Трое (СИ) - Зайцева Мария

- Да больно надо, отъебись…- лениво отозвался Дерил.

- Ладно, про автостоп ты нам потом расскажешь, чувствую, там вагон всего интересного. А сейчас давай про пижамные вечеринки, - властно вернул беседу в прежнее русло Мерл.

Мишель после очередного стакана бурбона, который она нервно прикончила, пока братья переругивались, стало невыносимо жарко, и она,  все-таки не выдержав и забыв про осторожность, раскрыла покрывало и спустила его с плеч. Она была в сменной футболке с высоким воротом, поэтому ничего провокационного  в этом не видела. И тут же пожалела о сделанном, поймав сразу два жадных изучающих взгляда на своих голых руках. Девушка, в неосознанной попытке закрыться, скрестила руки на груди, сильнее поджала ноги под себя. 

- Давай еще по чуть-чуть, - кивнул на пустой бокал Мерл, - смотрю,  согрелась.

- Пожалуй, хватит мне, - отказалась Мишель. Действительно, хватит. И так уже поплыла непонятно от чего: от слишком крепкого спиртного или от слишком откровенных взглядов братьев. 

- Да ладно, поддержи компанию.- Мерл был настойчив, - Братух, ты допил?

Мужчина  разлил еще по одной, приговаривая, что все-таки есть плюсы в такой дерьмовой ситуации: когда еще они вот так вот посидят с дорогим бурбоном. 

- Ну, кукла, мы ждем, - напомнил он.

Мишель задумалась. Пьяный мозг выдавал варианты:  либо наотрез отказаться от продолжения разговора, но тогда она рисковала разозлить вполне уже нетрезвых мужчин, а деваться в маленьком помещении было некуда. Они  могли просто выкинуть ее на улицу и закрыть дверь. Ночуй, где хочешь. Либо рассказать какую-нибудь милую, довольно невинную историю и надеяться, что она, как Шахрезада, сумеет усыпить и успокоить своих слушателей. Тогда  был шанс, что она переночует в относительном комфорте в этом большом кресле, других мест все равно не было, а братья далеко не джентельмены, чтоб уступить ей топчан и улечься на холодном полу. Мысли о другом возможном развитии событий  Мишель старательно от себя гнала. Все-таки инстинкт самосохранения удалось утопить в бурбоне.

- Ну… как я уже и говорила… - нерешительно начала она.

- Да поняли мы, поняли, ты – девочка-цветочек, сама ни-ни, это все подруги, - перебил опять Мерл нетерпеливо.- Давай уже дальше.

- Мерл, завали, блядь, дай ей сказать, - раздался низкий рык с топчана.

- О, видишь, братуха завелся, не томи, - Мерла было не унять.

- Ну , однажды девчонки решили устроить гавайскую пати… Это когда переодеваются в гавайские наряды, пьют пина-коладу, танцуют…Это было под Рождество, многие уехали отмечать с родными, нас осталось пять человек. В кампусе никого больше не было, преподаватели тоже разъехались…

Мишель опять замолчала, припомнив события вечеринки  и задумавшись, как бы избежать при рассказе ненужных и возбуждающих подробностей. Вечеринка была что надо, может просто описать их костюмы и коктейли? Рассказать о музыке, шутках, а потом закончить тем, что их поймали и наказали? Вот и все? Да, пожалуй, так она и сделает…

- Ну-ну… - поощрил замолчавшую девушку Мерл, придвигаясь еще ближе и, словно невзначай, кладя  горячую руку ей на колено, легонько поглаживая. Мишель вздрогнула, попыталась убрать ногу, но Мерл этого как будто даже не заметил. Он сидел прямо перед ней, из-за того, что кресло было низкое, их глаза находились практически на одном уровне.  Закинув одну руку так, чтоб она касалась ноги девушки, мужчина отхлебнул из бокала. Где-то совсем рядом слышалось неровное дыхание Дерила.

Глава 4

Если бы Мишель была  хоть немного трезвее, она бы давно уже поняла, что ситуация стала очень  серьезной, и, несмотря на нежелание конфликта со своими защитниками, постаралась бы прекратить все.  Но алкоголь притупил чувство опасности, будоража нервы, заставляя сильнее биться сердце и краснеть от груди и шеи до кончиков волос. А тут еще Мерл со своими, типа случайными касаниями, от которых  током по нервам пробивало, и Дерил, чье присутствие сбоку, но тоже очень близко, было практически осязаемо и тревожило до невозможности.

