Три уловки ловеласа. Рассказы о любви и эротике - Александр Пшеничный

Однажды Вишенка заметила, как девушка удерживала под столом руку парня. В порыве взыгравшей страсти Вишенка приказала всем немедленно уйти, кроме своей пассии. Ребята привычно ушли, но девушка по-прежнему сидела, держа парня за руку. Он колебался, смотрел на обеих соперниц, но потом вырвал руку и подошел к хозяйке. Девушка убежала, громко хлопнув дверью.

Но победа не порадовала Вилору. В постели парень походил на механическую куклу, лишенную всяких эмоций.

Взбешенная Вишенка выгнала на улицу и парня, и всю компанию, выставив за порог вещи. Три дня она не выходила из квартиры, оплакивая умирающее чувство.

Через неделю сдохла ее любимая болонка Амор. По заключению ветеринара, кобеля отравили. Подозреваю, по-настоящему Вилора любила только ее.

С полгода Графиня не заводила новый гарем, сдавала квартиру обычным жильцам, но постепенно принялась за старое. Вот и сейчас в телевизоре она с новым мальчишкой. Бал продолжается.

Интересно другое. Некоторым парням она действительно нравится, многие жалеют о разрыве. Для большинства она гуру секса. Брошенные парни ищут новых встреч, жаждут свежих уроков и открытий.

Возможно ее страсть к мальчикам есть отголосок придушенного материнского инстинкта. Кто знает.

Таких, как Вилора, в городе достаточно много. У них свои тусовки, правила и мораль, рынок и биржа. Недавно Вишенка призналась, что хочет негритянского юношу. Но, оказывается, не все так просто…

После кофе мы зашли на страницу Вилоры в Интернете, но звонок в дверь оторвал нас от монитора.

Пришла кума с просьбой срочно одолжить 200 гривен. Она взглянула на дисплей, а потом на нас: «Кого вы так увлеченно рассматриваете?»

После объяснений кума присела на стул и вздохнула: «А тут день и ночь пашу, богачам квартиры убираю. Аллергию от бытовой химии заработала. А что делать? Одна и внук на плечах. Одежда на нем просто горит. Да и ест – ого-го! Если бы он так в училище занимался.

Эх, пожить бы месяцок жизнью вашей Графини. Только без мальчиков. Раскинула бы руки на кровати и лежала-лежала-лежала. Так отдохнуть хочется! И чтобы никто не тревожил. А если бы еще и тарелку борща принесли! Пусть хоть и дед в пижаме. Мне все равно. Помечтаю хотя бы.

– Все вы одинаковы, через месяц такой жизни наверняка мальчика захочется, – усмехнулся приятель. – А то и двух. Баба ты еще – огонь!

– Мальчики!? Не смеши. Знаешь, почему мне деньги понадобились? – развернулась на стуле кума. – на СПИД провериться хочу.

– На СПИД? Ты? Согрешила на старости лет?

– Да, на СПИД. Стыдно признаться. Но если начала говорить, то расскажу. Возвращаюсь на днях вечером домой. У подъезда целуется парень с девушкой. Вошла в подъезд, но дверь на замок не захлопнула. Открыла почтовый ящик и уткнулась в квитанции по оплате коммунальных услуг.

Вдруг в подъезд влетел тот самый парень, но без девушки. Он подбежал ко мне, грубо обнял и поцеловал в губы. Довольно умеючи. Мне шестой десяток, а ему лет двадцать от силы. Я закричала, парень отпрянул и убежал. Стою и колочусь от страха. В ознобе взбежала на пятый этаж. Оглянулась в испуге и открыла ключами дверь.

Дома пять раз чистила зубы, полоскала рот содовым раствором и водкой. Потом три раза выкупалась с хозяйственным мылом.

Утром пошла в поликлинику и сдала анализы. К внуку три дня не прикасаюсь. А вдруг СПИД?

Позвонила бывшему мужу. Может мент со стажем что-нибудь умное посоветует?

Тот долго смеялся: «Парень, наверняка, под градусом был и поцеловал на спор. Может, с девкой поспорил. Дури у молодежи много…»

Так что вы поосторожней со мной. За руку прощаться не будем. Пока результат теста не узнаю.

Дамочка ваша задницу держит востро. Всю жизнь со СПИДом в прятки играла, а он возьми и меня поймает. Вот такая справедливость…

Алые паруса на бретельках судьбы

Солнечный луч скользнул по строке тетради: «Литература русского романтизма». Девушка прищурилась, оторвала взгляд от книги и поправила очки. Сидящая напротив работница библиотеки слегка улыбнулась неожиданному январскому солнцу.

