Женщина-кошка - Доктор Нонна

Фира в ужасе забилась в угол кресла, разрыдалась:

– Я не могу, Яша, я не могу оставить тебя! А мама? Я не хочу никакой Америки! Я никуда не поеду!

У нее началась истерика, она дрожала, захлебывалась слезами.

– Молчать! – рявкнул генерал, словно на плацу. – Слушать сюда!

Фира вздрогнула от его окрика, взяла себя в руки, вытерла слезы.

– У меня есть племянник. По матери он еврей. Их родня давно присылает вызовы из Америки. Он мне очень обязан и сделает все, как я скажу. Вы оформите фиктивный брак и уедете. Может быть, вы полюбите друг друга, кто знает?

Фира смирилась, больше не спорила. Всю ночь они занимались любовью. Все, что не позволял ему возраст, Яков компенсировал нежностью и опытом, больше в ее жизни таких искусных мужчин не было.

Яков познакомил племянника Виктора с Фирой. Преодолевая общую неловкость, они несколько раз встретились, вскоре зарегистрировали брак, но жили врозь, ожидая вызов из Америки. Мама Фиры эмигрировать категорически отказалась.

– Я уже стара, мне трудно менять старый дом на новый. Да и могилка Яшеньки здесь… Куда мне от нее? – Доводы были слабые, чувствовалось, что за ними прячется что-то более серьезное.

Фира тоже боялась ехать и не хотела ничего менять, но только так могла воплотиться в жизнь ее мечта – родить ребенка. Желание материнства, как навязчивая идея, двигало Фирой против ее воли, но одно она знала твердо: без мамы она ни в какую Америку не поедет.

В конце концов мама привела главный довод.

– Фирочка, я не хотела тебе говорить, но я очень больна, у меня уже полгода кровотечения… – тихо сказала она как-то утром.

– Срочно в больницу! – Фира позвонила Яну, и через полчаса его машина остановилась возле дома.

Маму сразу же госпитализировали, а через два дня прооперировали: непроходимость кишечника.

Друг Фиры, делавший операцию, сказал ей все, как есть:

– Рак ободочной кишки. Метастазы в печень. Поздно… Я сделал все, что мог.

– Сколько? – Фира смотрела на коллегу со страхом. И с надеждой.

– Может быть, месяц, – уверенности в его голосе не было.

Вечером Фира встретилась с Яковом.

– Ты, моя девочка, сильная! Ты все выдержишь. Это страшно, необратимо, но жизнь не останавливается, – он бережно прижал к себе Фиру, словно хотел вобрать в себя ту невыносимую боль, которую испытывала его любимая. – Держись.

Весь месяц Фира провела в больнице. Она сильно похудела, под глазами легли черные круги. Волосы стали тусклыми, а руки просто прозрачными. Но в мамином присутствии она всегда шутила и старалась выглядеть жизнерадостной:

– Тебе удалили желчный пузырь, – неубедительно лгала Фира. – Скоро тебя выпишут. Теперь уж точно придется брать тебя в Америку.

– Возьми меня лучше домой, – слабо улыбнулась мама. – Фирочка, я хочу умереть дома.

– Что за глупости ты говоришь, мамочка? – Фира едва сдержала дрожь в голосе.

– Я все знаю, дочка. Мне осталось совсем недолго. Пожалуйста!

Фира привезла маму домой. Утром ей стало лучше. Она даже сама села в кровати и попросила зеркало и расческу.

Когда Фира готовила завтрак, безумная надежда вдруг ожила в ее сердце. Врачи ведь тоже ошибаются. Нередко приговоренный к скорой смерти больной живет еще не один год.

Фира вернулась в комнату. Мама улыбнулась ей, вздохнула и умерла.

Все заботы о похоронах взял на себя Яков. Фира была не в состоянии что-либо делать.

Маму похоронили рядом с мужем. Шел снег. Фира стояла как во сне. Слез больше не было. Гроб опустили в холодную землю, застучали по крышке мерзлые комья.

Фира очнулась и услышала откуда-то издалека добрый голос мамы: «Запомни, доченька, ты кошка, которая всегда падает на четыре лапы».

Поминки, которые тоже организовал Яков, стали для Фиры прощанием не только с мамой, но и с любимым, с коллегами, со всей ее прошлой жизнью.

Больше Якова Князева Фира не видела.

Фиктивный муж Витя был ровесником Фиры. До отъезда он работал на тракторном заводе, увлекся компьютером, в Америке мечтал стать программистом.

Но дорога в Америку оказалась долгой и нудной. Сначала – Вена, затем – Рим, где их поселили вместе с другими такими же эмигрантами, дожидавшимися решения своей участи. Все это время Фира жила так, будто все это происходило не с ней. Она машинально ела, машинально принимала душ и даже спать вместе с Виктором легла машинально, потому что им досталась очень маленькая комнатка, где был всего один диван… В ту же ночь он выполнил, совсем не фиктивно, свой супружеский долг. Хотя Фира не испытывала к нему никаких чувств, в постели ей оказалось хорошо. Видимо, ей требовалась сейчас физическая мужская ласка…

Глава 5

Наконец они вылетели в Соединенные Штаты. Бесконечно долгий перелет… И вот она – Америка.

Как ни странно, особого впечатления на Фиру она не произвела: страна как страна, люди как люди. Фира быстро приспособилась к новым условиям, тем более что в совершенстве владела английским.

Виктор, искренне ее полюбивший, сделал все, чтобы Фира как можно быстрее освоилась и получила достойную работу.

Кое-какие средства на первое время у него были, а затем он брался за любой труд, чтобы дать Фире возможность переучиться и сдать экзамен.

Они сняли в Бруклине «однобедренную» квартиру – так эмигранты называли жилье с одной спальней, и Фира дни и ночи проводила в госпитале. Успешно сдала экзамены и получила лайсенс – разрешение на практику детского хирурга. Стала хорошо зарабатывать.

К Виктору она оставалась равнодушной, несмотря на его любовь и заботу. Он был для нее не столько мужем, сколько деловым партнером. И в постели – тоже; Фира отчаянно пыталась забеременеть, но пока ей это не удавалось.

А в остальном все у них налаживалось на новом месте. Виктор тоже смог, обучившись, получить хорошее место, и они, взяв ссуду, купили миленький домик в Лонг-Айленде, рядом с прекрасным парком, где было много птиц и беззаботные белки брали с ладони орешки. В этом парке они, как и все американцы, совершали утренние пробежки и вечерние прогулки, во время которых со щемящей завистью поглядывали на молодых мам с детскими колясками.

Наконец, когда и Виктор стал стабильно зарабатывать, Фира записалась на прием к знаменитому гинекологу профессору Вайсу.

После обследования профессор сказал:

– Я буду с вами откровенен, коллега. Забеременеть, так сказать, естественным путем вы не сможете. Но я могу вам помочь, если вы дадите свое согласие на участие в эксперименте по экстракорпоральному, то есть искусственному, оплодотворению.

Фира без слов, кусая губы, кивнула.

– Прекрасно. Вот направление в госпиталь, где будет осуществляться эта работа. Придете вместе с супругом. Вам сделают анализы и проконсультируют по поводу дальнейшего.