Разности. Современная проза - Александр Руденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Столько они давали нам – сколько мы могли взять. Не знаю, талант это, призвание или может быть личная позиция: осознанная, сильная, с верой и правдой.
Все может быть!
Но одно я понимаю четко – что воспоминания о нём я буду хранить столько, сколько буду жить.
И надеяться, что в другой жизни – я обязательно с ним встречусь.
СПАСИБО ВАЛЕРИЙ СЕРГЕЕВИЧ!
ВКУСНЫЙ БЫЛ, НАВЕРНОЕ, БУБЛИК!
Интеллигент
Горячий воздух нещадно бил раскаленными градусами тепла в окна автобуса, наполняя южный город и его обитателей желанием сделать глоток свежего воздуха.
Лето было в самом «разгаре» и отдыхающие люди заполнили уютный курортный городок: нескончаемым шумом, едой, мороженым, детьми, шортами, юбками, купальниками, настроением, и желанием отдохнуть на море.
Все было отлично, не считая того, что за бортом автобуса – плюс тридцать пять, а в салоне автобуса – плюс сорок пять.
Автобус неторопливо «переползал» по окрестностям и пригоркам городка – забирая внутрь себя нуждающихся в поездке граждан, и выпуская наружу – уже добравшихся. Проехали городскую больницу, онкологический центр, подъехали к площади и рынку. Народ выгрузился – и массово загрузился.
В автобусе, мест на двадцать, ехали человек десять, не больше.
Бабушки с пакетами и сумками, скучающие смуглые мужчины с бородами и без, молодежь с пожиравшими их жизнь смартфонами.
Ехал среди них наш герой – Интеллигент, просто так ехал себе. На море.
Ему было около сорока пяти лет, смуглый и южный мужчина, выглядел хорошо, подтянуто и по-спортивному.
Настроение было нормальное, работу на сегодня он свою сделал – как и запланировал с утра, и вечерком решил «сгонять» покупаться на море. Сидел в автобусе, читал рассказ на экране электронной книги, изредка поглядывая в окно автобуса.
Такой себе «свободный художник».
Рядом с ним сел мужчина – пожилой, весь мокрый от пота. Тяжело дыша, посмотрел на Интеллигента, потом в окно, достал платок, вытер лицо, и сказал:
– Ну и жарища, черт бы ее побрал. Хоть бы дождь уж «лупанул», прямо дышать нечем.
– Да, жарко сегодня, – ответил ему Интеллигент, посмотрев на мужчину, посочувствовал гражданину, и тому – что он испытывает.
Ехали дальше. Автобус лихо обгонял машины, машины сигналили, а дорога шла дальше.
Опять остановка. Опять много народу входит – выходит: дети, мамы, бабушки, дамы в шляпках.
Приятно слушать шум и гам людей – столько много людей можно увидеть только в сезон, летом.
Люди едут за теплом, за солнцем, за здоровьем. Остался всего лишь один месяц – и опять все стихнет в их городке. Местные жители будут спокойно и без шума – ехать по своим делам, на дорогах будет «стоять» запах осенней свежести, окна в автобусах будут закрыты от ветра с гор. И не будет искриться жизнь: от приезжих и отдыхающих, от красивого южного городка – до будущего летнего сезона опять будет тихо и малолюдно.
– «Ты куда пошел – иди сюда», – услышал Интеллигент «неистовый» женский крик на весь автобус. Голос принадлежал красивой женщине тридцати лет, которая держала за руку ребенка лет семи.
Кричала она это какому-то мужчине, наверное, своему мужу.
Интеллигент слышал это «краем уха», вчитываясь в книге, в «окрестности сюжета», и мысленно находясь рядом с повествованием романа.
НО.
Остановился вдруг рядом с главным героем повествования. «Выпрыгнул из сюжета». Что-то «зацепило» в этом крике.
Непривычность. Невоспитанность. Дикость.
Задумался Интеллигент.
– Ну конечно, это очередные отпускники, приехавшие покупаться и позагорать под южным солнцем.
– Но почему местные, которые живут здесь, могут сказать чихнувшему водителю – причём практически все едущие на тот момент и хором – «БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!»
– Почему никто не кричит на весь салон автобуса – о своих скрытых желаниях?
– А приезжие, что они привносят кроме денег и гама в их теплый городок?
– Может это нормально, кричать на весь салон, при этом проталкивая вперед себя и свое «чадо»?
В детстве, когда он ездил в автобусе с отцом, бабушки и дедушки ласково его пропускали вперёд, уступали ему свое сиденье. Либо брали его – малыша, к себе на колени, и держали его тёплыми руками, словно родные люди. Ему это очень нравилось. Эта теплота и забота, от нее веяло большой дружной семьей – и неравнодушием. Правда, длилось это удовольствие не очень долго, где-то до момента, когда Интеллигенту исполнилось три года.
