Танго Мотылька - Марина Серова

С чего бы это Никите в травматологиях прохлаждаться? И зачем ему я? Вопросы вихрем носились в голове, я даже вникать в них не успевала.

Черт, машину оставила у Светки!!!

Плохое начало!

Обругав себя всеми известными эпитетами, не предназначенными для женских ушей, я помчалась на автобусную остановку. Благо, до Светки ехать всего минут двадцать.

Но мои оптимистические прогнозы не оправдались, и я потратила еще один час драгоценного времени на простой в пробке при музыкальном сопровождении шансона. Скорее всего, маршрутные газели действительно выпускаются со встроенным приемником, ловящим только одну радиостанцию.

Добравшись до своей родной «девятки», я возблагодарила Господа за то, что она у меня есть, и за то, что ее не занесло за ночь снегом. О чем я думала, бросая ее здесь?

Явно не о том, что простейшее с виду дело так начнет выбивать из колеи, еще не дав начать расследование.

За всеми этими мыслями я не сразу заметила, что с моей красавицей что-то не так.

А замечать было что.

Вся моя красавица, можно сказать, с головы до пят, была расписана большими блестящими снежинками, к тому же еще и разноцветными!!! Бампер был выкрашен в совершенно невообразимый цвет, а на заднем стекле ядовито-розовым маркером аккуратным каллиграфическим почерком было выведено пожелание счастливого Нового года. Причем нецензурные слова были настолько подобраны по смыслу и вставлены к месту, что пожелание, сбудься оно, принесло бы мне столько счастья, что излишек можно было бы ведрами отсыпать нуждающимся.

Не веря своим глазам, я провела по надписи рукой. Потом огляделась, словно шутник мог стоять где-то рядом. Его я, естественно, не увидела, зато заметила в нескольких метрах от себя еще две машины, украшенные таким же макаром.

Пока я стояла, вдумываясь в прочтенное, откуда-то справа раздалось незлобное ругательство. Как раз в этот момент мне вздумалось все же рассмеяться, потому что такая шутка была гораздо приятнее, чем просто неразумное и чрезмерное употребление мата. Или что еще хуже, обыкновенного членовредительства.

– На! – В поле видимости появился небольшой баллончик и перепачканная краской мужская рука. – С Новым годом!

Повернувшись, я увидела перед собой невысокого, склонного к полноте и юмору человека. Глаза его понимающе улыбались.

– Ого, красиво написали, гаденыши…

– Ага, – усмехнулась я, – даже смывать жалко, нарочно так не придумаешь.

– Не смывай! – мужичок улыбнулся и тряхнув баллончик, быстро и красиво нарисовал на моем многострадальном стекле еще пару снежинок. Такого цвета, кстати, на моей красавице еще не было. Когда он закончил, оказалось, что все матерные слова ловко спрятались в лучиках снежинки. Их по-прежнему можно было прочитать, но они уже не так бросались в глаза.

– Мудро, быстро и эффективно, – улыбнулась я. – Будь готов, всегда готов?

– Стараемся, – мужичок хохотнул, – у нас тут продвинутая молодежь живет, им шины прокалывать просто неинтересно. Их бы мозги…

– Да на пользу отечества, – поддакнула я с улыбкой.

Поблагодарив спасителя за помощь, я плюхнулась на свое место. Пока машина прогревалась, я думала о, своей теперь, надписи. Мне жутко хотелось показать ее Кире, тонкому ценителю уличного юмора. Да и Никите можно было бы показать, может, повеселел бы хоть чуть-чуть.

Вспомнив о Никите, я обругала себя за то, что не позвонила ему вчера. Ох, чуяло мое сердце…

В общем, добираясь до больницы, я вспоминала все более изощренные и менее употребляемые ругательства, нисколько не жалея собственный слух и себя любимую.

Сдав куртку в гардероб и напялив бахилы, я с невозмутимым видом направилась прямиком в палату. Никто и не подумал меня остановить, даже затем чтоб поинтересоваться к кому я иду. Никиту я застала в весьма препротивном настроении, пререкающимся с медсестрой. Скорее всего, я тоже не чувствовала бы себя комфортно, если бы меня так распяли на больничной койке. Сочувственно оглядев распростертое тело, я кашлянула, привлекая его внимание.

Увидев меня, он слегка приободрился. Именно в этот момент коварная девушка в белом халате, приподняв простыню, всадила ему иглу шприца в филейное место.

Раздалось бесхитростное и весьма распространенное ругательство. Девушка, хихикнув, ретировалась, оставив меня наблюдать за трясущимся от негодования мужчиной.

– Привет, – довольно смущенно поздоровалась я, чем смутила больше себя, чем раздосадованного Никиту.

