'Империя Здоровья' - Сергей Анатольевич Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Салфетки не требуются? - с сочувствием предложил эксперт.
- Все свое ношу с собой, - улыбнувшись, ответил доктор и, прихватив сумку, торопливо выбрался из машины.
- А ружье? - с опаской крикнул эксперт вдогонку доктору.
- Я с ними одной крови... - бросил через плечо доктор и проворно углубился в кустарник.
Выбрав подходящее место и подходящую ветку, он достал из сумки "маячок", определитель местонахождения, и, повесив его на ветку, прикрепил рядом с помощью бинта цилиндр с пробиркой. Справившись, он немного потряс ветку, посмотрел на часы и вернулся в машину.
- Все в порядке, - сказал он эксперту.
Все было в порядке до самой погрузки в вертолет.
- Благодарим вас, доктор Андерсен, - приветливо улыбнулся на прощание эксперт ООН. - Обещаем, что мы окажем содействие вашей деятельности. Все ваши запросы будут выполняться полностью и без промедления.
Для доктора Улофа Андерсена все было в порядке до той минуты, когда он завел джип обратно в гараж.
Оттуда он увидел, как к гаражу медленно и неотвратимо, теперь уже разряженной цепью, приближаются все пятеро, причем ариец несет в руке зачехленное ружье, помповое или какое другое, угадать было трудно, не хватало рядом прозорливого Гулу.
Индиец улыбался не менее приветливо, чем в момент прощания.
Доктор быстро пробрался в дальний угол гаража и приподнял доску над тайником, где хранились два трофейных карабина, что были некогда брошены убегавшими от полиции браконьерами. Взяв один из них, доктор решительно вышел навстречу пришельцам.
- Остались проблемы? - невозмутимо спросил он.
- Доктор, мы очень просим вас вернуть то, что принадлежит не вам, - так же приветливо попросил эксперт.
- О чем речь? - бесстрастно спросил доктор.
- Сколько вам лет? - ответил новым вопросом эксперт.
- Уж не хотите ли вы сказать, что я украл у вас пару лет жизни? - усмехнулся доктор.
- Может статься, - справился со своей улыбкой эксперт. - Я еще хочу добавить, что в вашем возрасте и при вашем опыте странно делать необдуманные шаги.
- А с чего вы взяли, что мой шаг необдуман? - твердо сказал доктор. - Мне нужно знать истинные причины вашего визита. Уверяю вас, мне, как почетному члену древнего клана тегулу, отличать ложь от истины гораздо легче, чем простому смертному. Пока я не узнаю правды, я буду задавать вопросы вам. Или ООН. Или Красному Кресту.
- Вы знаете достаточно, доктор. Гораздо больше простых смертных. Очень жаль, что вам нельзя доверять. Очень жаль.
- Уведомляю вас, мистер Киз: если мы не договоримся, я или мой дух - мы будем преследовать вас не только на грешной земле.
- Понимаю, - тяжело вздохнул эксперт. - Вы - не простой смертный.
Вдруг раздался глухой хлопок - и что-то очень больно ужалило доктора в живот. Отшатнувшись, доктор успел заметить, что ружье в руках арийца, быстро направленное от бедра в его сторону, осталось в чехле, только конец чехла оказался аккуратно срезан.
Доктор вырвал из тела шприц и бросил его на землю. Другой рукой он скинул с плеча карабин... но ствол его вдруг оказался страшно тяжел и стал опускаться к земле, вытягиваясь вперед, как змея... и все тело, все мысли доктора и его дыхание вдруг наполнились страшной тяжестью, а с неба посыпался черный снег.
Вызванный черной магией пришельцев, черный снегопад обрушился с неба на видимый мир и быстро завалил эксперта ООН вместе с его злобными великанами, дом и саванну, джунгли вдали и белые вершины Лунных гор.
ПРОЛОГ 2. ПРАВДОПОДОБНОЕ НАЧАЛО ПОСРЕДИ РОССИИ
И вот невидимый мир красных кровяных телец внезапно погрузился во мрак. Аспирант Дроздов поднял голову и, невольно посмотрев в окно, не увидел в нем ничего. В мире видимом царствовали ноябрьские сумерки. За окном они были похожи на мокрый асфальт, издалека освещенный фонарями. Стены и стекла лаборатории пытались отражать это почти бесполезное для глаз свечение.
По сюжету очень неудачного дня, электричество кончилось в самый неподходящий момент. Тогда аспирант Дроздов разразился коротким залпом самых крепких ругательств, какие могли быть известны молодому русскому ученому и, так облегчив душу, стал сворачивать свою научную деятельность, которая с нашествием тьмы пошла прахом.
"Надо было сразу напиться, - подумал он, - а не корчить из себя непризнанного гения".
Привыкнув к полумраку, он убрал на столе. Он поставил штатив с пробирками в лед, вроде маленьких бутылочек с шампанским, закрыл крышкой большой термос и сунул его в холодильник, теперь такой же бесполезный, как и последний свет уходившего дня. Он выдернул вилку масляного обогревателя и оттолкнул его ногой на место, которого тот теперь был достоин - к холодным батареям парового отопления.
Последний раз сосредоточив свое внимание на технике безопасности, он наощупь принял парад всех выключателей, каким полагалось быть в комнате, а потом открыл сейф, выпил мензурку самого универсального обогревателя и хищно хрустнул яблоком.
Мигающие огоньки немножко оживили мрак за окнами: в аэропорт Шереметьево-2, располагавшийся неподалеку от института, заходил на посадку... в общем, кто-то заходил. Аспирант Дроздов с удовольствием понаблюдал за этим немножко новогодним миганием, а, когда оно скрылось из поля видимости, позвонил домой.
- Мама, привет, - бодрым голосом сказал он в трубку. - Да, в институте. Сейчас выезжаю... Ну, не очень-то еще и поздно... Все в порядке, авиакатастрофа над Атлантическим океаном мне не грозит. Приеду - расскажу.
Но мама аспиранта Дроздова весь день сидела, как на иголках, и, наверно, вспоминала те далекие дни, когда ее сын сдавал вступительные экзамены. Поэтому она имела право немедленно узнать всю правду.
- В общем, моя поездка на конгресс отменяется... Да, по той самой причине... Ну, не телефонный разговор... Ну, конечно. В огороде бузина, а в Киеве дядька.
За поговоркой крылась военная тайна. Дело в том, что конгресс биохимиков намечался в Соединенных Штатах Америки, а научный руководитель аспиранта находился тем временем в длительной командировке в одной из умеренно дружественных стран мусульманского Востока, передавая там опыт отечественной биохимии...
- Ничего... - ответил аспирант сразу на все мамины вздохи. - Зато обещали с защитой диссертации помочь. Все, что Бог ни делает, то - к лучшему... Мне бы теперь только на автобус успеть. Пока. Не волнуйся.
Весело успокаивая маму, аспирант Дроздов потратил на это нужное дело много душевных сил и, повесив трубку, снова проникся бесплодными
