Страсти оперной дивы - Марина Серова

К счастью, в этот раз среди присутствующих диверсантов не оказалось. Изольда, в отличие от меня, по-видимому, прекрасно ориентирующаяся в обстановке, дошла до какого-то ящика и командно-административным тоном стала диктовать, что нужно взять с собой в ресторан.

– Надо будет потратиться на них немножко, – говорила она. – Эдик, возьмешь синтезатор и гитару… ну, для колорита. Главное – записи не позабудь. А то будем там с тобой… а капелла исполнять. Кстати, а где…

Изольда не успела закончить фразу, как откуда-то из темноты материализовался некий весьма колоритный гражданин. Еще не старое, но уже какое-то поношенное, покрытое преждевременными морщинами лицо, красноречиво свидетельствующее о пагубных пристрастиях, косая ухмылка и общее циничное выражение делали его похожим на отвязного дворового хулигана, и я снова насторожилась, готовая в любой момент дать отпор.

Но то, как он обратился к Изольде, и общий тон разговора быстро дали понять, что парень – свой в доску и с приезжей дивой накоротке.

– Ба-а-а! Изольда свет Измайловна! – во всю глотку заорал он, едва завидев примадонну. – Давненько не видались.

– Да, уже почти целый день, – не слишком радостно процедила сквозь зубы Изольда.

– Как ваше ничего себе?

– Твоими молитвами, Миша, я как раз искала тебя. Тебя в этот раз устроили вместе с Максом, очень удобный, комфортный люкс – может быть, съездишь, осмотришься?

– Как – со мной?

Чаркин, тоже явившийся пред наши очи внезапно, по-видимому, слышал сказанное Изольдой и это сказанное было для него новостью.

– Кому это в голову пришло?! От него ведь житья не будет! – возмущался он, ничуть не стесняясь присутствия Миши.

– Макс, не бузи, – успокаивала Изольда. – Ну поживете… немного, ничего страшного. Номер просторный, там еще человек десять свободно разместить можно.

– Да не нужно мне десять человек! Я хочу спокойно жить… безо всяких… Кто это придумал вообще?

– Ну, Толик, – слегка понизив голос, проговорила Изольда. – Для экономии. Не каждый же раз ему люкс снимать…

– Что, Максюня, не нравится? – косо ухмыляясь, подначивал прекрасно слышавший все это Миша. – А тебе бы в одиночестве жить хотелось, да? Чтоб не мешали? Не беспокоили чтоб? Укололся и забылся…

– Миша, прекрати! – беспокойно оглянулась Изольда. – Ты-то чем недоволен? Хотел люкс – сделали тебе люкс, я же сказала – можешь ехать устраиваться.

– Да ладно, ладно, Изольда Измайловна. Не буду раскрывать ваши военные тайны. А это что… новенькие, что ли, у нас?

Беззастенчивый Миша ощупывал меня весьма откровенным взглядом, как бы уже прикидывая что-то в уме.

– Это Евгения, мой телохранитель, так что ты поосторожнее. Она сегодня утром знаешь как толпу одной левой…

– Кто?!! – Саркастическое выражение на лице Миши, кажется, достигло своих крайних пределов, и он разразился отвратительным, скрипучим хохотом. – Тело… тело… тело… хранитель? Вот это да!! Вот это я понимаю! Изя, да ты у нас теперь настоящая суперзвезда! Совсем-совсем. Даже телохранитель у тебя есть. Одного только нет. Хочешь скажу – чего?

Миша смеялся, но глаза его были злыми, и на Изольду при всем фамильярно-забавном стиле своей речи он смотрел далеко не ласково. Впрочем, конкретных угроз в сторону клиента никто не высказывал, поэтому я скромно слушала и не вмешивалась, но про себя отмечала, что отношения в этом романтическом мире богемы, по-видимому, не такие уж романтические.

Изольде, кажется, тоже было не до смеха. Выражение ее лица стало беспокойным, она явно начинала нервничать и все настойчивее побуждала Мишу ехать «устраиваться» в гостиницу.

– Нечего тебе здесь валандаться. Только нервы людям будешь трепать. Макс, отвези его. Надоел.

– Да ладно, не надо. Я уж как-нибудь сам. А то с Максюней опасно, еще научит… плохому чему-нибудь. До скорого, Максюня! Я пока кальянчик заряжу.

– Придддурок… – зло процедил вслед исчезнувшему в темноте Мише Чаркин, но Изольда не дала хода отрицательной эмоции, быстро переключив своего директора на новую мысль.

– Ты хоть присмотришь за ним, – доверительно глядя в глаза, проговорила она. – Попридержишь. А то совсем… с колес слетит. Программа уже до дыр затерта, новое что-то нужно, а он… несчастную «Калитку» третий месяц закончить не может. Приструнить его как-то нужно. Повоспитывать…

– Довоспитывались уже, – так же вполголоса недовольно произнес Чаркин. – Воротит что хочет, управы на него нет. Ты бы Толику лучше сказала, он кроме него никого не слушает.

