Двести лет вместе (1795 – 1995) - Александр Солженицын

Отметным признаком мартовских недель стали энергичные меры против известных или пресловутых юдофобов. Первым же арестованным, 27 февраля, был министр юстиции Щегловитов. Его обвиняли, что именно он дал указания пристрастно вести дело Бейлиса. В следующие дни были арестованы обвинители по делу Бейлиса прокурор Виппер и сенатор Чаплинский. (Однако конкретных обвинений им не предъявили, и в мае 1917 Виппер был всего лишь уволен с должности обер-прокурора уголовно-кассационного департамента Сената; расправа ждала его позже, при большевиках.) Судебному следователю Машкевичу велели теперь подать в отставку за то, что в деле Бейлиса он допустил не только экспертизу против существования ритуального убийства, но и вторую экспертизу, за. Все материалы по делу Бейлиса были затребованы министром юстиции Керенским из киевского окружного суда[19], и предполагался громкий пересмотр, да в бурном ходе 1917 этого не случилось. Был арестован и д-р Дубровин, председатель «Союза Русского Народа», вместе со своим архивом; арестованы издатели крайне-правых газет Глинка-Янчевский и Полубояринова; книжные магазины Монархического союза просто сожжены. Две недели искали арестовать скрывшихся Н. Маркова и Замысловского (кроме Петербурга – ночные обыски в Киеве, в Курске), – Замысловского за активное участие в деле Бейлиса, а Маркова, очевидно, за депутатские речи в Государственной Думе. В то же время Пуришкевича не трогали – надо полагать, по причине его революционных речей в Думе в ноябре и участия в убийстве Распутина. Появилась и низкая басня, что Столыпин принимал участие в убийстве Иоллоса, – и в Кременчуге именно улицу Столыпина переименовали в улицу Иоллоса.

По всей России катились сотенные аресты лиц – уже теперь за их прежние посты или прежние их настроения.

Надо отметить, что объявление еврейского равноправия не вызвало ни одного погрома. Стоит это отметить не только из-за сравнения с 1905 годом, но и потому, что весь март и весь апрель, из главных новостей, лилось по разным газетам, по разным выступлениям: что готовятся, готовятся – и вот уже где-то якобы начались и происходят еврейские погромы.

Слухи появились 5 марта, что то ли в Киевской, то ли в Полтавской губернии есть опасность еврейского погрома, а кто-то в Петрограде наклеил рукописную антиеврейскую листовку. В ответ Исполнительный Комитет Совета рабочих и солдатских депутатов (ИК СРСД) создал специальную «иногороднюю комиссию по связям с местами… Рафес, Александрович, Суханов». Их задача: «посылка комиссаров в разные города, и в первую очередь в те районы, где чёрная сотня, прислужница старого режима, пытается сеять национальную рознь среди населения»[20]. В «Известиях СРСД» появилась статья «Погромная агитация»: «Было бы огромной ошибкой, равной преступлению, закрывать глаза на новую попытку низвергнутой династии… » – это она всё затевает… «В Киевской и Полтавской губернии среди малоразвитых, отсталых слоев населения в настоящий момент ведётся агитация, направленная против евреев… Евреям ставится в вину поражение нашей армии, и революционное движение в России, и падение абсолютизма… Старая уловка… тем более опасная, что она пускается в ход именно теперь… Необходимо немедленно же приступить к решительным мерам против погромных агитаторов»[21]. После чего командующий Киевским военным округом ген. Ходорович издал приказ: всем воинским частям принять все меры к предупреждению возможных антиеврейских беспорядков.

И затем ещё долго, даже и в апреле, в разных газетах, с перерывами по два-три дня, появлялись новые слухи о подготовке еврейских погромов[22] или по меньшей мере о перевозке по железным дорогам кип «погромной литературы». А настойчивей всего текли слухи о предстоящем погроме в Кишинёве – это в конце марта, как раз между еврейской и православной пасхами, по аналогии с 1903.

И много ещё было частных тревожных сообщений (даже что погром готовят могилёвские полицейские, рядом со Ставкой Верховного) – и ни одно не оправдалось.

Надо хоть чуть познакомиться с фактами тех месяцев, почувствовать всю «февральскую» атмосферу, как разгромлены правые, как ликовали левые, в каком ошеломлении и в какой растерянности был простой народ, – чтоб от порога утверждать, что тогда более всего невероятны были именно еврейские погромы. Но как простому еврейскому обывателю в Киеве или в Одессе позабыть те ужасные дни 12 лет тому назад? Понятна его настороженность на десять вздохов вперёд ко всякому шевелению к тому.

Другое дело – осведомлённые газеты. Тревогу, набат, выражаемый газетами, просвещёнными лидерами либерального лагеря и полуинтеллигентами социалистического, – нельзя назвать никак иначе, как политической провокацией. Провокацией, однако, к счастью, не сработавшей.

