Бестселлер по случайности - Венди Уэкс

Кендалл всхлипнула, вытерла остатки слез и едва не напомнила Мэллори, что рассуждать-то легко. Самой Мэллори никакая «Зельда» не нужна. Ни мозгового ожирения, ни творческого кризиса — ее карьера в тонусе, как и тело.

Кендалл вскинула подбородок. Не станет она срываться на Мэллори, не станет выплескивать заполнившее душу отчаяние.

— Хорошо. Только приведу себя в порядок… Встретимся в фойе!

— Я с тобой! Хочу носик припудрить, — вскочила Таня. Кендалл заметила, каким взглядом она перекинулась с подругами, но возражать не было сил.

Кендалл заперлась в кабинке и, придерживая длинный подол, целую вечность разглядывала розовые прожилки мрамора, высматривая силу, которая поможет пережить остаток сегодняшнего вечера.

Изучение пола прервал громкий стук в дверь кабинки.

— Ты выходишь? — спросила Таня. — Тут собралась целая очередь, и, если не поспешим, закуску съедят без нас.

— Секунду! — Кендалл неохотно вышла из кабинки, робко улыбнулась заждавшимся женщинам — простите, мол, вымыла руки и чисто машинально поправила макияж. Таня повела ее из уборной навстречу гулу голосов. Кендалл соображала в два раза медленнее, чем обычно, но вялость и апатия защищали от страшной реальности, и она их не гнала.

Этажом выше, в просторном фойе, писатели уже разбились на компании. Каких только платьев не было на женщинах — и черные мини для коктейля, и длинные, в пол, расшитые пайетками самых разных форм и размеров. Мужчины тоже приоделись и бодро передавали друг другу тарелки и бокалы. Кто жевал, кто болтал без умолку, кто ухитрялся совмещать оба занятия.

— Черт! — Таня встала как вкопанная и зашептала: — Прямо по курсу Зануда Джейн.

Кендалл подняла глаза и, разумеется, увидела своего нового редактора Джейн Дженсен в бесформенном черном платье. Короткие черные волосы Джейн прихватила огромными заколками, чтобы не лезли в глаза.

В следующий миг Джейн Дженсен вскинула голову и поймала взгляд Кендалл.

— Ты права, черт подери! — прошипела Кендалл, понимая, что теперь Джейн придется поздороваться, а ей, в свою очередь, ответить на приветствие.

— Жаль, что вы не выиграли. — Ни удивления, ни досады в голосе Джейн не чувствовалось. — Я думала, у «Права мечтать» есть шанс. — Мышиное лицо Зануды было таким же бесстрастным, как голос. — Эта книга — лучшая из того, что вы написали.

Сомнительный комплимент прозвучал как пощечина. За все время общения с Джейн Кендалл не услышала от нее ни одного доброго слова о себе или своих книгах.

Таня вызывающе выдвинула подбородок. Подруга фактически била копытом, как готовый к атаке бычок.

Кендалл взяла Таню за руку. Она слишком устала, чтобы участвовать в разборках. Тем более в Танином положении не стоило злить редактора крупного издательства.

— Спасибо, Джейн! — Кендалл еще крепче сжала Танину руку. — Ваше одобрение очень много для меня значит. — Она изо всех сил старалась, чтобы голос звучал так же сухо, как у Зануды. — А сейчас прошу извинить, мы с подругой умираем от голода.

Кендалл поволокла Таню прочь. Обычно аппетитная высококалорийная еда помогает забыться, но сегодняшнюю боль никакими канапе не заесть!

Буквально через минуту ее окликнула Дейзи Марилес, ответственный редактор «Паблишерс уикли».

— Привет, дорогая! Очень жаль, что тебе не повезло. Я ставила на тебя!

К Кендалл подошла Бетт-Ли Фокс из «Лайбрери джорнал», подруга и коллега Дейзи, а следом за Бетт-Ли — Кэрол Фицджеральд из «Бук рипот нетуорк».

С этой троицей Кендалл встретилась в самом начале писательской карьеры и удивилась: совершенно разные женщины, а понимают друг друга с полуслова. Теплота и остроумие притягивали как магнит, и Кендалл взяла за правило, наведываясь в Нью-Йорк, встречаться хоть с одной из них. Помимо добросердечия и тонкого чувства юмора подруг отличало редкое для издательского мира качество — искренность; на их слова можно было положиться.

— «Скарсдейлу» должно быть стыдно за то, что зарыли такую книгу в землю! — посетовала Кэрол, обнимая Кендалл. — Кроме обложки, они ничего в нее не вложили.

— «Право мечтать» мне очень понравилось, — закивала Бетт-Ли. — По-моему, это твоя лучшая работа.

Последняя фраза эхом повторяла то, что пару минут назад сказала Зануда Джейн, однако звучала весьма доброжелательно.

— Спасибо! — Улыбка у Кендалл вышла не такая теплая, как хотелось. — Вы знакомы с Таней? Она пишет для «Маск паблишинг» и сейчас работает над романом, который непременно станет бестселлером.

Они поболтали пару минут, и Кендалл почувствовала, что мало-помалу приходит в себя. Неподалеку в пестрой стайке писательниц стояла Мэллори, из соседнего зала появилась Фэй. Кендалл думала только о том, как бы спрятаться за подругами: пусть утешают, а там, глядишь, настанет пора лететь домой.

Кендалл и Таня попрощались с Дейзи и К° и зашагали к столикам, но далеко не ушли. На сей раз как вкопанная встала Кендалл.

— Не-ет! — в изнеможении простонала она.

— Кто там? — спросила Таня. — Если снова эта занудливая уродка, выскажу ей все. Редактор, а блестящую книгу от рулона туалетной бумаги не отличает!

— Нет, это не Джейн, — процедила Кендалл. — Кое-кто пострашнее. Вон, за пальмой стоят.

Таня глянула за пальму. Там действительно творилось страшное. Сильвия Хардкасл, литагент Кендалл, беседовала с Брендой Тинсли, главным редактором «Скарсдейла» и непосредственным начальником Зануды Джейн. Даже на расстоянии чувствовалось: разговор отнюдь не дружеский. Вот Сильвия категорично, чуть ли не вызывающе покачала головой и повернулась к веселой компании писательниц.

— Господи, они точно меня обсуждали! — простонала Кендалл.

— Да твоя Сильвия рвет и мечет! — воскликнула Таня. — Видела, как она держалась? Того и гляди шестизарядник вытащит! Кто у нее в «Скарсдейле», кроме тебя?

— Никого.

На их глазах главный редактор поджала губы и отвернулась. До сих пор Кендалл удавалось сдерживать безотчетный страх; сейчас он острым ножом вонзился в сердце.

— Подожди минутку! — бросила Кендалл подруге и поспешила к Сильвии, на ходу пытаясь угадать, к чему была вся сцена. В голову ничего не лезло.

— Что стряслось? — вместо приветствия спросила она.

Сильвия молча покачала головой.

— Что?! — Кендалл стало еще страшнее, хотя, казалось, страшнее не бывает. Где это видано, чтобы Сильвия Хардкасл лишилась Дара речи?! — Что она сказала?

— Хвост помаленьку обрубать или одним ударом? — Сильвия выросла в Бруклине и, когда волновалась, мигом теряла манхэттенский лоск.