изысканного белья, привыкать к дорогим французским духам и косметике. У меня появились первые в своей жизни драгоценности, я училась не прятать взгляд в ресторане и на приемах не смотреть в пол. Тихий горячий шепот мужа на ухо «Красавица моя» и ласковые прикосновения давали мне поддержку и уверенность.

«Главное — знать себе цену, — говорил мне Алексей, когда я все же иногда смущалась и робела на какой-либо торжественной встрече… — просто знай, ты — самое мое дорогое сокровище. Ты лучше всех». И я верила ему.

Алексей не жалел для меня денег. Знаменитый на всю область хирург, его приглашали на консультации в столицу, за его операции платили огромные гонорары. У нас в центре города были шикарные четырехкомнатные хоромы и дом за городом, у реки.

Моя жизнь наполнилась новыми радужными красками. Я научилась наслаждаться чувственными удовольствиями. Оказывается, я так много не знала! Не знала, что плотская любовь может быть такая яркая и страстная, горячая и упоительная. Мы занимались любовью в машине на кожаных сидениях, остановившись на обочине пустынной проселочной дороги. Любили друг друга на плаще, расстеленном на мокрой прохладной траве у пруда. Предавались страсти на крыше небоскреба под россыпью звезд и дома в джакузи в пене из розовых лепестков. Он был самым лучшим наставником, мой муж.

Я научилась любить свое тело, получать удовольствие от сильных ласковых рук Алексея, делающих мне массаж, научилась открыто, без смущения смотреть на себя в зеркало, стоя обнаженной в ванной. Научилась сходить с ума от ощущения его кожи под своими пальцами, от запаха возбужденного мужчины, получать такое же сильное удовольствие, делая ему приятно.

Алексей иногда забирал своих детей к нам на выходные, мы уезжали за город и проводили все время на лоне природы. Я не стала, к сожалению, им второй матерью, да я и не стремилась. Я стала им подружкой, наперсницей их забав и игр. Мы ловили рыбу, копали вместе червей, собирали гербарий для школьного альбома и считали кольца-года у деревьев. Я как будто с головой окунулась в детство, которого у меня не было и наслаждалась этими днями даже больше, чем они. Алексей с улыбкой смотрел на наши безумства, иногда принимал участие, но чаще читал журналы и писал свои научные работы.

Я не бросила свою работу медсестрой, как хотел муж.

— Что я буду делать целыми днями дома? — возмущалась я.

— Найдешь, что, — отвечал Алексей, — я не хочу, чтобы ты видела эту кровь, гниющие раны, ухаживала за бомжами и делала им уколы.

— Это моя работа! — воскликнула я, — я всегда хотела этим заниматься. Я умру со скуки дома одна, — но он уже сам понял, что меня нечем занять — детей то нет. И одиночество вряд ли пойдет мне на пользу.