Портрет-убийца - Тина Ларсен

— Ты имеешь право на почитание, но не ценой уничтожения, — прошептала она. — Я сделаю все, чтобы вернуть твой портрет на его законное место, но больше ничего от меня не жди.

Она медленно спустилась в вестибюль, сопровождаемая ошеломленными взглядами мужчин.

— Дело не в крюках, — заявил один из рабочих и указал на неповрежденные железные крюки в стене. — Может быть, надо было взять стальные скобы?

— К черту все, закройте рты! — заорал Максимилиан и со всего маху стукнул кулаком по стене.

Когда он чего-то не понимал, то впадал в состояние неконтролируемой ярости. А в данный момент он не понимал ничего! Чтобы не сойти с ума, фон Доблитц попытался догнать Викторию и получить хоть какую-то информацию об этой загадочной даме и ее портрете.

На следующий день состоялся вернисаж — он прошел гладко, и уже к вечеру количество продаж превзошло все ожидания. Даже Жозе Фаргас остался доволен: все его произведения было проданы в первый же вечер, что немного смягчило боль от утраты его главного детища.

На вернисаже появился даже знаменитый адвокат и коллекционер живописи Ричард фон Вильд. Он опирался на трость и выглядел таким слабым, что среди его знакомых пошли удивленные разговоры и начали распространяться слухи.

Ужасное впечатление его вид произвел и на Викторию, еще не оправившуюся от вчерашнего шока. Генри Мель тоже ужаснулся виду адвоката, отвел Викторию в сторонку и спросил:

— Что стряслось с фон Вильдом? Он выглядит чудовищно — краше в гроб кладут.

Но прежде чем девушка успела открыть рот, Ричард сам подошел к ним. Его исхудавшее лицо было мертвенно-бледным, глаза и щеки ввалились:

— Фрау фон Ленхард, — казалось, ему было трудно говорить. Он склонился к ее руке и поздоровался с Генри Мелем. — Не могли бы вы быстренько ознакомить меня с экспозицией? У меня мало времени.

Его потухшие глаза смотрели устало. Виктория провела для него небольшую экскурсию, рассказав о каждом из выставленных экспонатов. Он слушал отстраненно, погруженный в свои мысли, и спонтанно решил купить одно из полотен начинающего художника, совершенно не подходящее по стилю к его коллекции мастеров модернизма. Она попыталась отговорить его:

— Это еще очень незрелая работа в стиле американского поп-арта.

Он кивнул с отсутствующим видом:

— У меня уже есть Роберт Раушенберг, Рой Лихтенштейн и Энди Уорхол… Вы сможете ознакомиться со всей моей коллекцией, когда доставите мне эту картину.

Коротким кивком головы он указал на свое новое приобретение и, равнодушно отвернувшись, спросил:

— Здесь есть какое-нибудь уединенное местечко, где мы с вами могли бы поговорить с глазу на глаз?

Ричард неожиданно повернулся к ней, но пока ей было непонятно, направлен ли его интерес на нее или только на леди Тэлбот.

— Вы сегодня в платье, — заметил он и улыбнулся. — Непривычно, но красиво.

Мужчина медленно окинул взглядом ее стройную фигуру в элегантном платье, делавшем ее еще более женственной и сексапильной. Щеки Виктории окрасил легкий румянец. Она ответила:

— В левом крыле дворца открылся маленький бар.

Она шла немного впереди него, и он любовался ее длинными шелковистыми волосами, густой волной раскинувшимися на гибкой девичьей спине.

— Вчера со мной случилось нечто необычное, — начал он, когда они сели за столик в баре напротив друг друга. — Вы можете себе представить, что ваша прекрасная прародительница покинула свой портрет? Если вы мне скажете, что это абсолютно исключено, то можете считать меня сумасшедшим!

Его холодные серо-стальные глаза горели лихорадочным огнем, а на высоком лбу выступили капельки пота.

— Когда это произошло? — спросила Виктория внезапно охрипшим голосом, и ее изящное лицо стало белее скатерти.

— Когда? — он потер лоб. — Где-то около одиннадцати. Я сидел перед портретом, и вдруг он опустел. Вы можете себе представить мой ужас?

Он взял руку Виктории, и девичье сердце забилось сильнее.

— Она была здесь, на своем прежнем месте. На светлой стене холла нарисовались очертания ее головы. Сначала я подумала, что это видение, но потом поняла — это она собственной персоной. А как еще объяснить падение картины Жозе Фаргаса со стены?

— А крепление было надежным?

— Абсолютно. Но картина упала вниз вместе со стальной рамой и, ударившись об пол, разлетелась на тысячи осколков. Я предупреждала Максимилиана фон Доблитца, но он не пожелал меня слушать.

