Когда-нибудь я ее убью - Кирилл Казанцев

— Там кто-то есть, — Егор не поворачивал головы и говорил очень тихо, прикидывая, как быть дальше. И вертелся в голове главный вопрос — сколько их там. Как прошли — тут все понятно, калитка и двери нараспашку, заходи, кто хочешь, бери, что хочешь…

— Да это Романыч вернулся, — озарило Игоря, — слава те, господи, хоть у него с башкой порядок. Иди, извиняйся.

Он чувствительно толкнул приятеля в поясницу, насмешливо фыркнул вслед, а Егор был уже на крыльце, рванул на себя зачем-то закрытую Романом дверь и ввалился в душную комнату. Темно, как под водой, ни черта не видно, странно, что Роман не включил свет, вот же выключатель, это всем известно. Пошарил ладонью по стене в поисках кнопки и остановился, заметив, как в темноте шарахнулись в разные стороны две тени. Одна ломанулась к окну, раздался треск, звон, захрустело старое дерево, а вторая кинулась навстречу. Егор только успел заметить, что она огромная, разлапистая, как медведь, и такая же вонючая, как в переносицу врезалось что-то холодное и тяжелое, и перед глазами померкли остатки света.

Действительность возвращалась фрагментарно: сначала звуки, потом запах, мерзкий, удушливо-кислый, потом Егор почувствовал, что ему очень неудобно лежать на чем-то жестком и вдобавок холодном, потом стало еще холоднее и почему-то сыро. Зрение восстанавливаться упорно не желало, перед глазами было темно и мутно, и Егор уже всерьез решил, что так будет всегда. Потом сообразил, что со зрением порядок, просто в комнате до сих пор так и не включили свет. На лицо полилась вода, Егор замотал головой, зажмурился от боли, и поток прекратился. Зато появилось что-то длинное, белое, оно светилось в темноте и неярко поблескивало перед самым носом, и Егор, наконец, сообразил, что это серебряная цепь и что Игорь стоит рядом с ним на коленях.

— Ты как? — раздался шепот из темноты, кожу под нижней челюстью профессионально сдавили холодные мокрые пальцы, Егор дернулся, и захват исчез. Врач, что с него взять, первым делом решил пульс проверить, после того как пациент в себя пришел. Кстати, что это было? Уж точно не Роман, он на приятеля зол, конечно, но чтобы вот так, в лоб из темноты и сразу вырубить… Хотя черт его знает, чужая душа потемки.

Егор кое-как сел, привалился к стене, еще немного помотал головой. Боли нет, но гудит зверски, и подташнивает вдобавок, что уж совсем никуда не годится. Егор переждал очередной спазм и приоткрыл глаза. Ничего не изменилось, только тьма стала мутной, серой, на полу лежали четкие белые полосы, и, присмотревшись, Егор понял, что это через открытые окна светит луна. Осторожно повернул голову вбок, присмотрелся — на пороге сидит Игорь, цепочка у него на шее светится жутковатым голубоватым светом, точно живет своей жизнью или как тот волшебный меч, мертвецким сиянием предупреждает о близости врагов. Игорь дернулся, точно его оса ужалила, подобрался к Егору на четвереньках и спросил, еле сдерживаясь, чтобы не стучать зубами:

— Как ты? Цел? Голова как — кружится, болит?

— Нормально, — проговорил Егор, глядя не на бледного даже в темноте приятеля, а ему за плечо. У стола рядом с перевернутым стулом лежало нечто громоздкое, плотное, лежало неподвижно, и от него жутко воняло той самой кислятиной и тошнотворным запашком давно немытого тела. Игорь обернулся, глянул туда, потом на Егора, потом отполз обратно, и от неловкого движения по полу что-то покатилось с гулким звуком.

— Что там? Кто это меня так, — Егор уже почти пришел в себя, разглядел в темноте на полу откинутый к печке топорик, тот самый, которым Роман недавно рубил дрова для костра. Прислушался к себе — голова побаливает, но терпимо, а тошнит не от боли, а от мерзкой вони, что шла от непонятного происхождения кучи.

— Он, — Игорь мотнул головой в ту сторону, помолчал и добавил:

— Бутылкой, я видел, а потом…

И замолк, скорчился на пороге, и по всему было видно, что он пытается справиться с собой, но получается неважно, зубы явственно постукивают, а голос дрожит.

— Кто это? — Егор аккуратно поднялся на ноги, постоял у стены, выжидая, что будет дальше. Ничего страшного не происходило, в голове гудело, и зверски болела переносица, но удар, видимо, пришелся, выше, точно между бровей, и там, надо полагать, скоро появится здоровенный «фонарь», если уже не появился. И его происхождение надо будет как-то правдоподобно объяснить и Рите, и матери, и начальству, что трепетно относилось к внешнему виду подчиненных. Но это после, сейчас надо разобраться с другим.

Егор отклеился от стены, подошел к смердящей куче у стола, наклонился. Игорь незаметно оказался рядом, только с другой стороны, и они оба смотрели то на неподвижного человека, то друг на друга.

