Пятый элефант - Терри Пратчетт

Из темноты донеслось шуршание, за которым раздался звон.

– Крысы, – пояснил Моркоу. – Бедняжки, все зубы себе сточили. Ага, вот и она. Каменная Лепешка. Копия, конечно.

Ваймс уставился на бесформенное нечто, выставленное в покрытой пылью витрине. В экспонате действительно узнавалась лепешка – но только в том случае, если вас об этом предупредили заранее. В противном случае вы могли ошибиться и принять ценный экспонат за обыкновенный кусок камня. Размерами, формой и своей округлостью предмет напоминал подушечку, на которой часто сидели. Кое-где виднелись окаменелые ягодки смуродины.

– Нечто подобное моя жена подкладывает себе под ноги после долгого, утомительного дня, – сообщил Ваймс.

– Каменной Лепешке тысяча пятьсот лет, – сказал Моркоу с некоторым благоговением в голосе.

– Я думал, это копия.

– Да, конечно… Но копия крайне важного по значению предмета, сэр.

Ваймс принюхался. В воздухе пахло чем-то едким.

– Сильно пахнет кошками, или я ошибаюсь?

– Они гоняются здесь за крысами, сэр. Крыса, наевшаяся гномьего хлеба, как правило, бегает не очень быстро.

Ваймс закурил сигару. Моркоу глянул на него с неуверенным неодобрением.

– Сэр, мы заранее благодарны людям за некурение в стенах нашего музея.

– Заранее? А откуда вы знаете, будут они курить или нет? – откликнулся Ваймс и прислонился к пыльной витрине. – Итак, капитан. Зачем я на самом деле отправляюсь в этот ваш… Здец? Я совершенно не разбираюсь в дипломатии, но точно знаю: это очень многоцелевая штуковина. Кто такой король-под-горой? Почему наши гномы постоянно дерутся?

– Понимаете, сэр… Вы знакомы с таким понятием, как крук?

– Это вроде бы горное право гномов?

– Отлично, сэр. Абсолютно правильно. Но касается оно не только поведения в шахтах. Оно касается… образа жизни. Законов собственности, наследования, брачного права, правил разрешения всевозможных споров… Практически всех сторон жизни. А король-под-горой… он в некотором роде суд высшей инстанции. Разумеется, у него масса советников, но последнее слово всегда остается за ним. Понимаете меня?

– Пока все достаточно разумно.

– И коронуется он на Каменной Лепешке, на которой затем и восседает, вынося свои решения, ибо так поступали все короли-под-горой со времен Б'хриана Кровавого Топора, который правил полторы тысячи лет назад. Лепешка… наделяет властью.

Ваймс с мрачным видом кивнул. Это тоже было разумно. Ты поступаешь так потому, что так поступали всегда, и объясняешь свои поступки совершенно логично: «Мы же всегда так поступали». Миллионы давно умерших людей не могут ошибаться, правда ведь?

– Он выбирается, наследует трон или занимает свое положение как-нибудь еще?

– Полагаю, можно считать, что его выбирают, – сказал Моркоу. – На самом деле гномьи старейшины договариваются между собой. Выслушав мнения других гномов, конечно. В гномьей среде это называется «прозондировать слои». И по традиции король-под-горой должен быть членом одной из главных семей. Но… э…

– Да?

– В этом году события приняли иной оборот. И обстановка сейчас… немного накалена.

«Ага», – подумал Ваймс.

– Победил не тот гном? – спросил он.

– Кое-кто согласился бы с вами. Но тут скорее… поставлен под сомнение весь процесс, – признался Моркоу. – И это сделали гномы самого крупного, за границами Убервальда, города.

– Самый крупный гномий город? Гм, но это ведь… Ну, как его, тот самый, пупстроннее… Вылетело из головы…

– Это Анк-Морпорк, сэр.

– Что? С каких это пор мы принадлежим гномам?!

– Сейчас в нашем городе проживает пятьдесят тысяч гномов, сэр.

– Правда?

– Да, сэр.

– Ты уверен?

– Так точно, сэр.

«Конечно уверен, – подумал Ваймс. – И вероятно, знает всех их по именам».

– Вы должны понять, сэр, сейчас идут серьезные дебаты, – продолжал Моркоу. – По поводу того, кого должно называть гномом.

– Ну, кое-кто считает, что этот народец называют гномами, поскольку все они…

– Нет, сэр. Рост здесь ни при чем. Шнобби Шноббс ростом меньше многих гномов, но его-то мы гномом не называем.

– И человеком тоже, – подметил Ваймс.

– Кроме того, я также гном.

