Кодекс калибра .45 - Виктор Тюрин

– Парень, шевелись живее! Сейчас первая смена придет!

– Быстрее будет, если ты возьмешь швабру и поможешь мне! Языком болтать вы все горазды!

Последняя фраза, сказанная офицеру Армии Спасения, была явно лишней, но об этом я узнал на утренней перекличке, где было сообщено, что мое пребывание в казарме Армии Спасения закончилось. В отличие от грязного бродяги теперь я был чист и пострижен, а одежда – заштопана и выстирана. Еще одним плюсом моего пребывания в казарме было то, что теперь я знал, как выгляжу. Лицо, в принципе, можно было назвать привлекательным. Волосы густые, черные. Глаза темно-карие. К сожалению, возраст я точно определить не смог из-за мощного сложения тела, более подходящего для взрослого мужчины, поэтому пришлось исходить из черт лица. Если судить по нему, то парню было около семнадцати – двадцати лет.

Денег я не получил, зато мне дали направление на работу подсобником в столовой, расположенной в польском квартале. Женщина – офицер Армии Спасения, вручившая его мне, исходила из рекомендации врача: две недели никаких серьезных физических нагрузок. При этом предупредила меня, что платить мне будут пять долларов в неделю плюс бесплатная кормежка, но нет выходных и работать придется с утра до вечера. Я недолго раздумывал. Мне нужна была работа. Мне нужны были деньги. Да и бесплатная еда для моего постоянно урчащего желудка была немаловажным фактором. К тому же все равно с чего-то надо начинать.

Миссис Джексон, давшая мне направление, не соврала. Все было так, за исключением того, что кухня и подсобные помещения представляли собой настоящий свинарник. Кухня представляла собой площадь двенадцать квадратных метров, наполовину загроможденная плитами и столами. Единственный мусорный ящик к полудню был всегда переполнен, а пол обычно покрыт дюймовым слоем растоптанных отбросов. Кладовая представляла собой не столько место для хранения продуктов, сколько столовую для крыс, мышей и тараканов. Крана с горячей водой не было в помине. Греть воду надо было на плите в котле, но пока готовится еда, его приткнуть было некуда, поэтому большую часть посуды мне приходилось мыть холодной водой, а подручным средством очистки от жира служили порванные на клочья газеты. Спал я в кладовой, где хранились дрова и уголь. Вацека, хозяина забегаловки, маленького и толстого поляка, очень обрадовало это обстоятельство. Дело в том, что его заведение уже трижды грабили. По этому случаю он расщедрился, принеся мне тонкое солдатское одеяло и матрац.

Я прожил так почти четыре месяца, понимая, что веду почти животный образ жизни, но времени, чтобы основательно все обдумать и прийти к какому-либо решению, у меня практически не было. Мне приходилось крутиться целый день, вроде белки в колесе, только спицами в нем были тяжелые, грязные и многочисленные обязанности кухонного рабочего, а к вечеру так уставал, что засыпал сразу, стоило моей голове коснуться подушки. Скоро к моим основным обязанностям прибавилась работа вышибалы. Буйные клиенты были не редкостью в нашем заведении и тогда кастет, нож, дубинка со свинцом становились главными аргументами при выяснении отношений. Обычно хозяин сам выходил из подсобки с дубинкой, пытаясь утихомирить расходившийся народ, а когда не получалось, звал меня. Моя самая первая попытка увещевать словами двух разбушевавшихся клиентов закончилась тем, что мне разбили нос и поставили синяк под глаз. Больше подобных оплошностей я не допускал. Со временем работа вышибалы стала для меня своеобразным развлечением, с помощью которого я выплескивал из себя копившуюся во мне злобу. Хуже всего для меня было понимание того, что такая тупая жизнь постепенно уродует мою душу, делая из меня настоящего обитателя этой человеческой клоаки – злобного, с вспышками дикой ярости, громилу.

«Пора уходить. Хватит. Доработаю до конца недели, а затем беру расчет. Пусть Вацек… – мои мысли перебили звуки драки, а спустя несколько минут в проеме двери показалась жирная физиономия хозяина.

– Пошли. Поможешь.

Вытерев руки о грязную тряпку, я пошел за ним. Войдя в зал, я увидел, что драка уже закончилась. Один из ее участников сидел на полу, вытирая кровь с губ, а другой, с залитым кровью лицом в бессознательном состоянии лежал в проходе между столиками. В шаге от неподвижного тела стоял верзила в сопровождении двух дружков. На его пьяной, красной физиономии возбужденно блестели глаза. Он чувствовал себя победителем. Я подошел к нему и сказал:

– Даю тебе на выбор: уходишь сам, или те ребята, что стоят у тебя за спиной, вынесут тебя отсюда.

