Том 24. Письма 1895-1897 - Антон Чехов

28 февр. Ст. Лопасня

Многоуважаемый Владимир Иванович!

Студент Владимир Саблин (сын М. А. Саблина, одного из пайщиков «Русских ведомостей»), избирающий своею специальностью психиатрию, весьма желает послужить у Вас в Мещерском в качестве младшего надзирателя, чтобы на практике познакомиться с уходом за психическими больными. Должность надзирателя он хочет занимать в течение всего будущего лета, с мая по осень. Человек он здоровый, трезвый, серьезный, не избалованный; знает языки; может переводить, вести отчетность, смотреть за постройкой — постольку, поскольку сие к психиатрии относиться может.

В случае Вашего согласия не откажите написать мне*, куда и когда должен явиться г. Саблин, чтобы представиться Вам. Само собою разумеется, что, поступая к Вам в качестве младшего надзирателя, он вполне подчинится установленному порядку.

Если Вам известен адрес Ольги Петровны, то сообщите мне его*.

Почтение Надежде Федоровне и всей Вашей семье. Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Ст. Молоди, Моск. — Курс. <д.>

Его высокоблагородию Владимиру Ивановичу Яковенко.

Покровско-Мещерское.

Чеховой М. П., 2 марта 1895*

1536. М. П. ЧЕХОВОЙ

2 марта 1895 г. Мелихово.

2 март.

Ma chère Marie! Я в Серпухове угодил прямо на именины к Авдотье*, так что вышло так, будто я нарочно приехал. В тот же день вечером вернулся в Мелихово на наемном за 1 рубль.

Железо по 5 листов на пуд стоит в Серпухове 2 р. 90 к. По-моему, оно ничем не отличается от московского. Я взял пока 10 пуд<ов> для того, чтобы тебе показать, и в случае, если одобришь, напишу — вышлют остальное наложенным платежом. Купил я все печные мелочи, заказал куб в 6 ведер с медным краном за 3 р. Купил два колокольчика с пружиной, 30 пуд<ов> пакли первого сорта по 1 р. 20 к. за пуд с доставкой. Пригласил кровельщика и дятла. Первый, лучший кровельщик в Серпухове, работающий на земство, взял по 6 коп. за лист со своей подмазкой и желобами. За качество работы ручаются. Второй, т. е. дятел*, взял за баню 5 р. + 50 к. награды за проход из города в Мелихово. Это тоже рекомендованный. Получил от Яворской письмо в стихах*, но шестерни от Берданосова и двух рублей не получил, так как не был у него.

Нижайший поклон Евдокии Исааковне и ее мужу Мордухаю Янкелевичу*.

Итак, тебе нечего покупать, ты можешь быть покойна. За постройкой я посмотрю духовными очами. Всё будет в порядке. А вот если ты съездишь с Дедушкой и посмотришь тарантас, то это будет недурно даже в смысле гешефта, так как покупать в Москве выгоднее, чем у Бахмарина.

Надеюсь, что ты уже здорова и не заразила жабой ни одного еврейчика.

Желаю всяких благ. Если не приедешь в эту пятницу, то убытка от этого не будет. Печник еще не пришел.

Твой А. Чехов.

Привези мне аптекарские весы, самые маленькие, и разновес. Продаются в аптекарских магазинах.

1 кусок заграничного мыла 1 р.

Пришли кровельщик и дятел. Отец пошел выдавать им материал с таким видом, как будто повел их сечь.

Чеховой М. П., 5 марта 1895*

1537. М. П. ЧЕХОВОЙ

5 марта 1895 г. Мелихово.

5 м.

Дятел уже кончил работу и ушел. Кровельщик кончает: потребовал еще 15 листов; пришлось дать из тех десяти пудов, которые я выписал из Серпухова. Печник копает глину. Положение печи на плане понятно, но непонятно, куда нужно вставить котел. Коробку с краном и котел рядом? Без котла прачечная немыслима, потому что прачки варят из белья бульон. Непонятно также, для чего дверь из прихожей в мыльную. Из мыльной достаточно бы одной двери, которая идет в раздевальную.

Из Серпухова всё пришло в исправности. Лес уже перестали возить. Всё свезли.

Миша прислал письмо*: едет в Мелихово. В понедельник повезут навоз.

Привези, купив в аптек<арском> магазине:

1 ф. мыла Джейса (вонючее),

персидского порошка от блох на 20 копе.

