Хранительница. Обретение мира людей - Оксана Юрьева

– Ина, слава звездным богам, я услышала твои вибрации, – у порога дома встречает ее мама. Ина вопросительно смотрит на мать. Глухой балахон – накидка, прячущий даже руки, в такую жару! Красивые еще золотые мамины волосы убраны под белоснежный платок, открывая высокий умный мамин лоб. Она очень красива, ее мама.

– Иди, переоденься – у нас гостья, – говорит ей мать, многозначительно заглядывая в глаза. Ина широко улыбается. Понятно. Раз переодеться – значит в гостях Смотритель растений.

– Я быстро, – говорит она Аме, чмокая ее в щеку.

Смотритель растений – весьма колоритная дама, обычно не делает замечаний, но очень неодобрительно смотрит на Ину, встречая ее в привычном походном наряде.

Лишь один раз она не выдержала и, оглядев строгим взглядом, сверху до низу, появившуюся на пороге дома из очередного похода Ину, как бы ненароком, заметила, обращаясь к Аме.

– Матильды такие жеманницы, только и мечтают о стражах. Мне неудобно стало бывать в городе. Неловко чувствую себя в своем балахоне среди этих модниц в непристойных нарядах выставляющих напоказ свое тело, а особенно хвосты. Уж так гордо они носят их, обвивая им руку, демонстрируя его всем без надобности. Уж столько браслетов со сверкающими разноцветными камнями на них нацепляют и не боятся, что хвосты поотвалятся…, – и после многозначительного молчания, поджав губы, строго добавила, – зачем вот Хранительнице такой фривольный стиль, ведь при служебных делах всегда… —

Ина тогда так и замерла с вытянутым от изумления лицом, глядя вслед удаляющейся по дорожке в сад Смотрителю растений, даже не найдя нужных слов для своего оправдания.

– Не обижайся на нее, – улыбнулась тогда Ама, когда они с чашками наполненными горячим напитком из листьев ароматного дерева любовались, устроившись на лавочке, на падающее за Заветную рощу, только начинающее багроветь, солнце.

– Ты же знаешь, это тяжкое бремя, которое добровольно взваливают на свои плечи жители Гармоничного мира. Смотритель навсегда отказывается от права создать искрящийся кокон и вынянчить свое потомство. И неизвестно, что хуже стать Смотрителем или тенью, у которой имеются хоть призрачные, но перспективы возродиться в Запретном лесу и возможно продолжить там свой род, – красноречиво покосилась мать на Ину.

– Мы не знаем, что происходит с тенями в Запретном лесу, – пробурчала все еще недовольная Ина, – конечно с такой фигурой и внешностью только Смотрителем и быть, и носить совершенно бесформенные вещи, – не выдерживает и язвит она.

Мама выразительно смотрит на нее.

– Осуждение другого – один из смертных грехов, это закон Гармоничного мира. Я не слышала твоих слов, – строго произнесла она…

Ина переодевается в длинный глухой, завязывающийся у самого горла, балахон с капюшоном и выходит в сад за домом. Там некрасивая, с грубыми чертами лица и горбатым большим носом, высокая, крупная Смотритель растений с сердито поджатыми губами в одном из своих бесформенных темных балахонов и шляпе с широкими полями, хмурясь, рассматривает цветы. Да это был не Смотритель животных. Смотритель растений всегда одинаково спокойна. Она даже нерадех-матильд, которые плохо, по ее мнению, ухаживали за обязательным садиком у дома, отчитывала не меняя выражения лица и голоса. Вот и сейчас совершено невозможно было понять, нравится ей то, что она созерцает в саду Амы или это раздражает ее.

– Они красивы, – наконец резюмирует она.

– Мама ухаживает за ними, – после того вечера Ина чувствует себя немного виноватой и старается быть исключительно вежливой и доброжелательной в общении со строгой, но ответственной Смотрителем.

– Молодец, Ама, – широкие поля шляпы довольно кивают вместе с головой Смотрителя растений, – вчера я отчитывала матильду Очарование, – многозначительно смотрит она на внимательно слушающую ее Аму, – ее белые цветы совсем не растут, она их плохо поит и не дает им дышать, не рыхля вокруг землю. Она конечно Очарование, но она так занята своим хвостом в ожидании стража, что это уже пугает меня.-

– Смотритель, – Ама берет ласково под руку колоритную тетку, – у меня зацвел настоящий Голубой цветок.-

– Самый настоящий, – недоверчиво восклицает Смотритель.

Ина улыбается. Смотритель кажется проявила эмоцию – удивление. Еще бы, в Гармоничном мире цветение Голубого цветка – целое событие. Голубой цветок – весьма большая редкость и очень капризен. Ина знала, скольких трудов и хлопот стоило Аме вырастить это растение.