– Да ты что? – ухмыльнулся верзила.

– Можешь не сомневаться, – сказал я. – Я буду считать до трех, хорошо? Так что ты решай быстрее, понятно?

Он, молча, смотрел на меня.

– Раз, – отсчитал я.

На его губах застыла, как приклеенная, ухмылка.

– Два, – отсчитал я.

Их было трое, а я один, поэтому пошел на обман. Вместо того, чтобы считать до трех, я ударил верзилу головой в лицо. Шагнул вперед и со всего размаха врезал ему лбом в нос. Лоб изгибается идеальной дугой и передние черепные кости очень толстые. В какой-то мере это можно сравнить с ударом по лицу шаром для боулинга. Кроме того, это всегда неожиданно. Люди обычно ожидают удара кулаком или ногой, а такой удар для них как гром среди ясного неба. Под здоровяком подогнулись ноги, и он рухнул на пол, словно бык на бойне. Гулкий стук удара его затылка о деревянный пол прозвучал в полной тишине. Я обвел взглядом двоих приятелей драчуна, которые выпучив глаза, смотрели на лежащее у их ног тело своего дружка.

– Кто следующий? – спросил я.

Ответа не последовало.

– Тогда забирайте его и валите отсюда!

Я и подумать не мог, что вчерашняя стычка уже на следующий день получит неожиданное продолжение. Не успел я приняться за работу, как неожиданно появился хозяин, который никогда раньше девяти часов утра в своем заведении не появлялся. Еще с порога он мне заявил, что я уволен. На вопрос о причине он нехотя сказал, что верзила, которого я вчера избил, является близким родственником мелкого бандитского босса в польском квартале. Все сразу стало на свои места. Невольно усмехнувшись совпадению со своими вчерашними мыслями об уходе, я стал собираться. Надел костюм, который с месяц тому назад купил за восемь с половиной долларов у человека, потерявшего работу. У него же приобрел рубашку и ботинки, а практически новая кепка досталась мне от одного из пьяных посетителей, забывшего ее в нашем заведении. Хотя до конца недели оставалось еще три дня, Вацек выплатил мне все деньги полностью. Скопленные мною деньги представляли довольно солидную сумму – пятьдесят восемь долларов, а для человека, появившегося из другого времени с двадцатью пятью центами в кармане, это было почти целое состояние. Кинул свою рабочую одежду в потрепанный саквояж, затем, попрощавшись с поварихой, я вышел на улицу. Пройдя квартал, я вдруг неожиданно почувствовал беспричинную радость, словно школьник, который придя в школу, внезапно узнает, что объявлен карантин и у него впереди неделя свободного времени.

Дойдя до очередного перекрестка, я неожиданно понял, что не знаю, где сейчас нахожусь, так как до сих пор толком не изучил города за исключением пары районов, населенных эмигрантами, да и то источником подобных знаний стали походы с хозяином на продовольственные рынки. Оглянулся по сторонам и вдруг заметил рекламу, выставленную за грязным стеклом витрины: «Горячие пончики с повидлом! Только у нас вкусные, домашние пончики! Такие, как пекла ваша бабушка! Пальчики оближете!». Неожиданно захотелось сладкого. Зайдя в закусочную, заказал порцию пончиков и стакан лимонада. Реклама не соврала – пончики оказались вкусными. Сидя за столом, накрытым несвежей скатертью, перед недопитым стаканом, я неожиданно подумал: – Как все просто, когда есть деньги. Что захотел, то и получил. И так во все времена. Что сейчас, что в будущем. Хватит ерундой заниматься, пора сколачивать капитал. Молодой, здоровый, голова работает. Кому как не такому быть богатым! И я буду им! Буду, чего бы мне это ни стоило!».

Давая себе подобное обещание, я прекрасно понимал, что это будет трудно. Неимоверно трудно. Не имея хорошей рабочей специальности, я не мог претендовать на хорошо оплачиваемую работу, а простой рабочей силы в городе хватало с избытком, но, несмотря на трудности, я смотрел в будущее с оптимизмом. Заказав еще одну порцию пончиков, я за едой принялся составлять план на ближайшие несколько дней: – Для начала найду себе приличный ночлег, погуляю по городу, а завтра с самого утра пройдусь по магазинам и торговым конторам. Читать, считать, писать – я умею. Знаю русский и французский языки. Чем черт не шутит, может и удастся в какую-нибудь контору устроиться! Только вот как с рекомендациями быть? На такую работу просто так с улицы не берут. Впрочем, можно начать и с грузчика. Не получится – схожу в порт. Говорят, что там время от времени можно найти подработку. Потом, когда устроюсь, через год – полтора можно будет подумать о собственном бизнесе. Я буду миллионером, во что бы то ни стало!».