Прощай, мое мужество - Альберт Зарипов

Вокруг стояло полуденное марево. Было лишь слышно, как мои бойцы громыхают ботинками по бетонке, залегают наизготовку к стрельбе в сухой траве. Да еще лопасти самолета лениво продолжали вертеться.

Все было тихо и спокойно и, наверное, только на КДП наблюдали за нашими боевыми маневрами.

На стоянках военного аэродрома Будённовска в настоящее время находилось лишь пять-шесть штурмовиков и несколько десятков вертолетов МИ-8 и Ми-24. Транспортных самолетов здесь пока не наблюдалось.

"Первыми прилетели. Начальству плюсик будет" - лениво подумал я. Солнце начало в серьёз припекать мою спину и уже хотелось убраться в какую-нибудь тень.

Борттехник уже открыл пассажирскую дверь самолета и выпустил наружу длинную металлическую лестницу, по которой сначала спустился экипаж, а вслед за ними наши офицеры и солдаты. Бойцы стали сразу же выгружать из самолета ящики с боеприпасами, сухпайком и прочим имуществом.

Я встал и не спеша обошел свою группу, подходя к каждому солдату. Мои разведчики невольно жмурились от яркого солнца, но зато с удовольствием посматривали как наш груз выгружают остальные группы.

- Мы лучше здесь позагораем и за местностью понаблюдаем. А тыловые крысы пусть разгружают борт. - Высказал общую для группы мысль контрактник в темных очках. Очки полностью закрывали глаза и издали напоминали темную повязку. Коротко остриженный и крепко сложенный контрактник Чем-то неуловимым смахивал на братка из бандитской группировки.

- Ты смотри, очки свои на лоб не сдвигай, а то издали тебя могут за боевика принять. - Пошутил я.

- Да ничего. Как-нибудь разберемся. - Ответил он. - Кажись за нами едут.

От стоянок вертолетов выехала колонна "Икарусов", которая повернула в нашу сторону.

Самолет уже разгрузили и я пошел к комбату за новыми указаниями.

- Собирай группу. Проверь оружие на разряженность. Сейчас будем грузиться на автобусы. - Приказал комбат.

Пока прибыла группа и я проверял оружие солдат на разряженность, подъехали автобусы. Водители уже открыли отсеки для багажа, куда стали загружать ящики с гранатометами, патронами и другим хозяйством.

Загрузившись в "Икарус", мы сразу тронулись. Солдаты в брониках и с оружием неуклюже сидели в мягких креслах междугороднего автобуса. Мое место оказалось, ну разумеется, впереди.

- В первый раз таких пассажиров перевозите? - спросил я пожилого водителя.

- Да в наше время уже ничему не удивишься. - Вздохнул водитель.

- А что слышно про боевиков?

- Народу постреляли много. Сейчас, говорят, согнали в одну толпу людей и куда-то ведут. - говорил он на ходу.

- А это зачем поставили? - спросил я.

Мы проезжали по периметру аэродрома вдоль лесополосы. Грунтовая дорога, идущая от взлетной полосы через посадку была перегорожена военным грейдером.

- Наверное, чтобы боевики сюда на машинах не прорвались. - пояснил водитель.

Доехав до штаба летной части, мы покинули автобусы. Солдаты тут же стали выгружать наше военное добро из багажных отсеков Икарусов. Начальник разведки пошел в штаб, а комбат приказал здесь же разделить боеприпасы на группы, все пустые ящики бросить, а весь груз взвалить на солдат.

- Как только нам выделят место, сразу же уходим туда для до экипировки разведчиков. - сказал Маркусин.

- Так, получаем "Мухи",подходить по одному. - приказал командир третьей роты.

Солдаты быстро получали одноразовые гранатометы в пластиковой упаковке и отходили в сторону. Я со своими бойцами ожидал нашей очереди, но до неё пока было далековато.

Штаб летной части сейчас напоминал разбуженный муравейник. Не считая бойцов и командиров нашего отряда, вокруг сновало множество солдат, офицеров и гражданских лиц. Некоторые останавливались и с любопытством глазели на нас лично, а также на наше оружие и снаряжение. Несколько часов назад здесь текла обычная сонно-размеренная жизнь маленького аэродрома, а теперь все изменилось и многим солдатам-летунам хотелось посмотреть на подготовку к военным действиям. При этом мне нужно было контролировать не только своих разведчиков, но и следить за тем, чтобы у нас ненароком что-нибудь не "потерялось" при помощи посторонних лиц.