– Толику… Толик не больно-то…

Дослушать этот загадочный диалог мне не удалось, так как к Чаркину подошел какой-то парень, и они занялись вопросами размещения аппаратуры.

– Так, ну что… – взглянув на часы, деловито проговорила Изольда. – Пожалуй, пора и собой, наконец, заняться. Где там эта старая ведьма?.. Макс! Найди мне Агнессу Карловну. Она должна показать мне мою гримерку.

Через несколько минут в темноте нарисовалась Агнесса, и мы снова пошли по коридорам.

– Вам предоставили самое удобное, просторное помещение, – расхваливала по дороге Агнесса. – Иосиф Вениаминович сначала хотел распорядиться, чтобы для вас освободили ту, старую гримерку… Помните? Ну, как бы ностальгия и все такое… Но потом посмотрели и решили – нет. Тесно, неуютно. А здесь… Ну, впрочем, сами посмотрите, думаю, вам понравится.

Вскоре мы оказались в «просторном помещении», размерами своими превосходящем разве что кухню в старинной хрущевке, где нас уже поджидала говорливая и хлопотливая женщина средних лет и довольно приятной, располагающей к себе внешности.

– У меня все готово! – бодро объявила она, указывая на столик, заставленный косметикой.

– Ах, Аллочка, займись, наконец, мной. Мне кажется, я после этого поезда просто сама на себя не похожа. Ну что это?.. Что это, посмотри, – озабоченно говорила Изольда, садясь перед зеркалом и дергая туда-сюда пряди волос.

– Сейчас все сделаем, Изольда, не переживай. Будешь выглядеть на миллион баксов.

– Что там Наташа? Разобралась?

– Да, она сейчас должна подойти. Черное, как обычно?

– Ну да, перед кем тут больно… выпендриваться. Еще вот только в кабаках я не выступала.

– Не скажи, Изольдочка. Сейчас это самый доходный вариант. Помнишь, сколько с прошлого корпоратива в клювике унесли?

– Так то – корпоратив. А здесь… Они для меня банкет устраивают, а не я для них. С какого перепугу я выступать-то должна? Сами пускай поют. За харчи за свои.

– Ладно, Изольдочка, не нагнетай. Цвет лица испортишь… Ага, вот и Наташа.

В гримерку вежливо постучали, и вошла молодая девушка, бережно держа в руках что-то длинное и черное, по-видимому, концертное платье.

– Давай-ка ты сначала облачайся, а потом и причесочку соорудим. Время-то подходит уже, как бы не опоздать.

– Успеем… Женя, вы не могли бы оставить нас на минутку… Думаю, здесь мне ничего не угрожает.

Я вышла, оставив стеснительную девушку переодеваться в кругу близких, и, прогуливаясь в коридоре, слышала время от времени доносящиеся обрывки фраз.

– …телохранитель?.. А почему баба? Да?.. Да?.. Прикольно…

Услышав еще пару реплик в свой адрес, показывающих, что мои действия по нейтрализации обезумевших фанатов произвели должное впечатление, я заметила, что тон разговора несколько изменился, и навострила уши.

– Что, новостей… нет? – понизив голос, многозначительно спросила Изольда.

– Да так… почти ничего, – нарочито беспечно ответила Аллочка. – Мне ведь и не скажут особо-то, сама понимаешь.

– Что Оля?..

– Не видно, не слышно. Вообще такое ощущение, что все предупреждены и вооружены. Стоит где-нибудь появиться – пространство пустеет, как по команде, кого ни встретишь, все до ушей улыбаются и поздравляют. «Очень рады вашему приезду» – такое ощущение, что они эту фразу специально хором репетировали.

– Ну, может, и к лучшему. Хуже, если бы приставали.

– Думаю, Агнесса постаралась. Выдрессировала их. Кому нужны скандалы…

– Ну да. Главное, чтобы перед выступлением не подложили… свинью какую-нибудь. Нужно сказать Максу, пускай смотрит в оба. Ну и ты, если услышишь что… тоже…

– Само собой, Изольдочка, когда я тебя подводила?

В разговоре возникла небольшая пауза, после чего послышался голос Аллы:

– Ну вот… теперь все отлично… Теперь – хоть на конкурс красоты…

Послышалось шуршание одежды, звуки шагов, и из гримерки вышла Изольда, обновленная и при полном параде.

– Ну что, где там у нас распорядительница-то наша? Едем мы или нет? Алла, позвони.

Верная подруга взялась за трубку, и через несколько минут возле гримерки суетилась уже целая куча народу.

– Вася! Машина! Что там?! – беспокойно кричал в трубку Рацкевич. – Эдик, в лимузин мы уместимся? – тут же оборачивался он, разговаривая с кем-то из музыкантов. – Несите, несите, ребята, время уже поджимает…