Ричард почувствовал невероятное облегчение: от потери рассудка он еще далек! Он никому не мог открыться, кроме этой девушки, не опасаясь, что его сочтут умалишенным.

— Реалисты посмеялись бы над этой историей, — заметил он. — Привидения, необъяснимые явления, таинственные потусторонние силы, паранормальные явления, одним словом, вещи, недоступные нашему пониманию, хороши для фантастических фильмов, но совершенно неуместны в реальной жизни.

— Но вам не хочется над этим смеяться, не так ли? — Виктория посмотрела прямо в серо-стальные глаза мужчины. — Душа человека не всегда покидает его тело после смерти. В нашей семье всегда верили в это, не могли не верить, так как имели тому доказательства. И то, что происходит с портретом сейчас, еще одно доказательство. Леди Тэлбот — великая представительница нашего рода — всегда была для нас ангелом-хранителем, и думаю, что этот дворец еще долго будет оставаться неуязвимым.

Девушка замолчала и опустила глаза. Мужчина внимательно наблюдал за ней: она была так же хороша собой, как и леди Тэлбот, только моложе!

— Похоже, на этот раз дух дамы дал промашку. Вы очень страдаете из-за потери дворца?

— Нет! Я уже смирилась. Мне очень помогла работа здесь. Меня заботит другое: я впервые остро почувствовала, что жизнь человека конечна.

— Как это? — его глаза были совсем близко, и он не отводил взгляда.

— И вы еще спрашиваете? Посмотрите на себя! Что с вами стало с тех пор, как вы купили портрет? Вы превратились в тень, в человека, который медленно, но верно убивает себя! — на ее глаза навернулись слезы, и она отвела взгляд, желая скрыть их. — Я думаю, что душа леди Тэлбот живет в портрете. Ну как еще можно объяснить его колдовское воздействие на вас и других людей, пытавшихся завладеть портретом?

— Я схожу с ума от взгляда этой женщины, от того огня, который горит в ее взгляде…

Виктория остановила его:

— Послушайте же меня наконец! У вас что, зеркала нет? Посмотрите на себя… или, вернее, на то, что от вас осталось! Вы ведь уже ходить не можете без трости!

Она яростно ударила рукой по набалдашнику трости, и та с шумом упала на пол. Ричард вздрогнул.

— Я плохо сплю, — сказал он. — Собственно говоря, я не сплю вовсе. Я не нахожу способа отвлечься и не смотреть на нее, противостоять ее колдовским чарам. Но совсем она меня не уничтожит, можете быть спокойны. Это как-то чересчур драматично — быть убитым портретом.

Он улыбнулся, но его прежде обаятельная улыбка теперь была похожа на гримасу.

Виктория взглянула на него с нескрываемой досадой: он не хочет понимать ее или уже не может? Откуда такая одержимость? Свойство его натуры или внушение извне? Она задумчиво откинулась на спинку стула. Он влюбился в портрет прекрасной женщины с первого взгляда. Она вспомнила, как они стояли вместе и смотрели на портрет. И уже тогда все можно было понять по его отрешенному взгляду. И надо было сразу молить леди Тэлбот о пощаде! Если бы только она сделала это, то спасла бы любимого от смерти! А если нет? Захотела бы красавица пощадить его ради своей родственницы и тезки? Но ведь прекрасная леди ни разу не употребила свою разрушающую силу против членов своей семьи!

— Она дает мне время привести в порядок дела, чтобы все вернуть на круги своя, — прошептала Виктория, погруженная в свои мысли.

Ричард потер лоб:

— Семья, которую нельзя потерять?

Сейчас он казался ей очень бодрым, словно снова стал самим собой. Решение пришло мгновенно: чтобы спасти Ричарда, она должна вернуть портрет леди Тэлбот во дворец, и как можно скорее!

Виктория доставила новое приобретение фон Вильда — полотно художника Вима Форхаге в стиле поп-арт — в его квартиру уже на следующий день после покупки. Собственно, не было никакой необходимости изымать картину из экспозиции текущей выставки, но Викторию поджимало время — она должна была спасти жизнь мужчины, так много значившего для нее. Это полотно под названием «Инструменты» стало и для нее инструментом, с помощью которого она проникла в квартиру адвоката.

Ошеломленная внешним видом Ричарда в день вернисажа и его неспособностью самостоятельно порвать невидимую, но мучительную связь с портретом леди Тэлбот, она решилась на отчаянный шаг. На счету был каждый день, и для осуществления своего рискованного плана она воспользовалась первым же представившимся удобным случаем — короткой деловой поездкой Ричарда в Лондон.