Стражи Студеного моря - Виктор Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу, по морскому обычаю! — пригласил Шлихт, разливая коньяк. — Французский «Мартель»!
— Благодарю, не пью, — отказался Девятов.
— Вы меня обижаете!
— Я прошу вас, господин капитан, предъявить судовые документы, — настаивал Девятов.
Шлихт достал прикрепленную, к брюкам связку ключей на длинной цепочке, не спеша выбрал один с затейливой бороздкой, открыл им несгораемый шкаф и вручил Девятову конторского типа досье…
Делая вид, что изучает судовую роль, Девятов внимательно рассматривал содержимое пепельницы — несколько догоревших сигарет и два окурка папирос «Беломорканал». Оба мундштука были одинаково смяты.
«Сигареты Шлихта. Кто же курил «Беломор»? — подумал Девятов и бросил взгляд на подвижной столик-сервант, загроможденный грязной посудой. — Слишком много тарелок для одного человека. Интересная деталь — такой же окурок папиросы в кофейной чашке!»
Тем временем на «Вьюге» все расчеты оставались на боевых постах. Вахтенный сигнальщик наблюдал через оптический прибор за тем, что делалось на «коммерсанте». Командир и замполит стояли на мостике. Они были совершенно спокойны, так, по крайней мере, казалось штурману.
Это внешнее спокойствие давалось Поливанову с трудом. Анализируя причины, побудившие его остановить иностранное коммерческое судно, Поливанов мысленно возвращался к фактам.
«Даже пользуясь международным правом идти кратчайшим курсом, — думал он, — «коммерсант» не должен был заходить в залив
Трегубый. Попытка сбить «Вьюгу» со следа сетью активных радиолокационных помех свидетельствует о том, что здесь, в наших территориальных водах, «Ганс Вессель» выполнял какую-то определенную задачу».
— Как на локаторе? — спросил Поливанов.
— Радиолокация работает нормально. Цель справа сорок. Дистанция шесть кабельтовых, — доложил радиометрист.
Поливанов вскинул бинокль. Он видел, как, поднявшись на полубак «коммерсанта», старшина 2-й статьи что-то докладывал Девятову. Затем с прожекторной площадки Хабарнов передал на «Вьюгу»:
«УМЫШЛЕННЫЙ ЗАХОД В ЗАЛИВ ТРЕГУБЫЙ КАПИТАН ОТРИЦАЕТ. КУРС СУДНА ПРОЛОЖЕН ПО ФАРВАТЕРУ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ МЕСТО СУДНА И ГЛУБИНА ПОД КИЛЕМ С КУРСОМ НЕ СОВПАДАЮТ. МЕСТО, ОПРЕДЕЛЕННОЕ РАДИОЛОКАТОРОМ, НАХОДИТСЯ В ЗАЛИВЕ ТРЕГУБОМ. В НАКТОУЗЕ КОМПАСА ОБНАРУЖЕН НЕЗАКРЕПЛЕННЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ МАГНИТ».
Командир перевел ручку машинного телеграфа, и «Вьюга» пошла на сближение.
Команда «Ганса Весселя» была собрана в кубрике. В дверях кубрика с автоматом в руках встал комендор Нагорный. Неуправлявшееся судно дрейфовало. Ветер свежел. Непривычная, с длинными периодами бортовая качка вызывала у Нагорного головокружение. Напрягая силы, комендор старался перед этими чужими людьми ничем не выказать своей слабости.
Когда в кубрик вошел Девятов в сопровождении капитана судна, команда собралась у большого, крытого линолеумом стола.
— Заверяю вас, господин капитан, — казалось, искренне говорил Шлихт. — Состав моей команды двадцать восемь человек. На судне нет ни одного лишнего человека! Вы можете не утруждать себя проверкой.
— Не так давно, господин Шлихт, вы уверяли меня в неисправности магнитного компаса, — усмехнулся Девятов.
— Я До сих пор не понимаю, как это случилось… Злой умысел! Я взял на борт в Киле несколько человек по рекомендации комитета профсоюзов…
По судовому списку и фотографиям на мореходных книжках Девятов тщательно проверил состав команды. Все люди, двадцать восемь человек, включая капитана, были налицо.
— Кто-нибудь из вас курит? — неожиданно обратился Девятов к команде.
Несколько человек услужливо предложили ему сигареты.
— Благодарю, но сигарет я не курю, — отказался он.
— К сожалению, папиросы у нас никто не курит, — ответил за всех помощник капитана.
Поднимаясь за Шлихтом на верхнюю палубу, Девятов думал: «Надо полагать, что человек, куривший за утренним завтраком папиросы, скорее всего находится в трюме…»
— В какой упаковке груз? — спросил он Шлихта.
— В деревянных ящиках…
Капитан-лейтенант подошел к штормтрапу и вызвал со шлюпки матросов.
— Вы хотите осматривать груз? — забеспокоился Шлихт.
Не отвечая, Девятов приказал отдраить трюмные люки.
— Позвольте, — запротестовал Шлихт. — Но детали в заводской упаковке! По договору с фирмой я обязался доставить груз…
— Мы гарантируем, господин Шлихт, что никаких претензий к поставщику не будет! — перебил его Девятов, спускаясь по узкому трапу в трюм.
Вдоль бортов трюма с обеих сторон были принайтовлены ящики.
«Зачем понадобилось фрахтовать такое большое судно для перевозки нескольких десятков тонн груза? — подумал Девятов и вспомнил: — По основному фрахту для датской фирмы «Ганзель и Бек» судно должно было взять в Мурманске пять тысяч тонн апатита».
— Проверять будем выборочно, — решил Девятов. — Каждый третий ящик справа налево!
Сняв найтовы, пограничники спустили верхний ящик на палубу трюма и поставили стоймя, затем отвалили набок второй и вскрыли третий. В ящике лежали тщательно упакованные в промасленную бумагу детали рефрижератора.
— Господин капитан! — обратился Шлихт к Девятову. — Это непорядок! Ящики надо класть так, как они лежали. Погрузка производилась в присутствии поставщика…
— Господин Шлихт, ни на одном ящике я не вижу маркировки «Не кантовать»! — возразил Девятов. — Прошу вас не мешать осмотру!
Когда проверка груза подошла к концу, Девятов взглянул на часы: пограничники находились на судне уже третий час. Отлично зная, как волнуется на корабле командир, он хотел было поручить осмотр оставшегося груза старшине и подняться на палубу, чтобы связаться с Поливановым, как вдруг…
— Товарищ капитан-лейтенант, — тихо доложил старшина. — Из первого ящика, что мы поставили на попа, слышен чей-то стон.
С видом человека, утомленного скучной формальностью, Девятов подошел к вертикально стоящему ящику, прислонился к нему и, вынув блокнот, сделал вид, что пересчитывает груз.
Глаза Девятова встретились с глазами Шлихта. На лице капитана уже не было бессмысленного выражения уснувшего морского окуня. Взгляд стал настороженным и колючим, а грузное, раньше казавшееся рыхлым тело вдруг напружинилось, словно приготовилось к броску.
Терпеливо вслушиваясь, капитан-лейтенант ждал. Внешне спокойный, он пересчитал ящики и сделал запись в блокноте. Вдруг Девятов ясно услышал идущий из ящика глухой и протяжный стон.
В трюме было сыро и холодно, но на лбу капитана Шлихта выступили крупные капли пота. Он вынул пачку сигарет и закурил. Пальцы его дрожали.
