Полное собрание сочинений. Том 80 - Толстой Л.Н.

Лев Толстой.

10 июля 1909.

Перепечатывается из воспоминаний И. К. Пархоменко «Три дня у Толстого» — «Сборник воспоминаний о Л. Н. Толстом», изд. «Златоцвет», М. 1911, стр. 135, где впервые опубликовано.

Иван Кириллович Пархоменко — художник, автор многих портретов русских писателей, а также портретов В. И. Ленина, М. И. Калинина, А. В. Луначарского и др.

В письме от 9 июля 1909 г. (почт. шт.) Пархоменко просил разрешения приехать в Ясную Поляну и написать портрет Толстого.

И. К. Пархоменко был в Ясной Поляне 19—21 июля 1909 г., где написал в восемь сеансов портрет Толстого, который удовлетворил Толстого и членов его семьи. В 1911 г. портрет был временно выставлен в Толстовском музее в Петербурге. В 1918 г. портрет пропал в Москве на складе, куда был отдан художником на хранение. Местонахождение его до сего времени не установлено.

В письме от 3 августа Пархоменко просил дать отзыв об его работе. На конверте пометка Толстого: Саше ответить, ч[то] есть в Р[усском]

С[лове]. Толстой имел в виду статью С. П. Спиро «Л. Н. Толстой о конгрессе мира» (впоследствии перепечатанную из «Русского слова» в его книге «Беседы с Л. Н. Толстым», М. 1911, стр. 26—32). В этой статье помещен положительный отзыв Толстого о портрете Пархоменко. Художнику отвечено на это письмо 8 августа.

* 25. М. В. Родевичу.

1909 г. Июля 10. Я. П.

Уважаемый Михаил Васильевич,

Не признавая себя и в самой малой доле заслуживающим то значение, которое вы мне приписываете, я все-таки очень благодарю вас за те добрые чувства, которые вы выразили в посвященных мне стихах.

С совершенным уважением и искренней благодарностью уважающий вас

Лев Толстой.

10 июля 1909.

Печатается по машинописной копии.

Михаил Васильевич Родевич (р. 1838) — помещик Минской губернии, публицист.

К письму от 5 июля 1909 г. М. В. Родевич приложил три свои неизданные стихотворения, написанные по поводу отлучения Толстого от церкви.

* 26. А. Н. Шараповой.

1909 г. Июля 10. Я. П.

10 июля 09 года. Ясная Поляна.

Простите, пожалуйста, Анна Николаевна, что так долго не отвечал. Будьте добры передать мою благодарность за избрание меня членом в те эсперантские общества, которые меня избрали.1 Я2 часто очень забываю и не помню, кто и где меня избрал. Прошу извинить также за то, что, несмотря на всё желание, не могу написать предисловие.

Дружески жму руку.

Лев Толстой.

Подлинник написан и датирован на машинке, подпись собственноручная. Сверен с черновиком-автографом, написанным на конверте письма адресата.

Анна Николаевна Шарапова (1863—1923) — сестра жены П. И. Бирюкова.

В письме от 15 мая 1909 г. по поводу письма Толстого от 19 апреля (см. т. 79, стр. 163), в котором Толстой просил передать эсперантскому обществу благодарность за избрание его в почетные члены, А. Н. Шарапова спрашивала, какому именно обществу она должна передать эту благодарность. В том же письме Шарапова просила написать предисловие к готовившемуся переводу на язык «Эсперанто» статьи Толстого «Первая ступень».

1 Толстой был избран почетным членом следующих эсперантских организаций: Российской лиги эсперантистов, находившегося во Франции Международного эсперантистского общества «Libéra Penso» и открытого в Гамбурге Эсперантистского вегетарианского общества.

2 В черновике зачеркнуто: потерял совсем память.

27. В. Г. Черткову от 10 июля. Черновое.

* 28. Неизвестному.

1909 г. Июля 12. Я. П.

Жизнь есть сознание человеком себя отдельным от всего остального центром жизни. Смерть есть уничтожение этого сознания. Всякое лечение есть противодействие смерти, стало быть есть деятельность, имеющая целью удержание этого сознания. Деятельность эта по мысли, выраженной в вашей книге, по всему ходу медицины, заключалась в том, что «наука» эта постоянно двигалась от частно[го] к общему, от определения болезни по симптомам к определению по органам, от определения по органам к определению по инфекциям и еще далее, по вашему предположению-гипотезе, от определения по инфекци[ям] к определению по правильной или неправильной деятельности мозговых центров, управляющих высшими духовными силами.