А после отец строго сказал сыну: «Ты уже БОЛЬШОЙ, а раз ты большой – то будешь стоять в автобусе как все, а дедушки, бабушки и маленькие дети будут сидеть»
– И не хныкать! – приговаривал отец, смотря на сына и желая сделать из него настоящего мужчину.
Отец не то, чтобы был суровый, нет – хотя был руководителем строительной бригады. Он, как простой советский человек, привык делать своё дело, мог помочь другим людям, и спокойно стоя в автобусе, ждать своей остановки.
И маленький «Интеллигентик», тоже стоял в автобусе как и все обычные люди. Потом он понял, что взрослым быть хорошо и почетно, ведь ты уже не карапуз, и ты можешь стоять уверенно на своих ногах. Тебе не требуется помощь отца, мамы и других людей, почти самостоятельный человек – хотя и ходит в детский садик.
И это было правильно. Как у всех взрослых.
В семидесятые годы двадцатого века, в Советском Союзе, было трудное время, и не было хороших и красивых автобусов – а в них не было ни кондиционеров, ни сети вай-фай. Были дедушки и бабушки – ветераны Великой Отечественной Войны, которые прошли нелёгкий и страшный путь воинов и медицинских сестер, рабочих и тружениц, заработали своим подвигом – славу и почет народа, своей семьи. Они прошли этот путь и остались живыми, и продолжили трудиться на благо Родины и своих близких. А их здоровье, с юности, было нарушено, на всю оставшуюся жизнь. Смотрел малыш на них, на их измученные руки и красивые добрые глаза – а они тоже смотрели на него, и хотели пожилые люди помочь ребенку – а он им!
Братство Жизни!
Так и Интеллигент, едущий в автобусе, вспомнил себя тем маленьким малышом, вспомнил свои детские истории.
Тем временем, в автобусе, голос женщины с ребенком не унимался:
«Да иди же сюда! Можно я тут сяду? Можно? Юра, ну давай иди скорей, нам место дали, сколько тебя можно ждать! Или ты там будешь сидеть? Ну и сиди там – а я сяду здесь с сыном»
Никто не отвечал на ее призыв. Место «под солнцем» было окончательно и бесповоротно занято – кричащей на весь автобус матерью с восьмилетним ребенком, и она села за местом, где был Интеллигент.
Женщина с чувством выполненного долга и вкусом победы, водрузила свое «чадо» себе на колени, и посматривая в окно, надела наушники на уши. Не сидеть же без дела!
Наш герой продолжил чтение, «уткнувшись» в очередной сюжет, который разворачивался на экране электронной книги.
Опять автобусная остановка.
Опять вышли – и зашли люди.
Едет автобус дальше – а город ведь тоже перемещается вместе с едущими людьми.
Вдруг голос этой женщины сзади добрался до Интеллигента.
«Сидит тут, а женщина стоит, место бы освободил, тоже мне мужчина!»
Он не оборачивался. Ему было понятно.
Это было обращение к нему, то есть к Интеллигенту. Словно в спину поставили палку.
Мгновенно встал с сиденья, как учил отец. Посмотрел на женщину, стоящую рядом с сиденьем.
Красивая дама, местная, не бабушка и не молодая женщина, просто женщина в годах, стояла рядом с его сиденьем и спокойно смотрела в окно автобуса, на проплывающие пальмы и кипарисы.
Платье – все в розах и красочных цветах, соломенная шляпка на голове.
Она была старше Интеллигента.
Он встал, и предложил ей присесть на свое место.
Она думала «о своем» и не совсем поняла, зачем ей садиться.
Но он уже встал, и она села.
Сказала: «Спасибо».
В голове пронеслось, что, наверное, нужно ответить женщине, упрекнувшей невоспитанного мужчину – в не уважении к женщине.
Посмотрел на ранее кричавшую женщину, на это «Произведение Господа».
Она сидела «плотно», в своём внутреннем мире, с наушниками в голове и взглядом из автобуса. Она не хотела видеть Интеллигента – того, к кому она ранее обращалась.
А он стоял и думал:
– Может, она хотела поскандалить – я бы ей сказал, чтобы она уступила, она мне, потом сидящие и стоящие пассажиры автобуса стали бы подключаться к выяснению отношений?
– Ей, наверное, было недостаточно того, что Интеллигент встал и просто уступил даме место. Не возмущаясь. Не отвернувшись как она.
И еще он спокойно смотрел на женщину, пытаясь увидеть взгляд ее взгляд.
Она этого не хотела.
Ей было неловко, оттого, что он не создал напряжения для громкого выяснения отношений – почему я должен уступить – да ты моложе меня на двадцать лет и твой ребенок уже в школу ходит – да мало ли что еще могло быть при конфликте интересов сидящих и стоящих, кричащих и думающих.