Она сглотнула нервно, отпила еще и продолжила:

- Мы немного выпили… Хотя что говорить, мы очень прилично выпили… Вы пробовали пина-коладу когда-нибудь? Хотя не важно. В общем, очень странный коктейль:  вкусный, пьется легко, как безалкогольный, и ты все время чувствуешь себя трезвой, думаешь, что все под контролем. И в какой-то момент- провал… Вот и у меня так же было… Мы танцевали, мерили лифчики из кокосовых орехов, видели такие?- Мишель увлеклась  воспоминаниями и начала говорить совсем не то, что хотела изначально. Совсем не то.- Потом обнимались… А потом я поняла, что лежу в постели с Джинни, мы с ней в одном классе учились… И мы целуемся… Так странно…

Мишель говорила тихо, в  какой-то момент абсолютно забыв, где она, поэтому не сразу поняла, что Мерл  уперся локтями в подлокотники ее кресла, наклонившись к ней. Замолчав, девушка, как завороженная,  смотрела в его резко потемневшие глаза и внезапно ощутила его руку на своей щеке. Он легко дотронулся  шершавыми пальцами до ее губ, приоткрывая их, затем рука скользнула на затылок девушки, сжимая и привлекая к себе. 

Жадный, властный поцелуй сквозь прерывистый вздох, руки уже на талии, подтаскивают ближе. 

Мишель ухватилась за его рубашку, судорожно сжав пальцы. В голове, сквозь сумбур и жар, постепенно затопляющий сознание, мелькнула мысль, что она неправильно делает, что надо… Что надо? 

Мелькнула и растворилась в  невероятных по новизне ощущениях. 

Мишель особо не было  с чем сравнивать: у нее был только Жозе. Баловство в кампусе не в счет, что бы на эту тему ни думали братья.  Жозе был всегда нежен, аккуратен, внимателен к ее желаниям. 

В поцелуе Мерла  нежностью и не пахло. Только желание взять свое, подчинить, только бешеный темперамент и страсть. 

Словно  в дурмане, Мишель  почувствовала, как сильные руки  подхватывают под ягодицы, прижимают к твердому, горячему телу, опускают на топчан.

 Во власть других рук. 

Осознав это, Мишель даже протрезвела немного. Она открыла глаза, натолкнулась на бешеный взгляд  Мерла.

- Мерл…- голоса не было, только хриплый шепот, - что?...

Обреченно она пронаблюдала, как он  снимает рубашку, стягивает через голову майку, обнажая  крепкий, массивный торс. Губы пересохли мгновенно. Мишель , чувствуя   сзади руки Дерила, с усилием отвела глаза от груди Мерла, повернулась к его брату, он  ей всегда казался более серьезным и здравомыслящим.

Не в этот раз. 

- Дерил… 

Дерил воспользовался тем, что она сама к нему повернулась, и впился в ее губы поцелуем, таким же жадным, как у брата. Руки скользнули по телу  вверх, стягивая футболку, обнажая живот и грудь в спортивном топе.  

Мерл  дернул  ее за ноги, освобождая от джинсов и трусиков, Дерил, опять развернув ее от себя, снял через голову  топ. Братья действовали на удивление слаженно, не мешая друг другу, никуда не торопясь. 

От ощущения их горячих рук по всему телу Мишель сходила с ума, не понимая уже, где она, что происходит, просто подчиняясь,  позволяя увлечь себя новыми сумасшедшими эмоциями. 

Дерил заставил ее откинуться на него спиной, поднять руки и обвить ими шею. Так она еще больше открыла доступ к своей груди, позволяя ласкать ее, выгибаясь от удовольствия. Мерл, уже без джинсов, раздвинул ей ноги и  рывком вошел сразу во всю длину, заставив удивленно охнуть. Слишком большой, до боли. Мишель перевела дыхание, пытаясь привыкнуть, принять его.

- Охереть, - прошептал   Мерл, - бляяяя…..охереть… Такая сладкая… Держись, девочка…

Он  двигался  сильно, размеренно. Мишель извивалась, подаваясь к нему бедрами, глухо постанывая. Все это время она чувствовала руки Дерила на своей груди, его поцелуи на шее. Сходя с ума от эмоций, девушка  сцепила руки на его затылке, вплетя пальцы в отросшие волосы. Он держал ее, не давал выскользнуть, ловил ее губы, пробуя на вкус, сминая их своим напором.