– Знаешь, Моркоу, я давно собирался поговорить с тобой об этом…

– Усыновлен гномами, воспитан гномами. Для гномов я гном, сэр. Я имею право проводить обряд к'закры, посвящен в секреты х'рагны. Умею правильно ха'лкать свою г'ракху… Я – гном.

– Что означают все эти слова?

– Я не имею права рассказывать об этом негному. – Моркоу тактично пытался уклониться от клуба сигарного дыма. – Но, к сожалению, некоторые горные гномы считают, что гном, покинувший свою родину, лишается права называться настоящим гномом. А так уж сложилось, что нынешняя кандидатура короля-под-горой зависит от того, как проголосуют анк-морпоркские гномы. Что, разумеется, очень не нравится нашим горным собратьям. Разногласия растут. Начали распадаться семьи, и все такое прочее. Зафиксированы случаи выдергивания бород.

– Правда? – Ваймс изо всех сил сдерживал улыбку.

– С гномьей точки зрения, это совсем не смешно, сэр.

– Извини.

– Боюсь, с коронацией нового короля-под-горой ситуация лишь осложнится, хотя я от всей души желаю ему добра.

– И ты считаешь, он потянет?

– Сэр, чтобы просто рассматриваться в качестве кандидата на трон короля-под-горой, гном должен добиться весьма и весьма высокого положения в гномьем обществе. Надеюсь, вы и сами догадываетесь, одним распеванием «Хай-хо» и перевязыванием раненых зверюшек в лесах тут не обойдешься. По гномьим стандартам король Рыс Рыссон – выдающийся современный мыслитель, хотя, как я слышал, он крайне невысокого мнения об Анк-Морпорке.

– И правда, похоже, весьма умный гном.

– Так или иначе, его кандидатура вызвала недовольство большого числа… э… традиционно горных гномов, которые считают, что следующим королем должен стать Альбрехт Альбрехтсон.

– Который не считается современным мыслителем?

– Он заявляет, что настоящий гном даже носа не покажет на поверхность.

Ваймс вздохнул.

– Моркоу, я сознаю существующую проблему, но самое главное в ней, ключевой фактор, так сказать… это не моя проблема. И не твоя, гном ты или нет. – Ваймс постучал пальцем по витрине с Лепешкой. – Копия, стало быть? Ты уверен, что эта штуковина не настоящая?

– Сэр, существует только одна Каменная Лепешка. Мы называем ее «самой вещью и вещью в себе».

– Но копия может быть очень качественной. Кто отличит оригинал от копии?

– Любой гном, сэр.

– Я просто пошутил.

Внизу, в месте слияния двух рек, располагалась деревушка. В которой наверняка были лодки.

Пока все получалось. Склон за спиной был сплошь белым, никаких темных силуэтов преследователей. Неважно, насколько они хороши, пусть попробуют догнать лодку…

Наст хрустел под его ногами. Он миновал несколько грубо сколоченных хижин, увидел причал, увидел лодки, с трудом развязал обледеневшую веревку, которой было привязано ближайшее суденышко, схватился за весло и выгреб на стремнину.

И по-прежнему ни малейшего движения на склоне.

Теперь, по крайней мере, он мог критически оценить свое положение. Лодка была слишком большой для одного гребца, но ему достаточно было лишь отталкивать ее от берегов. Так он переживет ночь, а утром сойдет на берег, бросив лодку. Может, попросит кого-нибудь передать сообщение на башню, потом купит лошадь и…

За его спиной, из-под брезента, раздалось злобное рычание.

Они и в самом деле были очень умны.

В своем замке, неподалеку от места, где происходили описываемые выше события, леди Марголотта тихо перелистывала «Книгу Пэров Твурпа».

В странах, расположенных по эту сторону Овцепикских гор, традиционно использовался «Убервальдский Ежеготник», в котором самой леди Марголотте были посвящены почти четыре страницы[2], но если нужно было узнать, кто кем себя мнит в Анк-Морпорке, «Книга Пэров» считалась просто незаменимой.

Экземпляр леди Марголотты был сплошь испещрен пометками. Вздохнув, она отодвинула фолиант в сторону.

Рядом стоял наполненный красной жидкостью рифленый бокал. Сделав глоток, леди Марголотта поморщилась. Затем, уставившись на пламя свечи, попыталась думать как лорд Витинари.

О многом ли он догадывается? Много ли новостей доходит до него? Клик-башни добрались до Здеца всего месяц назад и тут же были объявлены «вмешательством во внутренние дела Убервальда». Тем не менее обмен информацией значительно убыстрился – он происходил пусть скрытно, но весьма энергично.

Кого он может послать?