За тех, кто в морге (сборник) - Светлана Алешина

— Если хотите, Ефим Григорьевич, могу полностью указать все ваши координаты, — серьезно ответил Сергей Иванович, — даже с домашним телефоном.

— Такой известности мне не нужно, — Фима шутливо погрозил пальцем Кряжимскому, — в таких вопросах предпочитаю оставаться в тени-с! Скромность, знаете ли, иногда бывает выгодна.

— То есть хочется побыть добрым гением, но без имени, — немного подольстилась я к Фиме.

Почему бы не сделать человеку приятное, если это почти ничего не стоит? К тому же Фима неоднократно на самом деле доказывал, что он может быть и добрым, и гением, и… ну, в общем, ясно.

— Так! — Фима взял печенье в одну руку, а чашку с кофе в другую. — Что нам известно? — с хорошо отработанной адвокатской интонацией произнес он и сам себе с таким же пылом ответил: — Да почти ничего, к сожалению. Слишком уж мало времени прошло после инцидента, но рад вам сообщить, милые мои дамы, что в глазах наших бдительных правоохранительных органов вы обе вне подозрения. У них даже не возникло мысли о вашем соучастии в этом происшествии.

— Приятно слышать, — ядовито сказала Маринка, — а то я бы плохо спать начала, все думала, неужели меня подозревают в том, что это я начала стрелять!

— В этом вас не заподозрят, но в другом — могут! — Фима привлек наше внимание, не закончив фразы, и, весьма довольный собою, принялся кушать печенье, запивая его кофейком.

Пауза затянулась, все смотрели на него, а этот юридический паршивец, прожевав печенье, принялся многословно расхваливать Маринкин кофе. Послушав его немного, я не выдержала.

— Ефим Григорьевич, — заметила я, — создается впечатление, что вы хотите похитить у нас Мариночку…

Фима задумался, но только на секунду.

— С величайшей бы радостью, — он лицемерно опустил глазки на столик. — Прекрасный кофе у Мариночки, однако, как говорил кто-то другой в сходной ситуации: «Но я другому отдана и буду век ему верна»… Итак, на чем я остановился?

— На том, что нас заподозрят в другом! — рявкнула Маринка, окончательно потеряв терпение. — Я готова устроить вашей секретарше бесплатные курсы по варке кофе, если хотите, Ефим Григорьевич!

— Не стоит беспокоиться! — Фима понял, что тянуть больше не имеет смысла, да и становится опасно.

— Я слышал как-то одну высказанную мыслишку, как говорится, в кулуарах, о том, что вы, Оля, и вы, Мариночка, попали в это место и в это время потому, что заранее знали или же догадывались о том, что должно было там произойти. Вот, пожалуй, на эту тему вас и могут немного попытаться раскрутить.

— И не такие пытались! — гордо заявила Маринка, даже не покраснев. Про себя того же не скажу, не знаю, не помню, но я бы так категорически утверждать не взялась.

— Так что же конкретно стало известно про это дело? — настойчиво спрашивала я, потому что понимала, как важно получить информацию поскорее. Сдача номера на носу, а Фима все риторические приемы отрабатывает…

— Значит, так, — наконец-то начал он. — Машина, на которой приехали двое стрелков, была угнана со стоянки напротив городской мэрии. Как ни странно, но эта стоянка оказалась, наверное, единственной в городе не охраняемой.

— Понадеялись на то, что смелости не хватит? — фыркнул Ромка.

— Вряд ли, скорее всего просто привыкли. Дело в том, что по документам на этом месте стоянки вообще быть не должно. Сначала поставил машину кто-то один, потом второй, а третий уже подумал, что так и нужно. Далее. Кто точно стрелял, неизвестно, но около машины обнаружен один автомат Калашникова и один пистолет «ТТ» без отпечатков пальцев… — Фима все-таки не удержался и, снова сделав паузу, обвел нас всех многозначительным взглядом. — А вот по кому стреляли, уже интересно. Дело в том, что машина, разгружавшаяся напротив одного из служебных входов в цирк, а именно около третьего подъезда, ведущего в подвальные помещения, была арендована оргкомитетом Магического круга и на ней был привезен реквизит некоторых участников. Разгружали все это волшебное добрище штатные грузчики цирка, обычные в общем-то люди, ничем особым себя не запятнавшие.

— А не особым? — уточнил Ромка.

Я скупо улыбнулась, порадовавшись тому, что всегда, когда нужно, рядом со мною находится человек, задающий именно тот глуповато звучащий вопрос, который мне и самой очень хотелось бы задать, да положение не позволяет. Будучи начальником, надо стараться не оказаться в смешном положении. Если хватает сил.