Spiritus Hebrae (в аптеке) на 20 копе. Этот спирт Гебры употребляется при мытье собак от блох. Купи также намордник для Брома, самый дешевый, а то без намордника мыть его нельзя.

Купи кофе, но не от блох, а для питья.

Если же находишь, что этот каламбур неудачен, то извини. Купи грибов. Это мать велит.

Главнее же всего — намордник.

Я здоров, голова не болит. Мужики взяли деньги за возку леса. Мороз. После твоего отъезда у Кувшинчихи ни разу не горело*.

Купили два лома для пруда в рассуждении льда. Приезжал Бахмарин за деньгами.

Говорил с печником: котел и коробка будут рядом. Говорил с Яковом: дверь из прихожей (к сожалению) будет, но раздевальную придется увеличить, иначе мыльная будет такой громадной, что не нагреется никогда. Одним словом, зафилософствуй — ум вскружится*.

Честь имею кланяться. Нижайший поклон двенадцати коленам израильским*.

Твой А. Чехов.

Фоти К. Е., 7 марта 1895*

1538. К. Е. ФОТИ

7 марта 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, Моск. — Курск. д. 95 7/III.

Многоуважаемый Константин Егорович!

Посылаю для городской библиотеки книги*, в большинстве полученные мною от авторов, переводчиков или издателей. Многие из них, именно те, которые снабжены автографами, имеют для меня особенную ценность, и это обстоятельство объясняет, почему я решаюсь предлагать книги, которые, быть может, уже имеются в нашей библиотеке и не обогатят собою ее каталога. Прошу Вас принять их и разрешить мне и впредь присылать книги, причем в следующие разы я буду направлять свои посылки непосредственно в библиотеку.

Подписным листам давно уже дал ход*. Один из них я оставил у себя, а прочие роздал следующим лицам, учившимся в Таганрогской гимназии: А. П. Коломнину, артисту А. М. Яковлеву, П. А. Сергеенко и своему брату.

Позвольте пожелать Вам и Вашему семейству всего хорошего и пребыть искренно уважающим и преданным.

А. Чехов.

P. S. Мой посланный забыл заплатить на станции за пересылку книг и потому прилагаю 5 р., которые благоволите послать на вокзал вместе с накладной.

Жиркевичу А. В., 10 марта 1895*

1539. А. В. ЖИРКЕВИЧУ

10 марта 1895 г. Мелихово.

Ст. Лопасня, М.-К. д., 95 10/III.

Многоуважаемый Александр Владимирович!

Невзирая на Ваше доброе расположение ко мне и внимание, которым я так дорожу, я, к великому моему огорчению, вынужден отказать Вам по всем пунктам*.

Во-первых, фотографии моей у меня нет; в феврале я был в Петербурге и снимался у Шапиро, и уехал, не дождавшись, когда карточки будут готовы. Если Шапиро пришлет мне, то и я пришлю Вам (конечно, в обмен на Ваш портрет), а пока простите.

Во-вторых, написать откровенно свое мнение о Вашей поэме, написать так, как бы Вы желали, — мне решительно не под силу. То есть я могу много наговорить Вам, но всё это будет околесица, на которую Вы только рукой махнете. Стихи не моя область, их я никогда не писал, мой мозг отказывается удерживать их в памяти, и их, точно так же, как музыку, я только чувствую, но сказать определенно, почему я испытываю наслаждение или скуку, я не могу. В прежнее время я пытался переписываться с поэтами и высказывать свое мнение*, но ничего у меня не выходило, и я скоро надоедал, как человек, который, быть может, и хорошо чувствует, но неинтересно и неопределенно излагает свои мысли. Теперь я обыкновенно ограничиваюсь только тем, что пишу: «нравится» или «не нравится». Ваша поэма мне понравилась.

Что же касается рассказа, который Вы пишете*, то тут другое дело, я готов критиковать его хоть на двадцати листах, и если Вы со временем пришлете мне его и пожелаете узнать мое мнение, то я с большим удовольствием и прочту и напишу Вам более или менее определенно и буду при этом чувствовать себя свободно.

Письмо покойного Крестовского*, напечатанное в «Историческом вестнике», — хорошее письмо, и, думаю, оно будет иметь успех в литературных кружках. В этом письме чувствуется литератор, и притом очень умный, доброжелательный литератор.

Позвольте мне еще раз поблагодарить Вас и крепко пожать руку.

Искренно преданный

А. Чехов.

Лаврову В. М., 11 марта 1895*