Аномалия - Вик Тори

— Перейдем к статистике, — продолжила Андриана, но уже более сдержанным тоном. Ее лицо, как по щелчку переключателя, мгновенно стало деловитым. – За последний месяц численность населения нашего округа сократилось на пятьсот шестьдесят четыре человека.

Это на порядок выше, чем раньше! Теперь я поняла, почему нас собрали не через три месяца, как обычно, а всего через тридцать три дня после прошлого собрания. Обычно показатель смертности по нашему округу за квартал составлял человек девятьсот, а, значит, в месяц по разным причинам погибало около трехсот граждан. Но не пятьсот шестьдесят четыре! Это почти вдвое больше!

— Сейчас нам предстоит восстановить равновесие, — говорила Андриана. – На сегодняшнюю комиссию мы пригласили всего две тысячи семейных пар. А это значит, что право и официальное разрешение родить ребенка получит почти каждая четвертая семья.

По рядам пронесся вздох удивления, зал взорвался овациями. Еще бы! Такого шанса на успех еще никогда не было. Глеб аплодировал вместе со всеми, дергал меня за руку, улыбался и был готов просто вспыхнуть от счастья. И только я, похоже, одна во всем зале, не понимала этой истерии. Неужели не ясно, что скрывается за всеми этими красивыми словами? Погибло больше полутысячи человек! Всего за один месяц! В мирной жизни. Но, похоже, в зале никто не задумывался о страшной статистике и, тем более, не думал о причинах. Пол тысячи смертей обернулись большой радостью для тех, кто пришел на собрание.

— Желаю вам удачи! Верю, что вы все этого достойны!– лучезарно улыбнулась Андриана и исчезла с монитора.

Аплодисменты стихли.

— А сейчас главная часть мероприятия! – ведущий снова оказался в центре внимания. — Компьютер случайным образом выберет семьи, которые в ближайшем будущем смогут обзавестись малышами. Фамилии везунчиков появятся на нашем мониторе. Помимо прочего, кресла с номерами их мест в зале загорятся розовым светом. Те, кто по какой-то причине не смог присутствовать на собрании, могут следить за результатами розыгрыша в прямом эфире. Передаем им привет и желаем удачи! Все пары будут дополнительно уведомлены о результатах.

Сотни глаз впились в монитор. Даже я занервничала.

— Ита-а-а-ак… отбор пошел!

Буквально через несколько секунд зал, все это время пребывающий в темноте, вспыхнул розовыми огнями. Мое белое платье тоже окрасилось в ярко-розовый цвет. Глеб бросился ко мне с объятиями.

Первые мгновения я не могла понять, что произошло. Осознание обрушившегося счастья еще фильтровалось где-то глубоко в душе. Я так долго ждала этого дня, настолько тщательно отрепетировала счастье, что сил обрадоваться по-настоящему уже не осталось. Только чувство глубокого облегчения ухнуло в пятки.

— Поздравляю 564 семьи с будущим прибавлением! Прямо сейчас с главного компьютера на ваши имплантаты поступил разрешающий сигнал. С сегодняшнего дня вы можете стать родителями! Не забудьте оформить необходимые документы. Удачи вам всем! — закончил ведущий и покинул веселящуюся толпу.

Как только мы сели в машину, Глеб начал кому-то звонить. Нетерпеливо слушая длинные гудки, он завел машину и нажал на газ. Наконец, ему ответили.

— Вадим? Это Белов. Знаешь откуда я сейчас еду? С Комиссии. Да. И знаешь что? Можешь забыть о кресле начальника отдела, — Глеб разразился хохотом. – Так что я выиграл. С тебя ящик пива! Настоящего! Понял?

Я сидела рядом, но чувствовала себя пустым местом. Муж ни разу не взглянул на меня, он был поглощен каким-то своим, отдельным от моего, счастьем. Закончив разговор, он уставился на дорогу.

— Глеб, где ты выиграл?

— Что?

— Я спрашиваю, где ты выиграл? Что за ящик пива?

— А, — отмахнулся он, — у нас в отделе освободилось место начальника. Я и Вадим Перфилов – две кандидатуры. Но по закону повышение положено кому?

— Кому?

— У кого есть ребенок!

И тут до меня дошло, почему Глеб так горячо возжелал наследника. Мы уже перестали появляться на подобных «розыгрышах детей», просто ждали уведомления. А тут он снова загорелся, потащил меня на это собрание. И все из-за тепленького местечка…

— Ты чудовище, — выпалила я то, что давно вертелось на языке.

— Кто? Я? – Глеб вперился в меня глазами. — Я — чудовище?

— Да. Ты делал это только ради повышения?

— Нет конечно! Еще и для того, чтобы получить новый дом или вообще переехать к чертовой матери из этого вонючего городишка в нормальное место! Чтоб нам всем хорошо было, понимаешь? Дура ты, Аномалия, я ж ради тебя старался!

— А ты спросил, хочу ли я куда-нибудь переезжать? Ты хоть раз поинтересовался, чего хочу я? Ты вообще не понимаешь, что происходит вокруг! Хоть раз задумался, что значит этот розовый конверт? — я выхватила из сумки приглашение на собрание и в ярости швырнула на руль, прямо перед Глебом. Конверт скатился и упал ему под ноги. — Это означает, что погибло больше, чем полтысячи человек! Всего за один месяц! Вдумайся в эту цифру!

— Мне плевать! Важно то, что у нас будет ребенок!

 Тяжелый ком обиды и злобы сдавил горло. Я отвернулась от Глеба и решила больше ничего не говорить. Это все равно, что спорить со стенкой. Но слезы все равно предательски катились из глаз.

Глеб, чертыхаясь, одной рукой пытался нашарить упавший на пол конверт.

Я не успела понять, как это произошло. Помню только, как под самые колеса с обочины шагнула женщина. Помню ее безумную улыбку и гулкий удар о лобовое стекло. По крыше прокатился гром, завизжали тормоза, и подушка безопасности шибанула в лицо.

— Твою мать! – заорал Глеб. — Куда ты прешься!

Отстегнув ремень, я выскочила и машины. Женщина лежала ничком в нескольких метрах от нас. Кто-то из прохожих уже вызывал скорую.

Я подбежала к окровавленному телу, упала на колени, судорожно пытаясь нащупать тонкое биение пульса на шее женщины.

Глеб подошел ко мне и вопросительно кивнул.

— Мертва, — прошептала я и зашлась мелкой дрожью.

— Ну вот, — спокойно сказал Глеб, — теперь можно рожать двойню.

Прошло почти девять месяцев с того дня, как мы с Глебом получили долгожданное разрешение от Комиссии по евгенике. Но, видимо, долгие годы напрасных надежд привели к тому, что я уже не испытывала священного трепета от осознания собственной избранности, и даже более того, эта мысль меня угнетала.

Я все чаще думала, насколько изменится моя жизнь после появления ребенка. Придется оставить работу и исправно ходить на занятия по основам психологии, педагогике, идеологии и множеству других дисциплин. Из меня сделают профессиональную мать, беспристрастную, циничную, образованную… в общем, живой механизм по воспитанию нового поколения. Как положено.