По такому вашему изложению движение медицинской науки приводит неизбежно к необходимости, с одной стороны, признания всё более и более общих, без конца, причин болезней, с другой стороны, искания этих причин во всё более и более, также без конца, т. е. бесконечно малых частицах вещества, что, другими словами, не значит ничего другого, как только признание того в основе своего ложного пути, по к[оторому] идет медицинская наука. Чтобы лечить болезнь, надо знать причину ее. Чтобы знать причину ее, надо знать, с одной стороны, все причины причин, т. е. бесконечность причин, с другой стороны, знать все бесконечные сочетания бесконечно малых частиц. И то и другое, в сущности, есть не что иное, как признание того, что мы в области болез[ней] и лечения их ничего не знаем и знать не можем. Рассуждения же автора книги о том, что деятельность высших центров духовной жизни, будучи произведением материальных процессов, может влиять на эти процессы, есть не что иное, как самый наивно-грубый cireulus viciosus,1 при к[отором] следствие принимается за причину, а причина за следствие.

Особенно поразительно при этом особенное, свойственное только «ученым» извращение здравого смысла, при к[отор]ом человек с величайшими усилиями и натяжками старается доказать и, в конце концов, никак не доказывает, что знает всякий с неизвращенным ум[ом] человек, а именно то самое необъяснимое и самое понятное для каждого сознание того, что я — я, и что это не вещественно и что все, что я знаю, я знаю только п[отому], ч[то] я знаю это я, и что поэтому ничто мне этого я доказать не может.

Подлинник написан рукой Д. П. Маковицкого и собственноручно исправлен Толстым. Письмо, очевидно, не закончено. Дата проставлена Маковицким на обложке подлинника.

Кому адресовано письмо, установить не удалось. На подлиннике Д. П. Маковицкий записал фамилию адресата: «Язвицкому». По всем данным, эта запись ошибочна. Писал Толстому в 1909 г. В. И. Язвицкий, к медицине отношения нe имеющий.

1 [порочный круг,]

* 29. Организационному комитету XVIII международного мирного конгресса.

1909 г. Июля 12/25. Я. П.

Au Président du XVIII Congrès de la Paix, Stockholm.

Monsieur le Président,

La question traitée par le congrès est de la plus grande importance et occupe mes pensées dépuis longues années. Je tâcherai de profiter de l'honneur que vous m’avez fait par mon éléction, en tâchant d’emettre ce que j’ai à dire devant un auditoire aussi exceptionnel comme celui qui va se rassembler au congrès. Si mes forces me le pormettent je ferai mon possible pour mе rendre à Stockholm à la date indiquée, sinon, je vous ferai parvenir ce que j'аі à dire dans l’espoir que les membres du congrès voudront bien prendre connaissance de mes opinions.

Veuillez, Monsieur, agréer l’assurance de mes sentiments les plus distingués.

12/25 Juillet 1909.

Председателю XVIII мирного конгресса, Стокгольм.

Господин председатель,

Вопрос, который подлежит обсуждению конгресса, чрезвычайно важен и интересует меня в течение уже многих лет. Я постараюсь воспользоваться честью, которую мне оказали моим избранием, изложив то, что я имею сказать по данному вопросу перед столь исключительной аудиторией, как та, которая соберется на конгрессе. Если силы мне позволят, я сделаю всё возможное, чтобы прибыть в Стокгольм к назначенному сроку: если же нет, я пришлю вам то, что хотел бы сказать, в надежде, что члены конгресса пожелают ознакомиться с моим мнением.

Примите, милостивый государь, уверение в моем совершенном уважении.

12/25 июля 1909.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 576, куда вписана рукописная копия (в копии подпись не воспроизведена). В России впервые опубликовано в переводе на русский язык в статье С. П. Спиро «У Л. Н. Толстого» — «Русское слово» 1909, № 177 от 2 августа.

Ответ на уведомление об избрании Толстого почетным членом XVIII международного мирного конгресса, открытие которого было назначено в Стокгольме 14/27 августа 1909 г. (текст приглашения в архиве не сохранился). Решив ехать на конгресс, Толстой начал составлять доклад, который предполагал прочитать на французском языке.

Намерение Толстого ехать в Стокгольм вызвало большое противодействие со стороны С. А. Толстой, и Толстой решил от поездки отказаться, поручив чтение доклада Арвиду Ернефельту, жившему в Финляндии. Потом С. А. Толстая готова была согласиться, но 4 августа было получено телеграфное извещение, что конгресс отложен до 1910 г. Газеты живо комментировали это событие. В Швеции с волнением ждали приезда Толстого, поднимался вопрос о присуждении ему Нобелевской премии. Официально отсрочка объяснялась забастовкой в Швеции: она, по мнению организационного бюро, помешала бы правильной работе конгресса. Некоторые газеты высказали предположение, что конгресс отложен из-за неожиданного согласия Толстого, боязни его выступления, характер которого уже был известен из печати. Это мнение разделял и Толстой. В дневнике Д. П. Маковицкого 6 августа записаны следующие его слова: «Я думаю — это нескромно с моей стороны, — что в том, что конгресс отложен, сыграли роль не одна забастовка рабочих в Швеции, по и мое письмо и статья в газете [статья Спиро, указанная в первом абзаце комментария]. „Как нам быть с ним? Прогнать нельзя”— и отложили конгресс». В 1910 г. Толстой вновь получил приглашение на конгресс. От поездки он отказался. См. т. 81.