Вольный ветер или история одного менестреля - Татьяна Засецкая

Я даже не поняла, как это произошло. Весь поединок смазался, остались только яркие всполохи секундных воспоминаний. Я была словно в прострации. Было чувство, словно кто-то сильнее, намного сильнее меня взял верх над моим телом, оттеснив моё сознание на второй план.

Крик Саррета. Я оборачиваюсь. Напарника зажали в клещи — от двоих не отобьётся. Он бьёт заклинанием, но дроу, что с чёрной прядью, спокойно отражает его, и оно летит в меня. Хороший приём, только не верный. Ловлю заклятье налету, поворачиваюсь вокруг своей оси, наращивая заклинание, и пускаю в другого дроу. Заклинание настигает его на выпаде, противник отлетает к стене и тихо сползает по ней, клинки выпадают из мёртвых рук….

Позиции поменялись. Теперь нас двое, а он один. В первые мгновения в глазах дроу отразилось странное чувство сродни уважению, но он быстро совладал с собой, и взгляд вновь стал холодным и расчётливым. После нескольких секунд размышлений дроу бросился ко мне. С лёгкостью и великолепной грацией большой кошки он увернулся от трёх пульсаров, летящих в него, и наши клинки сошлись, высекая искры. Сдержать этот удар было сложно, невероятно сложно… А за ним последовали другие….

Бешеный танец и мысль — только бы не сбиться….

Это был бой на смерть и в то же время разговор двух сущностей. Слишком личный, без слов, обходясь лишь короткими мимолётными взглядами, понятный лишь противникам. У меня было такое чувство, будто мою душу выворачивают наизнанку, стараясь вытряхнуть всё до последнего воспоминания, до последнего чувства….

Я пропущу тебя сквозь паутинкуСвоих мечтаний, глупых светлых грез,Где всякой мысли след запутан сильно,Где все слова — навеки и всерьез.

Она блестит на солнце, в переливахОт снежного до утренней зари,Ведь выткана из жизни паутинкаИз крови сердца, ну же, посмотри.

Вот тут узор, пересекаясь, вьется,Немыслимо сплетая кружева —Там я сама, порою слишком сложно,В желаниях запутана была.

Вглядись, вот, видишь, тени очертаньеМоей надежды: с утренней росойОна застыла, не растаяв, тайной,Не прошеной, но пролитой слезой.

Здесь чувства все запутаны так сильноЗдесь все слова всерьез и на века…Но каждый вечер — рвется паутинкаОт легкого касанья ветерка.

…Я еле успевала блокировать удары. Руки и спина были просто исполосованы неглубокими царапинами. Но и дроу досталось, хотя он намного лучше меня умеет нападать и при этом не забывать о защите — всё-таки у меня меньше опыта. Я чувствовала усталость, но не обращала на неё внимания, как и на всё остальное. Для меня сейчас существовал только противник. Руки сами отбивают удары, сыплющиеся со всех сторон под невероятным углом. Несколько раз дроу просто чуть не выбивал из моих рук оружие — я чудом выпутывалась из его комбинаций. И опять каскад ударов….

Видно, что он тоже не железный — усталость берёт своё….

Тёмный снова предпринял попытку выбить клинки с помощью спирали. По пещере разнёсся противный скрежет — сталь тёрлась о сталь. Не знаю, сколько мы так «прокрутили» — может несколько мгновений, а может и целую вечность. И вдруг резкий рывок. В таком состоянии я не знаю, как не выпустила клинки. Просто пришлось провернуться вокруг своей оси по инерции, а потом наносить удар. Противник поступил точно также — и наши клинки сошлись в кресте. Руки мелко дрожали от напряжения, мы застыли….

Глаза в глаза, руки рядом, одно неверное движение и танец кончится….

Я «поехала» по полу — дроу просто сносил меня своим весом. Саррет боялся кидать заклинание — не известно отразит ли его противник, куда оно полетит, и смогу ли я увернуться или хотя бы поймать его….

Глаза в глаза….

Неимоверное усилие — я и дроу отлетаем в противоположные стороны. Я успеваю мазнуть по его щеке, он — полоснуть мой бок, довольно ощутимо. Саррет кидает сразу пять пульсаров. Один задевает плечо дроу, от двух других уворачивается, остальные отражает. Я прыгаю, бросая клинки, и в полёте ловлю два пульсара. Кое-как приземляюсь, умудрившись не подставить под удар раненую ногу.

Напарник стоит чуть поодаль сзади — стоит, качаясь, руки дрожат; истощение — как физическое, так и магическое. Честно говоря, я не знаю, как я ещё держусь, и тем более как не потеряла сознание. Дроу стоял, его мелко, но ощутимо била дрожь, напротив меня, расстояние — метров десять, если не меньше….

Глаза в глаза….

С его клинка упала капля крови и разбилась о каменный пол. Тут же дроу непроизвольно упал на одно колено, упёршись на меч, дабы вообще не упасть….

Глаза в глаза….

Немая дуэль….

Глухой звук сзади. Краем глаза я увидела, что Саррет потерял-таки сознание. Но ни мне, ни дроу это погоды не делало. В моих руках было два пульсара, учитывая мою способность их нарастить и состояние тёмного эльфа, можно было понять — стоит дёрнуться и можно прощаться с жизнью, у него просто не хватит сил поставить блокировку или увернуться от обоих пульсаров. Но у меня в боку сильная рана, из-за которой я теряла кровь….

Глаза в глаза….

Вокруг стояла тишина, очень густая, от которой хотелось бежать без оглядки, которая проникала в каждый уголок души, заполняла собою все трещины, смотрела из глаз противника, в которых уже не было того отражения смерти, которое я увидела в первые мгновения….

Где-то в пещере со стены капала вода, или это была моя кровь….

Глаза в глаза….

Это продолжалось краткий миг или же целую вечность… я не знаю. А потом эльф приосанился и медленно поднялся. Я тут же встала в боевую стойку — правая нога чуть назад, перпендикулярна левой, правая рука, согнутая в локте, отведена назад, левая рука, тоже согнутая в локте, выведена вперёд, чуть согнутая спина, я — сжатая пружина. Он смотрел в мои глаза — проверял. Я смотрела в его и читала там… уважение?..

Глаза в глаза….

Правая рука начала неметь, а мы всё так же стояли напротив друг друга в темноте и тишине. Потом противник приосанился — я напряглась. А потом он сделал то, чего я не ожидала. Он осознанно опустился на одно колено, положил свои клинки перед собой и склонил голову. Я стояла и не верила своим глазам.

Не может быть!! Дроу не сдаются!!!!!

А потом он заговорил, не поднимая взгляда. И сказанное им ещё больше меня потрясло. Он говорил низким хриплым, но приятным голосом, эхом разносившимся по пещере, на изначальном языке всех эльфов.

— Я прошу прощения, Госпожа, за то, что мы с Вами так поступили. Я прошу у Вас прощения за моих собратьев. Вы — истинный хозяин, мы не достойны называться хранителями, мы не достойны охранять его. Теперь он Ваш.