Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни - Виктория Ближевская

Он не заметил, как Илья в упор взглянул на окаменевшую Соню, и та поспешно опустила глаза. Этот обмен взглядами был похож на условный код, непонятный посторонним. Они принадлежали к одной масонской ложе, тайному обществу родных сердец, куда вход чужакам был воспрещен. А он давно уже был одинок. Он забыл, что такое семья. И в его доме не было даже собаки. Даже собаки!

Теплый коньяк обжег язык и горячо заструился по гортани. Николай поморщился, но налил себе следующую рюмку, забыв предложить хозяину дома присоединиться к своему немому тосту.

В гостиной воцарилось молчание, словно все ожидали от него какого-то знака или действия. Но Николаю больше нечего было добавить. Он и так вывернул себя наизнанку ради необъяснимой причуды – получить в жены женщину, которую совсем не знал. И ему отчаянно захотелось поскорее оказаться в своей постели, уснуть и забыть этот вечер и стремительно пролетевшую жизнь. И, что гораздо хуже, захотелось горько и безутешно плакать от жалости к себе, как в детстве, но он забыл, как это – быть ребенком. Он столько всего забыл.

Когда Илья заговорил, Николай уже начал проваливаться в сон, словно в зыбучие пески. Кто-то встряхнул его за плечо, и когда он с трудом разлепил отяжелевшие веки, Сони рядом не было. Он силился спросить о ней, но язык не повиновался, и бессвязные мысли скакали, как твердые каучуковые мячики. Заботливые руки извлекли его из предательского плена кресла и переместили в машину. Отдельными вспышками сменялись застывшие кадры, последний из которых: знакомая комната, которая быстро потускнела и расплылась, чтобы утром принять привычные и ненавистные очертания одинокой берлоги старого холостяка.

Гость был уже на пути домой, когда Илья подошел к Сониной двери, нервным жестом пригладил волосы и постучал. В комнате негромко играла музыка, но он не сразу узнал «Реквием» Моцарта. Не самый веселый аккомпанемент для отхода ко сну. Могла бы послушать что-нибудь полегче, а не изводить себя похоронными мыслями. Он понятия не имел, что его ждало за дверью, и в глубине души страшился этой неизвестности.

В темно-синем кимоно, расшитом замысловатыми жар-птицами, Соня сидела у трюмо, по краям которого были прикреплены фотографии родных. В их компанию затесались и несколько ярких открыток, присланных когда-то Ильей. На одной был изображен замок в Швейцарии, живописно вырастающий прямо из скалы. В подписи на обороте старший брат поздравлял маленькую Соню с днем рождения и обещал убить дракона и завоевать для нее такой же замок, где его любимая девочка сможет чувствовать себя настоящей принцессой. Соня трогала взглядом острые зубцы башен и в задумчивости расплетала косы.

– Готовишься ко сну?

В голосе Ильи звучала нежность и нечто, похожее на раскаяние. Соня кивнула ему в зеркале и взялась за щетку для волос. Он не знал, как приступить к мучительной для обоих теме, а она не делала шагов навстречу. Их разделяло зеркало, и Илья чувствовал себя чуть увереннее, словно разговаривал с собеседником, который находился не в двух шагах, а за тысячи километров. Но зеркало искажало истинные чувства, тенью пробегающие по ее лицу, и оставляло ее образ не в фокусе, как снимок начинающего фотографа.

Хор мальчиков грянул «Lacrimosa dies illa», и Илья теперь уже вслух удивился ее музыкальному выбору:

– Не очень подходящая музыка для окончания вечера. Что у тебя с настроением, девочка?

– Это просто Моцарт, – бесцветным голосом ответила она и через плечо уменьшила пультом звук. – Ты знаешь, что я люблю Моцарта.

В дискуссию о музыке он не стал ввязываться, тем более, что в реальности не представлял ее музыкальных предпочтений. Он решил, что пора переходить от болтовни к серьезным вещам, и не стал церемониться с дипломатическими прелюдиями.

– Для меня его спонтанная идея с женитьбой тоже стала сюрпризом.

– Вот как? И что же?

Она неотступно следила за его зеркальным двойником.

– Возможно, я был излишне резок с тобой. Но я не ожидал, что все так обернется.

Соня задумчиво провела щеткой по волосам и пригладила ладонью волнистую прядь. Илья расценил ее молчание как добрый знак, чтобы продолжить.

– Однако, предложение Николая не лишено определенного смысла.

– Ты хочешь выдать меня за первого встречного?

Она сделала упор на словах «ты хочешь», и он словно очнулся от кошмара. Неужели он готов отдать ее другому мужчине? Ему показалось, что она вот-вот обернется, но Соня сдержала свой порыв, опустила щетку на колени и театральным жестом прикрыла глаза рукой.

– Тебе уже двадцать два, девочка. И вряд ли я найду тебе более достойного жениха.

