Нильмера - Игорь Нерюриков

разбежался и на всех порах помчался к прямоугольнику. Он схватил древко выставленного противником копья, обломал его и ударил плечом Велизария, откинув того на другую сторону прямоугольника. Вылететь за пределы ему помешали гунны из свиты Октара. Они толкнул его обратно, прямо под удары секиры. Велизарий снова уклонился. Тогда Октар начал вбивать оружие прямо в землю. После каждого удара, в Велизария летели огненные волны, вспахивавшие и выжигавшие землю на всем прямоугольнике. Для защиты пришлось вызвать Банника. Этот маленький дух, выполз прямо из под земли и начал расторопно отражать все огненные волны прямо в Октара, пока того снова не выкинуло из прямоугольника. На сей раз командир гуннов вернулся без рева и крика. Он был спокоен, несмотря на то что внутри у него все горело. Октар решился действовать наверняка, он знал, что от следующего заклинания противнику не уйти. Раскрутившись с секирой, он призвал огненный вихрь. Как Велизарий не старался уворачиваться, но уйти не удалось. Его закрутило в огненный смерч, а затем ударило о землю. Руки Велизария были обожжены, он с трудом попытался подняться. Но получил удар по ребрам. Тяжелый бронзовый сапог сбил его дыхание. Октар поднял противника за шкирку, а затем обхватил своими крепкими ладонями его горло и начал душить. Велизарий отчаянно взмахнул рукой, еще раз, ничего не происходило. Весь лагерь замер. Никто больше не верил, что славянину удастся выйти из дуэли живым. Внезапно глаза Велизария закатились. Из леса послышался волчий вой. Но будто не одного зверя, а тысяч. Через несколько мгновений из-за деревьев выпрыгнул огромный хищник.

— Это же Волколак!

— Как такое возможно?! — разносилось по всему лагерю.

Зверь одним прыжком преодолел лагерные стены и впился в наручи Октара, перекусив их одним разом. Велизарий упал на землю. Волколак впился в ногу Октара и потащил того в сторону леса.

— Нет! Нет! Нет! — заорал Октар, — прикажи зверю остановиться.

— Останови волка! — кричали из свиты гуннов.

Очнувшийся Велизарий взмахнул рукой, зверь остановился, но хватку не отпустил.

— Чего ты ждешь?! — испугано кричал Октар.

— Говори, что сдаешься! — громко выпалил Велизарий.

— Ты победил, победил… — кричал без остановки сдающийся противник.

Велизарий взмахнул рукой и зверь растворился прямо в воздухе.

Над лагерем стояла тишина. Все с изумлением и даже с некоторой опаской смотрели на Велизария. Никто не решался произнести и звука. Неожиданно тишину прервали громкие и медленные хлопки. Ряды воинов расступались, через освободившееся пространство, шел Атилла, в боевом снаряжение, а за ним шагал его исполинский телохранитель Мундзука, грозно посматривавший на всех с кем пересечется глазами. Они оба вышли на центр прямоугольника. Раскосые и проницательные глаза Атиллы осмотрели Велизария, но затем он повернулся к Октару, пытавшемуся встать на ноги. Ему это никак не удавалось. Волколак нанес очень сильные раны.

— Никчемный Октар, — проговорил Атилла.

— Прости меня, о верховный гунну!

— Молчать! Я изгоняю тебя. Зачем мне такой слабый телохранитель?! Думаешь если ты мой родственник, то и закон для тебя будет другой?

Мундзука подошел к Велизарию и начал грозно сверлить того глазами. Атилла прошелся по прямоугольнику из стороны в сторону. Затем он жестом головы приказал Мундзуке отступить и тот повинуясь скрылся в рядах гуннов. Атилла еще раз осмотрел Велизария и проговорил на славянском языке:

— Опасное колдовство ты используешь, малец.

— Не опаснее Октара, — сказал Велизарий и потупил взгляд.

— Отныне ты будешь моим новым телохранителем.

Зима подходила к концу. Занимая шестой месяц место второго телохранителя Атиллы, Велизарий приобрел кроме огромного влияния, и истинное уважение сослуживцев. Сам он проникся почти безоговорочным уважением к Атилле, ибо видел того теперь с другой стороны. Вождь гуннов, сверх собственного языка, ревностно стремился овладеть и всеми другими. Он знал многие славянские наречия, легко общался с готами и римлянами. Даже по-гречески, он говорил свободно и без запинки. Такие навыки позволяли Атилле успешно вести переговоры со всеми. И хотя страх перед его войском был чрезвычаен, но все же условия заключенных с Римом договоров поражали Велизария. Он теперь точно знал, что некогда великая империя, теперь данник другой империи — гуннов. По договору с Атиллой римляне обязывались платить ежегодно огромную дань. Они старались показать, будто принимали эти условия по доброй воле; но чрезвычайный страх, объявший их правителей, заставлял их принимать охотно всякое требование, как бы оно ни было тягостно. Сверх этого Аттила требовал, чтобы римляне выдали всех бывших у них военнопленных: гуннов, скифов, сарматов, славян. Такое хорошее отношение ко всем своим воинам, возвеличивало вождя гуннов еще больше. Но с другой стороны, порою могущество до того увлекало Атиллу, что он не терпел никаких решений, как бы они ни были справедливы, если они не склонятся к его пользе.

Большую часть времени Велизарий проводил в огромном роскошном шатре Атиллы или рядом с ним. Снаружи он охранялся толпой гуннов, приказы которым отдавал Мундзука. Велизарий же был поставлен следить за тем, чтобы ближайшее окружение Атиллы, не плело против него заговоры. Особенно приходилось следить за колдуном по имени Руг. Он был очень силен в заклинаниях и умен, как советник. Но вождь гуннов не слишком ему доверял, так как Руг был хорошим другом его брата Бледы. С тем у Атиллы были очень непростые отношения. Иногда Атилла жалел, что поссорился из-за какого-то пустяка с прошлым колдуном-советником, а вместе с тем и лучшим своим другом по имени Эрнак. Он запретил тому ходить с гуннами в походы на запад. Атилла несколько раз хотел отменить указ, но все же не решился отказаться от своего первоначального решения, считая что такое могут принять за слабость. К шатру часто приезжали с подарками, со всего Рейна. Помимо платы дани, местные правители старались заручиться у вождя гуннов и поддержкой в междоусобных раздорах. Но такое его не интересовало. Все подобные дела, он старался скидывать на Стефана.

Порою, Атилла любил устраивать пиры прямо в своем роскошном шатре. Скамьи расставляли по обе стороны; в самой середине садился на ложе Аттила.

Виночерпцы, подавали всем чаши, следя чтобы каждый присутствовавший, перво-наперво помолился о здоровье своего вождя, прежде чем выпьет.

Позади Атиллы было еще другое ложе, за которым располагалась его постель. Она была закрыта тонкими и пестрыми занавесами, для красы, подобными тем, какие в употреблении у римлян и эллинов для новобрачных. Каждый правитель с Рейна вел к нему своих дочерей, чтобы ублажить вождя гуннов. Многих он принимал, некоторым отказывал. Велизарию была непонятна такая любвеобильность Атиллы. Бывало, что на вождя гуннов нахлынут чувства. В такие минуты он любил беседовать с Велизарием. Рассказывал ему