— Кто это? — повторил Егор, точно от ответа что-то зависело, да ответа и не последовало. Игорь помалкивал, по привычке намотал цепочку на палец и прикусил его, потом наклонился и потянулся к шее лежащего.

— Погоди, — остановил приятеля Егор, — свет включи. И топор подбери, мало ли что.

Хоть «гость» и был один, но ростом был примерно с Егора, а комплекцией даже превосходил, но был скорее рыхлым, чем накачанным, посему ждать от пока смирно лежащего дяди можно было всего.

Игорь бесшумно шагнул к стене и, судя по звуку, выкинул топор во двор на траву. Потом вернулся, щелкнул выключателем, и Егор зажмурился — свет слабосильной единственной лампочки после темноты резал глаза. А тот, на полу, хоть бы что, так и лежал себе мордой в собравшийся складками полосатый половик, и Егор видел только, что одет дядя в красные шорты типа «семейники» до колен, черную с белыми полосками футболку и резиновые тапки, причем один еще держался на ноге, второй валялся аж у подоконника. И что на затылке у дяди что-то вроде здоровенного нарыва или нароста, как гриб на старом дереве. Присмотревшись, понял, что это никакой не нарост, а банальный пучок из волос, собранный и заколотый хитрым способом и неведомо как державшийся на голове. Больше ничего интересного не усматривалось, и Егор шепотом сказал:

— Эй, дядя. Ты чего тут разлегся? Хорош, кому сказано…

Ответа не последовало, дядя и ухом не повел, лежал, поджав под себя руки, и на раздражители вроде толчка в плечо и предложение убираться куда подальше не реагировал. Игорь маячил у Егора за спиной и продолжал грызть палец, укусил цепочку, но, кажется, и сам этого не заметил. Дело принимало дурной оборот, дядя на полу явно не просто так дурака включил или прикорнуть решил. Егор перешагнул его, наклонился, взялся за плечо и кое-как перевернул на спину. Отшатнулся, задержал дыхание — вонь была вовсе уж невыносимой, но на бомжа дядя на первый взгляд не походил. Высоченный, под два метра ростом, рыхлый, резинку на шортах распирает волосатое брюшко, рожа… Рожа из кошмарного сна пятиклассницы: бородатая, оскаленная, волосы надо лбом держит какая-то конструкция наподобие девчачьего ободка, глаза приоткрыты, на левом виске дыра. Или кажется?

Егор, преодолев тошноту, наклонился, присмотрелся получше. Нет, не показалось, башка у дяди пробита, по краям раны видны осколки костей, кровь уже свернулась и не течет привольно, как минут десять назад. И лужа на половике тоже запеклась и поблескивает тошнотворно в свете тусклой лампочки.

— Кто это его? — хрипло спросил Егор и отошел на шаг, отвел взгляд в сторону. Теперь он видел только стол, тарелки на нем, бутылки, стаканы — все, как было часа полтора назад, когда они сидели тут втроем, только давно все остыло, а одна бутылка валяется на полу, рядом лужа, тоже темная, рядом две тарелки, и рама на окне висит косо, точно вырвал ее кто с корнем.

— Отойди, — ожил Игорь, уверенно подошел к лежащему, встал рядом с ним на колени и принялся искать пульс на шее под нижней челюстью. Посидел так с минуту, пальцы убрал, оттянул «пациенту» нижнее веко сначала на правом, потом на левом глазу, зачем-то подержал за запястье, положил корявую, с грязными ногтями руку на пол и отошел.

— Я, — услышал Егор, повернулся к Игорю. Тот подпирал стенку у двери и снова крутил свою цепь и смотрел куда-то в окно. — Я следом за тобой шел, видел, как он на тебя с бутылкой бросился, видел, как ты упал. Я топор схватил и обухом по башке ему врезал. Тут еще второй был, помладше, как мне показалось, он через окно удрал. А этот готов.

Игорь показал на неподвижного дядю и сел на порог. Егор, плохо соображая, что происходит, водил головой вправо-влево. Что получается: этот товарищ забрел на огонек и, хозяев дома не обнаружив, решил поживиться чем бог послал. А хозяева вдруг вернулись и застукали его, вернее, их, если Игорю не показалось. И что им оставалось? Бежать, что второй по-быстрому и оформил, бросив своего вонючего друга.

Егор подошел к телу на полу и быстро обхлопал карманы красных штанов. В одном обнаружились два мобильника — Егора и Игоря, во втором — банковская карточка врача-бюджетника, и хорошо, если на ней было рублей двести, но тем не менее. Деньги также нашлись, там же, где и карточка, а заодно на диване Егор заметил и свою выпотрошенную сумку на длинном ремне и борсетку Игоря. Ну, вот, теперь все понятно — эта парочка прилетела на запах легкой добычи. Дверь-то они не закрыли, когда на речку пошли, да что там дверь, когда калитку чуть ли не настежь открытой бросили. Вот и получили на свою голову.