«Библиотекарь нервничает, – подумала девушка, – прическу поправляет, часто смотрит на входную дверь. Утомленные, немного грустные глаза. Ожидает кого-то. Конечно, мужчину. Одета элегантно с прицелом на вечер. Давно с ним не встречалась, движения тоскующей кошки. Наверное, пишет стихи, слегка печальные и утонченные, хотя слишком красива для поэтессы. Фамилии моей удивилась: „Судьба“? Какие мечтательные глаза! Страдает бедняжка. Попробую помочь. Что там у нее? Впрочем, любовь не выбирает, как пойдет, так и пойдет…»

* * *

Динамик компьютера деловито пискнул. Письмо.

«Милый Антон! – кипящими буквами шептал монитор. – Сегодня у нас маленький юбилей. Нашему знакомству два месяца. В тот обетованный вечер паруса твоих слов окутали одинокое сердце, вино предчувствий закружило голову. Недавно я показала несколько твоих писем подруге. Она восхищена. Никогда, слышишь, никогда я не познакомлю ее с тобой…»

* * *

Квартирный звонок нарушил тишину вечера.

– Кто так поздно? – недовольно буркнул Антон.

На пороге невысокий лысеющий мужчина с барсеткой под мышкой небрежно опирался рукой на длинный, завернутый в материю, бесформенный сверток.

– Антон? – глаза незнакомца оценивающе запрыгали по фигуре хозяина квартиры.

– Да, вы по поводу ремонта? Проходите, – Антон широко распахнул дверь.

– Я Вадим, – губы гостя растянулись в просящей улыбке. – Держу киоски на рынках. Вы помогли моему приятелю, помогите и мне.

– Олег посоветовал? – насторожился Антон.

– Да, он свою кралю вашим жучком на горячем застукал. Мне нужно установить такой же вот сюда, – Вадим развернул материю свертка.

Два больших декоративных подсолнуха заставили радиоинженера невольно улыбнуться.

– Середина полая?

– Да, в корзинках места хватит, – владелец киосков быстрым движением отсоединил головку цветка от пластмассового стебля, – издержки, время, риск, – все оплачиваю. Возьметесь?

– Вадим, вы уверены, что это нужно? Подумайте.

– Она работает продавщицей в моем киоске. В последнее время ее будто подменили. Охладела ко мне, появилась мечтательность. Подозреваю, у нее кто-то есть. Неизвестность тяготит. Жучок сэкономит время и деньги, я установлю его в киоске. В конце концов, имею я право знать, что на мои деньги она не развлекается с другим? Ее и ребенка обеспечиваю я. Пусть попробует пожить на зарплату библиотекарши – это ее профессия.

– Гм… Вадим, может лучше цифровой диктофон? Проблем меньше и удобнее.

– Может и удобнее, но дорого.

Хорошо, приходи через пару дней с автомобильным приемником, я немного расширю диапазон, слушать будешь через него. Устройство включается от голоса, выключатель замаскируем здесь, – Антон провел пальцем под выступом солнечной корзинки. – Если киоск металлический, то мощность передатчика нужно увеличивать, батареек надолго не хватит. Советую установить жучок в квартире – в спальне или рядом с телефоном.

– Я не бываю у нее дома, – Вадим потупил глаза, – она скрывает наши отношения от дочери. Если у нее кто-то есть, это и в киоске обнаружится – по мобильнику проболтается, или он захочет посмотреть на нее лишний раз. Есть на что.

* * *

«Моя Орхидея! Поздний клиент скомкал мысли. Они все о тебе. Я понимаю, что наша переписка подошла к черте, за которой нужно принимать решение. Никогда не испытывал ничего подобного. Я опасаюсь встречи. Что она принесет? Чем окончится свидание? Вдруг оно станет последним? Трусливо пробую отложить его ненамного. В который раз смотрю на твои фотографии и мечтаю погладить волосы, прикоснуться к ним рукой. Я ревную тебя к покупателям, к их сладостным взглядам. Мысленно посылаю руку под твои одежды. Она не будет знать усталости. Тепло и шелк твоего тела успокоят душу, поторопят желания. Обнимаю мою принцессу и целую запястья. Этой ночью тебе приснится океан и моя блуждающая рука».

* * *

– Алло, Антон? Это Вадим. Все отлично. Слышимость великолепная. Хочу спросить, дальность твоей штучки увеличить можно? Через квартал прием уже неустойчивый.

– Можно, но это дорого и сложно, да и радиоинспекция может засечь. Извини за любопытство, – результаты есть?

– Пока нет, первый день слушаю, но каждый второй набивается в ее спонсоры…

* * *

«Дорогой Антон, мой Гладиолус! Вчера ты так и не написал. Жизнь без твоих писем уже невозможна. Они как наркотик растворили волю, подавили гордость, приручили озябшую птицу к твоим словам. Теперь я понимаю, почему ты отказался от общения по телефону. Твоя рука. Я постоянно чувствую ее. Знал бы ты, как нужна она женщинам. Ты провидец, мне приснился океан и сильные, не знающие усталости, пальцы. Целую бугорки твоей ладони. У меня есть немного времени, хочу перечитать твои письма.