Игорь Северянин - Вера Николаевна Терёхина

Игорь почти не видел матери. В той же «поэме детства» есть эпизод, запечатлевший весь драматизм его существования меж двух любимых существ и в полном одиночестве. Тоскующий по матери мальчик уговорил отца позволить ей приехать пожить в Череповец. Была нанята большая квартира:

Восторги встречи! Радость детья! Опять родимая со мной!

После выхода в отставку Василию Петровичу Лотареву пришлось два года осуществлять поставки хлопка из Ташкента для ткацких фабрик в Лодзи и Серпухове (где управляющим был его брат Михаил). Игорь вновь остался без отца и матери на попечении родных. В конце 1890-х годов Василий Петрович принял участие в строительстве парового завода на реке Суде в компании с сестрой Елизаветой: «Так, внемля ей, отец мой влез / В невыгодную сделку». Средства, вложенные в дело, пропали, через четыре года союз распался. Несмотря на образование и армейский опыт, деловые начинания Василия Петровича кончались неудачно: он «потерпел крушенье в заводском деле». К тому же дружеские попойки и беспорядочная жизнь, утомительные поездки, жаркий климат подорвали его здоровье.

От «стопок» Приятельских (ах, их пришлось Ему немало!), от кроваток На мокрой зелени палаток, От путешествия в Париж, Что обошлось почти в именье, От всех Джульетт, от всех Мариш, Почувствовал он утомленье И боли острые в груди: Его чахотка впереди Ждала.

Но в начале 1903 года Василий Петрович хватается за рискованное предложение отправиться на Дальний Восток, в Маньчжурию, в порт Дальний, где требовались «снабженцы». Более того, он забирает Игоря из реального училища, не давая ему (к естественной радости подростка!) окончить четвёртый класс и сдать экзамены.

В апреле 1903 года Игорь покинул Сойволу. Он возвратится сюда только зимой 1907 года, но памятью будет возвращаться не раз.

«...О, Суда! голубая Суда! / Ты, внучка Волги! дочь Шексны!» — восклицал поэт в «Поэзе детства моего и отрочества».

Незадолго до смерти ему вспомнились те же картины:

Сияет даль, и там, в её сияньи, Порожиста, быстра и голуба, Родная Суда в ласковом влияньи На зрелые прибрежные хлеба. Её притоки — Андога и Кумба, Нелаза, Кемза, Шулома и Колпь, — Открытья восьмилетнего Колумба, Я вижу вас из-за несметных толп. («Сияет даль...», 1940)

«Любовь двенадцатой весны...»

Игорь Северянин признавался, что стал поэтом, как и многие, благодаря любви. В автобиографии, подготовленной для «Словаря русских писателей» Семёна Венгерова, Северянин писал о себе в третьем лице: «Там, на любимой Суде, Игорь проводил летние каникулы, лишь изредка отпускаемый в Петербург к матери, и там он познал первую (идеальную) любовь к кузине Лиле, дочери брата отца, которая была на пять лет его старше. Автор осознал себя поэтом благодаря этой любви».

Первые стихи, посвящённые любви, русской весне и любимой реке Суде, Игорь Северянин написал в 16 лет осенью 1903 года в Дальнем и включил в брошюру «Из “Песен сердца”». Они адресованы его кузине — Лиле, в которую Игорь был влюблён. Елизавета Михайловна Лотарева (по мужу Якульская; 1882—1944) — дочь Михаила Петровича Лотарева, «кузина Лиля», «сестра-мечта Елисавета», которую поэт в романе «Роса оранжевого часа» называл «лильчатая Лиля» и «Лилит» (по преданиям, первая жена Адама), «Любовь двенадцатой весны»...

Вспоминая об этом, в «Поэзе детства моего и отрочества» поэт писал:

Вы, русла моего пера, Сестра-мечта Елисавета И Суда, грёза и сестра!

Так случилось, что и в стихах, и в жизни прощание с рекой Судой совпало с окончательной разлукой с «лильчатой Лилей». Перед отъездом с отцом на Дальний Восток юный поэт присутствовал на свадьбе кузины. Прекрасной весенней порой, 26 апреля 1903 года, на берегу Оки Игорь переживает крушение своих грёз о любви. На свадьбе он произнёс «пламную эпиталаму» — свадебную песню, «из пира чуть не сделав драму».

В стихах этого цикла звучат грусть и разочарование. Свою возлюбленную он видит «судской девой» — русалкой, которая влечёт его так же властно, как воды незабываемой родной реки.

Он отождествлял её образ с краем, где прошло его детство, с природой тех мест и «форелевой» рекой Судой. В адресованной ей дарственной надписи на юбилейном сборнике альманаха «Гриф» за 1903—1913 годы (СПб., 1914) Северянин даже произвёл её фамилию от названия реки Суды: «Елизавете Судской автор ея Игорь Северянин. 1913. Москва».