— Ну знаете, молодой человек, — Фима выпил свой кофе и попросил у Маринки еще, — когда речь идет об использовании автоматического оружия, такие мелочи, как систематическое посещение вытрезвителя или осуждение на условный срок по молодости лет особого внимания не привлекают… Что-то здесь не то. Непонятно, зачем нужно было обстреливать грузчиков или реквизит, не представляющий никакой особой ценности? Все содержимое «КамАЗа» было, разумеется, изучено и ничего противозаконного не найдено.

— А откуда появились омоновцы, словно рояль в кустах? — спросил Сергей Иванович.

— Это охрана цирка, — объяснил Фима. — Как раз в это время проходил внеурочный дополнительный инструктаж подразделений, несущих охрану по договору с руководством. Омоновцы имели при себе штатное оружие, ситуация была ясной, и они это оружие применили. Одним словом, создается впечатление, что произошла ошибка. Покушались не на тех, кто был нужен. Лоханулись киллеры доморощенные, так сказать. Я, честно говоря, тоже так думаю.

— А чей конкретно это был реквизит? — спросила я, пытаясь нащупать рациональное зерно в действиях налетчиков. В пошлую ошибку верить не хотелось, поэтому приходилось накапливать факты.

— Ты имеешь в виду, не было ли там известнейших иллюзионистов вроде Кио или Копперфильда, с которых можно бы что-нибудь скачать, если их напугать хорошенько? — моментально уловил ход моих мыслей Фима.

— Ну вроде того, — кивнула я, закуривая.

— Нет, это самые обыкновенные люди, артисты среднего звена, ничего выдающегося. Нельзя сказать, что бедные, но и не слишком-то преуспевающие… Так, — Фима посмотрел на свои наручные часы и затем — на меня. — Время приближается к назначенному. Так мы едем или как?

— Фамилии фокусников не помнишь? — быстро спросила я. — Или хотя бы сколько их было?

Фима поморщился:

— Четверо или пятеро. Фамилии слышал, а еще слышал их дурацкие псевдонимы. Чушь какая-то вроде Сикамбр, Аяврик… Одним словом, если тебе нужно, то прямо в цирке и узнаем. Дежурным администратором там — мой старинный приятель. Короче, едем?

— Короче, да! — ответила я, понимая, что тянуть больше нет ни смысла, ни времени.

Договорившись с Сергеем Ивановичем, что он закроет редакцию, мы с Маринкой вышли и чинно уселись в ядовито-зеленую «Ауди» Фимы.

— Если меня сейчас увидит кто-нибудь из знакомых, — пожаловался в пространство Фима, — мне будет страшно возвращаться домой.

Я сделала вид, что не расслышала, а Маринке и делать вида не пришлось. Ей вдруг померещилось, что у нее потек левый глаз, и она, вынув зеркальце из сумки, продемонстрировала свое полное отсутствие в салоне. Фима, не дождавшись реакции на свои слова, вздохнул и надавил на газ.

Здание цирка, расположенное почти в центре города, выглядело, как всегда: только по причине нескончаемых зимних праздников сверкало и подмигивало разноцветной иллюминацией. Немного возбужденная воспоминаниями, я тщательно осматривала окрестности, словно собиралась увидеть выпрыгивающих из темноты убийц, но ничего подобного не произошло. Если кто и шлялся рядом с цирком, так это встречающиеся парочки, традиционно назначившие здесь свидание. Фимочка поставил свою «Ауди» во дворе, почти напротив хорошо знакомого мне служебного подъезда, и, выйдя наружу, проворно обежал перед фейсом своей иномарочной подруги, распахнув передо мной дверь.

— Прошу вас, мадемуазель, — подчеркнуто церемонно произнес он.

Такую же операцию Фима проделал и с Маринкой, но эта швабра не удержалась, чтобы не повыпендриваться. Она изобразила на личике замешательство и повисла на руке Фимы, пугливо озираясь. Просто поразительно, на какие дешевые трюки ловятся эти мужики, особенно считающие себя очень умными!

— Ты уверен, что стрелять не будут? — прощебетала Маринка, судорожно засопев и пытаясь изобразить, что не в силах преодолеть свою внутреннюю дрожь.

— Вы же со мною, милые дамы, — расшаркался Фима, ощущая себя большим и сильным. — Вас охраняет даже не цветик, а цвет тарасовской адвокатуры, поэтому, если сами не захотите, ничего с вами не произойдет.

Мы прошли к зданию, и, после преодоления тяжелой деревянной двери, Фима, немного задержавшись, вынул из кармана три пригласительных билета.

— А что, билеты достать было трудно? — поинтересовалась я, разглядывая совершенно непрезентабельные на вид бумажки.