Хмуро смерив меня взглядом, он закрыл глаза. Отвернуться ему не позволяло жуткое устройство, охватывающее его голову и теряющееся где-то за изголовьем кровати.

– Вы беретесь? – спросил он.

– Вы для этого вызвали меня сюда? – вопросом на вопрос ответила я.

Никита открыл свои удивительные шоколадные глаза и внимательно посмотрел на меня. Я промолчала, потому что не была уверена в своем голосе. Усевшись на стул, стоящий рядом с кроватью, я сложила руки на коленях и уставилась на него в ожидании рассказа.

– Мою квартиру вчера вывернули наизнанку, – недовольно сообщил он.

Я продолжала молчать.

– Когда я пришел домой, увидел кавардак, вызвал милицию. – Никита помолчал, ожидая моей реакции. – Что скажете?

Я молча пожала плечами, продолжая изучать его подправленное лицо. Здорово подправленное, надо сказать. Хотя и в таком виде он оставался довольно привлекательным.

– Я услышал, как скрипнул открывающийся замок. И бросился в коридор, а там… в общем, в конце концов, этот гад столкнул меня с лестницы.

– Похоже, он еще и ногой пару раз к вам приложился?

– Не только ногой, – буркнул Никита, – но ему тоже досталось, честное слово!

– С чего вы взяли, что это связано с Мотыльком?

– Он назвал меня колобочком, – произнес Никита и выразительно на меня посмотрел.

Я громко и не очень красиво хмыкнула.

– Как это связано с Мотыльком?

– Она меня так называла.

– Коло… – я закашлялась, – …бочком?

Признаюсь, у меня очень богатая фантазия и еще более живое воображение, но при всем при этом я в жизни бы недодумалась сравнить высокого атлетически сложенного детину с колобочком!!!

Не удержавшись, я все же рассмеялась. Даже хмурый взгляд недовольного Никиты не смог меня остановить, я хохотала, как умалишенная. Господи, ну и колобочек!!!

– Это была такая шутка…. – Никита посмотрел в мои полные слез глаза и беспомощно вздохнул.

А я смеялась и смеялась, прекрасно понимая, что если не остановлюсь, то оставшийся день буду икать вместо членораздельной речи.

Через минуту я смогла смотреть на него не сквозь радугу слез, еще через две – внятно говорить, не давясь смехом. Без икоты, слава богу.

– Так, давайте сначала. Когда пропала девушка?

Я достала блокнот, где записывала то, что нужно узнать для Петра.

Надо сказать, что обычно я ничего не записываю, потому что у меня феноменальная память, но, поскольку Никита довольно странно влиял на мои умственные способности, я решила подстраховаться. Надеюсь на способностях к чтению его влияние не распространится.

Всегда надо надеяться на что-то хорошее.

– Первого я получил чертовы смайлы.

– Когда вы сообщили ей адрес?

– Тридцатого, а давайте на «ты» перейдем? – Поймав мой недоуменный взгляд, он широко улыбнулся и тут же скривился. – Неудобно как-то…

– Пока мы на «ты» переходить не будем, Никита Максимович, – произнесла я строго, ну, я очень постаралась, чтобы это прозвучало строго. Вряд ли получилось, судя по его ухмылке.

– У меня вы появились седьмого, затем восьмого.

– А сегодня девятое! – усмехнулся он. – Вон там календарь висит!

– Разумеется, все это время вы проверяли, не вернулась ли она, – скорее для себя, чем для него, вслух пробормотала я.

– Я оставил ей кучу сообщений, – кивнул он.

– Это серьезно? – спросила я, глядя на его голову.

– Да нет, сказали на пару дней, смещение, на место вытянут и освободят, – тяжкий вздох рассказал гораздо больше этой его бравады. Понимающе улыбнувшись, я снова взялась за ручку.

Вот что я узнала, просидев с Никитой больше полутора часов.

Итак, Никита и Мотылек познакомились совершенно случайно, когда после довольно продолжительного фуршета Никита на спор постучался в аську к первой попавшейся девушке. Это было около года назад. Знакомство удалось, и уже через пару месяцев они стали почти закадычными друзьями. Как и у всяких нормальных друзей, у них выработался свой особый язык. Учитывая специфику их общения, переписку то бишь, значение имели даже знаки препинания, ну и конечно же уже упоминаемые Никитой смайлы. Разумеется, тут имели место и всякие прозвища, употребляемые в зависимости от настроения. Девушка, как мне уже известно, называлась Мотыльком, а Никита был Скрипачом. Об установленном времени связи я уже знала, но Никита не преминул снова упомянуть этот факт в связи с тем, что Мотылек, оказывается, вернулась!!!