– Самый настоящий, – заверяет Ама Смотрителя, заглядывая ей в глаза, – он там за деревьями с оранжевыми плодами, ему там лучше расти, самые хорошие условия для роста и развития цветка, – объясняет Ама, утаскивая, кивающую полями шляпы в ответ на ее объяснения, Смотрителя. Ина улыбается. Цветы Амы действительно прекрасны, их разноцветные шапочки с множеством лепестков сплошь закрывают землю на квадратной клумбе у дома, обложенной белым искрящимся камнем и от этого смотрятся еще прекрасней.

– Ина, детка, догоняй нас, – звучит уже из глубины сада голос матери.

Зазевавшаяся на разглядывание Ина, торопится вслед. Она делает шаг вперед, отрываясь от изучения клумбы… и тут же застывает, не в силах сдвинуться с места. Еще блуждающая улыбка постепенно исчезает, превращая лицо в маску, на которой лишь взмывают вверх черные ресницы над округлившимися глазами от, моментально поглотившего все ее существо, возмущения, вымывая из сознания все остальные эмоции, только что наполнявшие Ину. Пытаясь адекватно воспринять увиденное, Ина лишь глотает судорожно воздух, не находя нужных сейчас слов.

На миниатюрной скамеечке, на которой Ина так любила беседовать с Амой под звездами, прямо у невысокого порожка перед деревянной дверью ее чистенького белого дома вполне вольготно устроился страж. Он, вытянув длинные ноги в узких черных штанах и опершись могучей спиной на резную спинку скамеечки, грозя просто разрушить хрупкое кружево дерева мощью своего тела, с отстраненным и вполне невинным видом, перебирал узкие лепестки сорванного им по дороге белого цветка.

– Ты что тут делаешь, – только и могла прошипеть Ина, почти задыхаясь, возмущение ощутимо давило горло, скручивая его в тугой комок, – ты же должен быть сейчас в Заветной роще на Ковре мироздания.-

Внутри горячая волна чуть отпускает, и это буквально срывает Ину от клумбы, у которой, застывшей статуей, охваченная возмущением, она все еще стояла. Ина подлетает к стражу и выхватывает из рук сорванный цветок. И в этом страж нарушил закон Гармоничного мира, сорвав цветок просто так, походя, а не для обмена, лишая своей прихотью гармонию сосуществования живого.

– Да? – словно для него это откровение, вполне искренне, страж удивленно сжимает губы, в его глазах вдруг загорается огонек, а дальнейшие слова основательно загоняют Ину в полнейшее непонимание, усиливая неприятие происходящего, – а я пришел посмотреть на тебя, – и он без малейшего стеснения откровенно с ног до головы осматривает ее. Ину просто потряхивает от пришедшего на замену возмущению ярко выраженного желания подойти поближе и привести в чувство нерадивого стража, совсем крохотной искры голубой пульсирующей энергии будет вполне достаточно…

– В походной одежде ты красивей, чем в этом балахоне, – между тем продолжает злить Ину страж. Он так спокоен, этот развалившийся на скамеечке страж, словно древний обряд встречи с матильдой на Ковре мироздания это не вечный закон, а его нарушение не фатальная катастрофа для стража, да и для всего Гармоничного мира, а так… небольшой пустяк, незаслуживающий даже мимолетного внимания со стороны этого верзилы. А ведь она имеет полное право превратить его в тень, прямо сейчас, у порога своего дома, вот такого, такого… да что ж он постоянно ухмыляется и так на нее смотрит…

Ина, стиснув зубы, молча, берет стоящую у порога маленькую лейку с водой и устанавливает там цветок.

– Что ты делаешь здесь, – четко разделяя слова, снова обращается она к стражу, его непонятные слова совсем не объясняют его непонятного поведения.

– Вообще-то я пришел познакомиться с всемогущей Хранительницей, – невозмутимость произнесенного бреда заставило Ину опять судорожно глотнуть воздух, – честно, там, в роще, я ожидал увидеть старушенцию, ты приятно удивила меня, Хранительница. —

В голову поневоле начали закрадываться мутные мысли. Ина внимательно посмотрела на парня, широко улыбнувшегося в ответ на ее взгляд. Странный страж. Неужели он никогда не видел ее, ее которую знали все жители Гармоничного мира даже в самых его отдаленных уголках. Видимо он давно и очень усиленно обучался военному искусству на самой дальней заставе.

– Ты не боишься жить у рощи одна. У тебя миленький дом, – кивнул страж в сторону ее белого дома, – но до города отсюда путь неблизкий, – сколько же наивности или нет.. глупости в его словах и… нет ну чего он так пристально ее рассматривает.