Взгляд. Заметить Христа в творении - Владимир Зелинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ДЕЛО НЕ В ВОСПОМИНАНИИ
Стоит ли повторять старую, истершуюся максиму, что ребенок, не зная того, носит в себе, а затем теряет заронившееся в него воспоминание о рае как со-бытии с Богом? Нет, не в этом дело. У ребенка еще нет воспоминаний в том смысле, в каком они есть у нас. Но Логос, сотворивший время и вещи в нем, одевающийся светом, яко ризою, и, как подризником, всякой жизнью жительствующей, впервые и настойчивее всего подает голос при сотворении человека. Зародыш мой видели очи Твои… когда я созидаем был втайне (Пс. 138). Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? (Пс. 8:5). Это вид́ ение, посещение Божие, пребывание в Его взгляде, благодатно и естественно дано нам в начале жизни. Его не удержать в памяти. Однако чем ближе мы к собственному началу, тем яснее и чище воспринимаются и следы близости Творца, некогда благословившего чрево Марии, но также и утробы наших матерей. Слово Божие говорит с нами и в нас при нашем возникновении, но не умолкает и потом, оно просвечивает сквозь тусклость и тяжесть, входящие в нас вместе со взрослой самостью, которая разрастается начиная уже с раннего отрочества. Но в событии творения, как и в самые ранние годы жизни, оно «посещает» нас свободно, проходит близко, не боясь, что мы вспугнем его взгляд, остановившийся на нас в материнской утробе. Тщетно потом наш разум будет шарить впотьмах в поисках чего-то давно ушедшего. Соприкосновение со взглядом Божиим в утробе, в горниле «работы Господней», с жаром рук Его было – и не вернется.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАЛЫХ СИХ
В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них и сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном; и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает (Мф. 18:1–5).
Не боясь впасть в гностицизм или иную ересь, доверяя лишь словам Спасителя, решусь утверждать, что во всем Евангелии среди плотных его смысловых слоев и неоткрытых списков, среди множества посланий, обращенных к разным ушам, есть еще и Евангелие от малых сих, органично сплетающееся с другими и вместе с тем потаенно отличное, особое, свое. Оно отлично тем, что главное, помимо Христа, действующее лицо в нем – совсем иной Божий Народ, Народ-ребенок, то благословенное, избранное племя, в которое нас зовут обратиться. Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное… (1 Кор. 1:27). Избрание продолжается, Бог тверд в Слове Своем, верен в нем Себе.
КОГДА ИСПОЛНЯЕТСЯ ЕВАНГЕЛИЕ
Иногда кажется, что Евангелие написано не столько для взрослых, которыми мы стали, сколько для детей, в которых призваны обратиться. Оно сохраняет в себе черты этой первозданной наивности, непосредственности вплоть до чуда и гротеска. Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами – говорит Иисус (Лк. 4:21). Оно исполняется в тот момент, когда его произносят, слышат и словно узнают. Отец рассказывает историю о чуде, и она уже не сказка, а жизнь. Тебя зовут на брак в Кану Галилейскую, где вода из водоносов становится вином, ты его пробуешь, и первый хмель ласкает тебя, Его пальцы касаются твоих глаз, ты уже не слеп, Господь отпускает тебя на свободу из плена вещей, из темницы чувств, из болота забот, дарит лето благоприятное… Слово Божие, прикасаясь к глазам и вещам, делает их под стать себе, возвращает их в Царство, которое внутрь вас есть… По другому истолкованию: среди вас.
РЕАЛЬНОСТЬ ИГРЫ И ПОДЛИННОСТЬ ВЕРЫ
Детскость евангельских текстов основана на отождествлении опыта, приобретенного взрослым духовным путем, с открытием в себе собственной малости. В православии изначально не предполагается никакого взращенного воспитанием «культурного» символизма, все исходно, реально, как реальна игра и подлинна вера, ибо ничто в нем не указывает на что-либо, что стояло бы за спиной внешнего знака и за ним пряталось. Подлинный мистический опыт не знает символов, ибо он сам есть подлинная реальность. «Двух миров не существует для верующего человека. Для него есть лишь один мир – в Боге» (К. Мочульский).
ДУША ДО ПРОБУЖДЕНИЯ
Душа до своего рассвета, когда она выбирается из предсознательного, нащупывает затаенное «ты» вещей и вступает с ними в беседу. Присутствие скрытого «ты» можно еще заметить в детской речи. А если идти дальше, то можно услышать, как Слово, через которое все начало быть, обнаруживает себя в общении тварей. Но затем начинается мир, называемый, после Бубера и отчасти Фрейда, «оно» и имеющий терпкий вкус отравленного, но столь аппетитного на вид яблока. Сам Бог становится понятием-яблоком, приспособленным к законам этого мира.
БЛИЗКО ЧЕЛОВЕКУ, БЛИЗКО И ТРАВАМ
«В это время, как никогда раньше, мне казалось, что каждая травка, каждый цветочек, каждый колосок ржи, пшеницы, ячменя нашептывали мне о какой-то таинственной божественной сущности, которая, как мне казалось, близко, близко и человеку, и всякому животному, и всем цветам, и всем травам и деревьям, и земле, и солнцу, и звездам, и всей Вселенной» (архимандрит Спиридон Кисляков).
НАЙТИ БОГА ЧЕРЕЗ РЕБЕНКА
Весьма близко к тебе слово сие, оно в устах твоих и в сердце твоем… (Втор. 30:14). Найди ребенка, притаившегося в тебе, и тогда слово приблизится к тебе и заговорит молчанием. Бога можно и радостно познавать во Христе, живущем, вложенном в творения, небо и землю, море и «яже в нем». Каждое из творений заключает в себе свой язык, непохожий на другие языки. Все эти языки тварей изначально вложены в нас, но враг человека смешал их, мы перестали их понимать. Всю душевную энергию мы переключили на самослышание. И замкнули слух для тех знаков и языков, на которых к нам обращается через творения Божие и тварное бытие. Мир вокруг нас звучит, мы же большей частью остаемся глухи. Самое внятное и ликующее звучание исходит от ребенка, всякого ребенка, но слух наш открывается к такому звучанию тогда, когда это наш ребенок.