Я построил свою группу на газоне перед штабом - на каждого бойца нужно было раздать полученные на группу патроны, гранаты, осветительные ракеты и сигнальную пиротехнику. Цинки с патронами и ящики с гранатами достались каждому. Ракеты, сигнальные дымы и огни прямо в упаковке я бросал солдатам, которые затем укладывали их в рюкзаки.

- Командир! А ты знаешь как применять эти ракетницы или огни? - услыхал я сзади чей-то назидательный голос.

Я обернулся и увидел метрах в пяти на аллее двух курильщиков в полувоенной форме.

- Ну и для чего же? - спросил я на всякий случай. А вдруг этот мужик знает про данную пиротехнику что-то больше чем я.

- Вот у тебя в руках сигнальный огонь. Им можно ночью дать какой-то знак или обозначить себя. А вот ракетами можно ночью местность освещать. На них еще обозначение есть и белая крышечка. - с важным видом он стал разъяснять мне то, что я уже знал целых восемь лет назад еще молодым бойцом в учебном полку спецназа.

- Слушай, ты кто такой? - неожиданно разозлился я.

- Оперуполномоченный Федеральной Службы Контрразведки по Северному Кавказу. - Важно представился знаток ракет и огней.

- Тебе что, заняться нечем? - опять сердито поинтересовался я.

- Да есть чем - уже с менее высокомерным видом ответил курильщик.

- Ну вот иди и занимайся, на хрен, своими делами. Только головы людям морочишь. - Я уже не мог удержать свою речь в рамках приличий. Курильщики с невозмутимым видом отвернулись в другую сторону и продолжили свое важное курение.

- Просрали появление боевиков, бля, а теперь строят из себя умников. - Я уже продолжал разбрасывать ракеты и огни, но не мог остановиться в своем красноречии. Ну еще бы…

Из обычного сигнального огня можно было сделать естественно сигнальную мину, прочно прикрепив картонный корпус к колышку, а к выдергиваемому колечку приделав обычную проволоку-растяжку. И этот способ являлся далеко не самым интересным вариантом использования его не по прямому назначению. Этим же большим "бенгальским" огнем при определенных навыках умело поджигались трудновозгораемые горюче-смазочные материалы, а также опаливались добытая курица или пойманный в силки заяц, и даже допрашивался злобный пленный. Если конечно не жалко своих пальцев и нервов… А чем же еще следовало продезинфицировать загрязненную открытую рану пострадавшего в бою товарища, если под рукой нет абсолютно никаких медикаментов, а этот очень уж вредный дембель по-прежнему ругается и орет, как недорезанный? Только так и не иначе… При помощи сигнального огня также имелась неплохая возможность развести костер из мокрых или сырых дров. А если вообще отсутствовало какое -либо топливо как таковое, то, разобрав и разрезав на таблетки цилиндр горючего состава, можно было только при помощи одного сигнального огня вскипятить пятилитровый армейский чайник чая. А на двух огнях, что также неоднократно применялось в очень уж пустынной местности, преспокойно и в ускоренном темпе приготавливался большой и тоже пятилитровый казанок супа из сухпайка N5 или N9. Ну а если измельчить горючее вещество до порошкообразного состояния, то в теории его можно было бы использовать как огнепроводную дорожку для того, чтобы огонь мог по ней добежать от минера до капсюля-детонатора КД-8, если у подрывника нет с собой Огнепроводный Шнур, а есть только взрывчатка, капсюль-детонатор и несколько сигнальных огней. Ну и на самый худой конец, данным химическим пламенем производилась тепловая обработка свежесколоченных стен комнат отдыха в казармах, чтобы темноватые разводы хоть как-то облагораживали белую внутреннюю сторону досок из разобранных военных ящиков…

И меня, знающего столько нетрадиционных способов использования сигнального огня, какой-то полувоенный хмырь будет учить как пользоваться этим огнем для обозначения себя на местности.

Скоро из штаба вышло наше командование и наши группы пошли к месту доподготовки групп. Нам отвели большую поляну между солдатскими казармами и автопарком. Аккуратно подстриженная трава напоминала английский газон. И хотя было жалко нарушать эту идиллию, образовавшуюся усилиями какого-нибудь ротного старшины и старанием солдатских рук, наши группы оккупировали зеленую лужайку и в разных ее углах появилось четыре солдатских кочевых табора.

В моей группе уже были розданы ручные гранаты и солдаты вкручивали запалы и укладывали РГД-5 в кармашки на брониках. После того, как я раздал лично каждому разведчику сигнальные ракеты, огни и дымы, у солдат возник вечный насущный вопрос: когда будем получать сухой паек. Бойцы не успели пообедать в бригаде и я сам был не прочь подкрепиться.