– А разве это твоя забота – искать мне жениха?

– Я когда-то обещал твоей матери…

– Найти мне мужчину на свой вкус? Не думаю, что мама взяла с тебя такое сомнительное обещание.

– Не дерзи, Софья! – вспылил Илья, сознавая справедливость обвинения. – Ты знаешь, что мы не примем в семью человека с улицы.

– Мы не примем! Позволь тебе заметить, братец, что ты рассуждаешь, как мафиози.

– Я рад, сестрица, что ты наделена богатым воображением и развитым ассоциативным мышлением, – в тон ей ответил Илья. – Вот и обдумай это предложение.

Соня подозревала, что решение уже принято, и весь их разговор – лишь его попытка оправдаться в собственных глазах. Или корректная форма приказа.

– А если я вообще не хочу связывать с кем-то свою жизнь? Брак строится на желании двоих быть вместе и дать жизнь третьему. Но для меня эта дорога закрыта. Так зачем мне вступать в формальные отношения с нелюбимым?

– Чтобы не остаться в конце жизни одной.

– Неизвестно, когда наступит конец. И одиночество меня не пугает. Я лучше многих знаю, что это такое.

– Это означает, что ты ждешь принца, который прискачет к твоей одинокой башне на белом коне и заберет тебя в тридевятое царство?

– А ты хочешь, чтобы у этого мифического принца оказалась целая конюшня автомобилей, недвижимость по всему миру, банковские счета в Швейцарии и пакет акций в нефтяном бизнесе, не так ли? – парировала она и раздраженно сплела пальцы в замок.

– Туше! – Илья с усмешкой признал за ней победу в этом раунде и слегка поклонился, отступая назад, но Соня отмахнулась и отказалась принимать игру. – Ты описала идеальный вариант.

– Давай будем объективны: твой Кондратьев тоже не финансовый воротила и не потомственный баронет в пятнадцатом колене.

– Во всяком случае, он не ездит на мотороллере и не торгует в подворотне контрафактными дисками. – Илья сдвинул брови и кашлянул. – Считай, что Николай Николаевич – это некий компромиссный вариант. Ни тебе, ни мне.

– Ни тебе, ни мне? Между прочим, одному из нас придется с ним жить! Дай угадаю, кто это будет! – возмутилась Соня, пораженная его цинизмом. – Объясни, в чем для меня смысл этой жертвы? Или ради какой выгоды ты жертвуешь мной?

Он не смел задавать себе подобных вопросов. Он решал более простые задачи: не думать о ней, как о женщине, ради которой хочется бросить привычную жизнь и в ее объятиях обрести то, что в юности мыслилось, как счастье. Но вместо этого он должен убедить себя, что этот брак им обоим принесет избавление от сомнений и искушений. И, не найдя достойных аргументов, Илья пересек комнату и оказался за спинкой ее стула.

– Я убежден, что это правильный выбор.

– Твое внутреннее убеждение ничего мне не доказывает. – Она сверкнула глазами и кинула на него уничижительный взгляд в зеркале. – Впрочем, это же твой выбор, не мой!

Ее голос сорвался на крик, и он властно опустил руки ей на плечи.

– Замужество – серьезный шаг, и ты, не скопив достаточного жизненного опыта, не можешь просчитать даже пару ходов вперед. Я помогаю тебе понять…

– Ты знаешь мой выбор не хуже меня.

Она с вызовом встретила его отраженный взгляд, но Илья только нахмурился и покачал головой. На этот счет у него было иное мнение. Он не станет обсуждать с ней события пятилетней давности. Тогда она была совсем еще несмышленышем, и ее первое девическое увлечение поставило под удар всю семью.

– Это была детская игра. А теперь ты выросла, и должна сознавать значимость брака. И если ты постараешься, ты сможешь стать Николаю хорошей женой. Довольно мечтать над глупыми книжками о придуманных героях. Пора начинать жить.

– Ты знаешь, что это не было игрой, – прошептала Соня. – Мне не нужен другой. Он никогда не заменит…

Его пальцы сводило судорогой на ласковом шелке кимоно. Сонино дыхание стало прерывистым, а взгляд подернулся опасной дымкой, и Илья едва сдержался, чтобы не поднять ее со стула, повернуть к себе…

– Ты мечтаешь о невозможном.

– А ты требуешь невозможного. Этот брак – типичный мезальянс!

– В нашем положении почти любой брак будет мезальянсом, – вздохнул он, почувствовав, что разговор принимает иной оборот. – Достойный человек хочет тебя в жены, и не надо драматизировать. Витая в облаках, ты даже не заметишь, как впустую пройдет жизнь. Только вчера я принес тебя из роддома. Совсем недавно ты была очаровательной трехлетней крохой, сидящей у меня на коленях. Я помню прилежную школьницу с яркими бантами и большим портфелем. А сейчас ты стала настоящей красавицей, которая может осчастливить любого мужчину.