Два заповедника - Владимир Васильев

Ну, где там клен, дающий крылья? Ло Хаст огляделся, высматривая взрослое дерево, семена которого подарили людям возможность летать.

Странно, но у кромок охотник не заметил ни единого клена. Обычно здесь их росло больше, чем где бы то ни было: семена-крылья прорастали у полостей, куда то и дело опускали их прилетевшие ло-охотники.

Ло Хаст пошел вдоль кромки, всматриваясь в зеленые силуэты деревьев. Веши, пихты, секвойи… И по-прежнему нет кленов.

Вдалеке запела сова, сзывая сородичей на трапезу. Ло Хаст насупился. Счастливые птицы! Им никогда не приходится искать подходящий клен, у них крылья всегда за спиной. Да и не нужно им никуда возвращаться – у сов нет кланов и все равно им где жить.

Скоро солнце достигло нижней точки над горизонтом. Дома, наверное, пируют. Ло Гри удивляется: где застрял его верный товарищ?

Ло Хаст вздохнул. Он успел отшагать уже добрых пять километров вдоль кромок. Судя по видимым размерам Листа, оставалось еще километров пятнадцать – двадцать, и тогда охотник замкнет круг, вернется в точку, откуда вышел. И по-прежнему ни одного клена! Прямо наваждение какое-то…

Пройдя еще немного, ло Хаст замедлил шаг. Его одолевал голод, а значит скоро одолеет и усталость. Нужно вернуться к добыче и подкрепить силы, а тогда уж приниматься за поиски. Видимо, на этом Листе клены – редкость.

Если они здесь вообще есть.

Когда он подходил к месту, где оставил тушку косули и пушистые комочки куропатов, вверх взвилась вспугнутая стая певчих сов. Летели они тяжело, словно изрядно поужинали, на лету обмениваясь мелодичными трелями.

Ло Хаст приближался. О небо!!! Вот куда совы слетались пировать!

От куропатов остались только перья, от косули – окровавленный костяк с ошметками мяса у суставов. Вид у мяса был весьма неаппетитный. Певчие совы сожрали всю его добычу вместе со шкурой.

Изрыгая проклятия, ло Хаст схватился за лук и метнулся к опушке, где несколько десятков сов расселись на нижних ветвях веши.

– Мерзкие твари!

Совы лениво снялись и лениво потянулись в глубь леса. Ло Хаст послал им вслед стрелу и бессильно опустился на колени. Ярость постепенно схлынула.

Что же происходит? Он, опытный ло-охотник, позволил гневу управлять собой. Растерялся, как мальчишка, бросил добычу, не укрыв ее… Стрелу зря потерял…

Скоро ло Хасту удалось восстановить в себе спокойствие. Он встал, прошел к лесу и пошарил под деревьями. Стрела, к счастью, не сломалась – завязла в плотной слежавшейся хвое, прочертив хорошо заметную неглубокую борозду. Ло Хаст сунул стрелу в колчан и потянулся за ножом.

Первым делом – подкрепить силы.

Сломал сухую вешу, разжег костер, срезал с несчастной косули еще пригодные в пищу кусочки мяса и нанизал их на оструганные палочки. Испек над угольями. Достал из сумки лепешку.

Утолив голод, ло Хаст сразу почувствовал себя много лучше. Высота с ней, с добычей. Надо искать клен.

Проклятые совы! Ло Хаст представил, как вернется с пустыми руками, как будут хихикать женщины и презрительно коситься удачливые ло-охотники. «Слыхали? У ло Хаста совы отняли добычу!» Тяжелый вздох сам вырвался из груди.

Ло Хаст затоптал остатки костра, подхватил сумку и устремился в лиственную зону. Может, хоть в чаще найдется желанное дерево с семенами-крыльями. Солнце уже карабкалось вверх, стало немного светлее. Хорошо, что лето: очень долго ло Хаст не увидит ночи. Искать крылья в темноте – удовольствие сомнительное.

Очень быстро он понял, что на этом Листе просто нет кленов. Совсем. Невероятно, но так. Охотник обошел чашу по периметру вдоль кромок – ни одного. И в лиственной зоне тоже. Акаций, браков, граба – сколько угодно. Даже парочка дубов встретилась, весьма редких на Листах. Кленов же – ни одного.

Солнце замкнуло в небе три круга, прежде чем ло Хаст это понял. Странный Лист ко времени прозрения взмыл, нагретый спокойным светилом, почти на два километра. Родной Лист еще виднелся далеко внизу у самого горизонта – старые Листы высоко не летают. Эх, сейчас бы крылья! Ринуться в эту зовущую бездну, ощутить плотные токи воздушных струй, поймать ветер и заскользить туда, к крохотной зеленой точке на границе мира и неба, к исполинской чаше, где ждет клан, братья-охотники, логвит, семья…

Оставалась одна надежда: ло Гри, обеспокоенный отсутствием друга, вернется.

Но почему не вернулся до сих пор? Времени прошло достаточно.

Увы, но ло Хаст не знал, что Лист, который он видит у горизонта, вовсе не его родной Лист. Оттуда никто не мог прилететь – Лист был необитаемый.

Ло Хаст устроился на буром валике третьей кромки, и порывы ветра, обычные у края Листа, трепали его длинные вьющиеся волосы. Совсем рядом лежала пропасть, отделяющая летающую чашу от нижнего мира.

Тройка певчих сов, едва не задев крыльями сухую кромку, скользнула в пустоту. Ло Хаст проводил их злобным взглядом. Если бы не эти птицы, сидели бы сейчас они с ло Гри у костра или в хижине, пили бы веселящее или просто сок после сытного обеда…

И тут ло Хасту пришла в голову совершенно очевидная мысль, ранее почему-то не приходившая.

Каким образом покинул этот Лист ло Гри?

Единственный способ – на тех же крыльях, на которых прилетел. Два-три часа в полости крылья еще выдерживали. Больше – крайне редко.

У охотника перехватило дыхание. Теперь-то уже поздно, его крылья расползлись, конечно, пораженные едким соком полости, но тогда, в первый день, когда совы нагло схарчили его добычу, крылья еще можно было спасти.

Ло Хаст застонал от досады, отполз от края и бегом кинулся к месту их с ло Гри посадки. Вот и нужная полость со шрамом, затянувшимся несколько дней назад. Меч, чмокнув, пал на зеленое тело Листа. Охотник вскрыл наполненный летучим газом пузырь трехметрового диаметра и отошел в сторону, тяжело дыша.

Дурманящая струя, невидимая глазом, ударила из полости, края живой зеленой плоти зашевелились, истекая густой жидкостью, готовые в несколько минут зарастить разрез. Обливать его соком агавы, чтоб не затянулся, было некогда. Отдышавшись, ло Хаст вновь взмахнул мечом. Теперь в полости зияла треугольная дыра, а закрывавший ее лоскут обвис внутрь на манер звериного хвоста. Набрав в грудь побольше свежего воздуха, охотник глянул вниз.

От крыльев, конечно же, ничего не осталось. Лист усвоил их полностью, только темные пятна да бугристые натеки все той же вязкой жидкости остались в местах, где Лист впитал в собственную плоть обнажившиеся семена клена. Их Лист, понятно, не переваривал, просто выталкивал за переделы полости, чтобы они могли без помех прорасти.

Ло Хаст оторвался от дыры, прочищая легкие. Собственно, на другой исход надеяться и не приходилось.