Единственный реальный эпизод произошёл на Бессарабском базаре в Киеве 28 апреля: девочка украла кусок ленты в еврейской лавке и побежала; приказчик догнал её и бил. Толпа кинулась устроить самосуд над тем приказчиком и хозяйкой лавки – но милиция отстояла их. – Да в Рогачёвском уезде в ответ на дороговизну стали бить все лавки подряд – а из них многие были еврейские.

Кто и где действительно встретил еврейскую свободу неприязненно – это наша легендарно-революционная Финляндия и наша могучая союзница Румыния. В Финляндии (как мы уже видели, глава 10, у Жаботинского) и прежде евреям запрещено было жить постоянно, а с 1858 разрешено только «потомкам евреев-солдат, служивших здесь», то есть в Финляндии, в Крымскую кампанию. «Паспортный закон 1862… подтвердил запрещение евреям въезда в Финляндию», а «разрешено временное пребывание по усмотрению местного губернатора», и евреи не могли стать финскими гражданами; чтобы вступить в брак – еврей должен был выезжать в Россию; ограничено было право евреев свидетельствовать в финляндских судах. Несколько попыток осуществить полегчания или равноправие не удались[23]. – А теперь, с наступившим в России еврейским равноправием, Финляндия, ещё и не объявившая свою полную независимость, не вносила в свой сейм законопроекта о еврейском равноправии. Больше того: она выселяла евреев, без разрешения проникших туда, и не в сутки, а в час, с первым отходящим поездом. (Случай 16 марта, вызвавший большой всплеск в русской печати). Но Финляндию всегда принято было превозносить за помощь революционерам, и либеральные и социалистические круги замялись. Только Бунд в телеграмме финским социалистам (весьма влиятельным) выговорил, что до сих пор не отменены правила, «сохранившиеся в Финляндии со времён Средневековья». Бунд, «партия Еврейского пролетариата России, выражает твёрдую уверенность, что вы снимете это позорное пятно со свободной Финляндии»[24]. Однако в уверенности этой – Бунд ошибся.

И большое возбуждение было в послефевральской прессе о преследовании евреев в Румынии, – даже, писали: в Яссах запрещено и на собраниях и на улицах пользоваться еврейским языком. Вот и всероссийский сионистский студенческий съезд «Геховер» постановил «горячо протестовать против оскорбительного для мирового еврейства и унизительного для всемирной демократии факта гражданского бесправия евреев в союзной Румынии и в Финляндии»[25]. – Румыния из-за своих крупных военных поражений стояла слабо. И премьер Братиану в Петрограде в апреле оправдывался, что «большинство евреев в Румынии… переселились туда» из России, это и «побуждало румынское правительство ограничивать евреев в политических правах», но равноправие обещал[26]. Однако в мае читаем: «фактически в этом направлении ничего не делается»[27]. (В мае же сообщал тамошний коммунист Раковский: «Невыносимое… положение евреев» в Румынии, их винят в поражении страны, в братании с немцами в занятой части Румынии. «Если бы румынские власти не боялись [мнения союзников], то можно было бы опасаться и за жизнь евреев»[28]).

Мировой же отклик, у союзников, на Февральскую революцию был в тоне глубокого удовлетворения, у многих – восторга, но он поддерживался и близоруким расчётом: что теперь-то Россия станет несокрушима в войне. В Великобритании и Соединённых Штатах отмечены массовые митинги в поддержку революции и прав российских евреев. (Я немного этих откликов привёл в «Марте Семнадцатого», в главах 510 и 621.) Из Америки вскоре предложили прислать России копию статуи Свободы. (Но вкось пошли российские дела, и до статуи не дошло.) В английском парламенте 9 марта министру иностранных дел был задан в палате общин вопрос в отношении евреев в России: собирается ли он консультироваться с русским правительством относительного гарантий русским евреям на будущее и возмещений им за прошлое? Ответ выражал полное доверие британского правительства новому русскому правительству[29]. – Президент Международного Еврейского Союза слал из Парижа поздравления премьеру князю Львову, и тот отвечал: «Отныне свободная Россия сумеет уважать верования и обычаи всех её народов, навеки объединённых религией любви к отечеству». «Биржёвка», «Речь», и многие сообщали о сочувствии «известного руководителя враждебных России североамериканских кругов» Якова Шиффа: «Я всегда был врагом русского самодержавия, безжалостно преследовавшего моих единоверцев. Теперь позвольте мне приветствовать… русский народ с великим делом, которое он так чудесно совершил»[30]. И вот он «приглашает новую Россию к заключению широких кредитных операций в Америке»[31]. И действительно, «в то время он предпринял поддержку существенным кредитом правительства Керенского»[32]. – Уже в эмиграции в правой русской печати появлялись расследования, пытавшиеся доказать, что Шифф активно финансировал саму революцию. Не исключено, что он разделял близорукие надежды западных кругов, что русская либеральная революция укрепит Россию в войне. Впрочем, и известные и открытые шаги Шиффа, всегда враждебные к российскому самодержавию, имели даже больший вес, чем какая-либо возможная скрытая помощь такой революции.