Гардарика любовь моя - Андрей Кедрин

— Все обошлось. Может быть, к лучшему? — Алексей осторожно потрепал ее по руке. — Стала бы сейчас капитаном, может и не встретились бы… — Тайра тихо и грустно улыбнулась, словно не расслышав попытки сделать ей комплимент.

— Это мы узнаем не сегодня… пойдем? У меня комната побольше, чем достается резервистам. — Алексей придержал ее руку, притянул к себе, на мгновение приблизив губы к уху.

— Ты не обязана, если тебе не хочется… — Она удивленно освободилась.

— Я знаю… это в первый раз. — Чуть погодя Алексей с большим удивлением обнаружил, что действительно — в первый раз в ее жизни. С удивлением, потому что о свободных нравах сержанток среди резервистов и офицеров ходило немало популярных — и часто справедливых баек. Он осторожно отбросил спутанные светлые волосы с ее лица, и мягко коснулся уже чуть припухших губ.

— Спасибо. — Она, с уже дерзкой смелостью и невесть откуда взявшимся хозяйским напором ответила на поцелуй. Потом Тайра непонятным образом выскользнула и оказалась сидящей на нем. Глаза девушки — полные равнодушной теплоты ранее, словно ожили — сквозь остатки сладкой пелены проступали блики всепобеждающей жизни.

— Всегда пожалуйста. — Она уже не смущалась, поняв, что может требовать от человека, покорно лежащего внизу. Алексей осторожно погладил обнаженную кожу, и внезапно вздрогнул, натолкнувшись на рваный шрам на бедре. У него был такой же, но гораздо меньше — расплодившиеся после войны собаки часто нападали на людей, и потомки их продолжали это занятие даже десятилетия спустя.

— Бедная девочка… — Пальцы скользнули дальше и снова задержались, теперь уже на белой черточки вдоль ребер. С другой стороны, почти симметрично, красовалась круглая отметина пули. Тайра внезапно замерла, чуть прикусив губу. С досадой на собственную глупость Алексей повернул расслабленную, покорную руку, разглядывая закрытую ранее рукавом платья татуировку на плече.

— Группа глубокого вторжения, сержант-практик. Ничего себе! — Нежно прикоснувшееся к горлу черное лезвие подтвердило правильность его догадки. — Граждане друг друга не убивают!

— Старый словесный трюк, милый. Извини, что слукавила. Но ты бы ведь мне не поверил, так? Меня разжаловали не за драку, а за то, что в боевых условиях она бы выдала местонахождение спецгруппы.

— Но ты успела побывать на войне? Где именно?

— Об этом граждане узнают нескоро. И ты тоже молчи. Татуировка у меня осталась, чип под кожей — тоже. Может быть, еще и восстановят…

— Как скажешь… — Алексей вспомнил о самоцензуре. Чем занималась Группа глубокого вторжения, никто в Гардарике не знал. Большинство, надо сказать, не знало и о существовании такой группы. Поговаривали, что включали в нее не просто граждан, а только тех, кто, по согласию родителей, подвергся специальным корректировкам еще в эмбриональном состоянии. Говорили о редкой силе, выносливости, умственных способностях членов ГГВ. А еще — об особом воспитании, которое позволяет не сомневаться в верности их идеалам Гардарики.

— Молодец… — Мелькнувший в Тайре хищник словно спрятался в норку, она довольно вытянулась поверх одеяла на кровати. Потом рука игриво погладила Алексея через ткань. — Может, продолжим наше общение?

Шесть дней спустя он ушел не сразу, а долго стоял на пороге ее комнаты. Соснов не знал, что стоит сказать ей, ведь оба знали, что увидятся они только через три месяца, во время следующих сборов. Поэтому он задал самый простой вопрос, ответ на который был очень сложным.

— Ты поедешь со мной? — Тайра думала не так долго, чтобы он успел начать волноваться.

— Да. — Алексей и сам не ожидал, что так этому обрадуется. На самом деле ему в любом случае оставался лишь год холостяцкой жизни. По законам Гардарики, каждый гражданин должен был вступить в брак с гражданкой не позднее своего тридцатилетия. Пополнять и улучшать генофонд — это хорошо, рассуждали законодатели, но и граждане стране нужны. Поэтому, через несколько месяцев Алексею бы пришлось идти в брачное агентство и, отправив свою подробную характеристику, ждать кандидатуры, которую ему преподнесет компьютер. Отказ более чем от трех вариантов означал лишение гражданского пайка — десятиграммового слитка золота (той самой золотой единицы), выдававшегося каждому гражданину ежемесячно. Эти «пульки» — так их называли из-за конусовидной формы, появились еще на заре становления Гардарики и первое время были единственной привилегией граждан. С годами от них все чаще отказывались, предпочитая получать денежную прибавку к заработной плате. Не то, чтобы Алексей существенно терял — заработная плата корреспондента в двести рублей позволяла сносно существовать, но лишаться дополнительных денег из-за такой мелочи было обидно. Впрочем, радуясь согласию Тайры, о ежемесячных «пульках» Соснов почему-то не думал.

Глава 5

Гражданские школьники выстроились на торжественную линейку. На всех была одинаковая, форма. Белый верх, темно-синий низ, блуза и шаровары выполнены из прочной синтетической ткани. На рукаве у каждого ученика золотом вышит символ Гардарики — знак солнца. Дети были задумчивы и торжественны — в эти минуты, перед началом занятий все школьники произносили молитву Гражданина. Стоя перед строем, рядом с директором школы, Алексей в очередной раз вслушивался в знакомые слова.

«Благодарим предков наших за дарованную нам мудрость разделения, — нараспев произносили дети, — принесшую радость и свободу настоящим гражданам, дарующую нам силы и волю каленым железом истреблять всех, посягающих на основы нашего справедливого общества. Сильным — работу, слабым — заботу, на этом стоять будет наша Гардарика». С последними словами прозвенел звонок, и строй учеников разбился на группы, которые четкими шагами пошли по коридору в свои классные комнаты.

Алексей привычно кашлянул, прочищая горло, и поднял микрофон, глядя в объектив камеры.

— Сегодня мы понаблюдаем за жизнью учащихся школы номер один города Восточно-Сибирска. Мой собеседник — руководитель этого заведения, гражданин Ерофеев. Итак, для начала хотелось бы узнать о структуре местного самоуправления. Несмотря на все перемены в нашем обществе, многие граждане до сих пор сомневаются в возможности привлечь детей к решению сугубо взрослых вопросов. Что Вы, как педагог можете сказать в ответ оппонентам? — Ерофеев одернул китель темно-синего учительского мундира, со звездами майора на погонах, пригладил волосы и только тогда ответил.

— Привлекать молодежь в политику — также изобретение Гардарики. Наши ЮнГраГары, поколение, которое имеет свой парламент — будущая смена наших политиков. С самого молодого возраста активные и полные идей жители Гардарики участвуют в законодательной работе, рассматривают нормативные акты, наравне со своими взрослыми коллегами. Пока у них нет права законодательного голоса, но это — лишь вопрос времени. Их приход к власти обеспечен партией Объединения Гардарики, которая стала гарантом восстановления нашего государства.

— Только что прозвенел звонок на урок, но в коридорах осталось несколько ребят. Как можно увидеть, они заняты уборкой помещения…

— Да, это наши дневальные. Каждый школьник участвует не только в управлении, они должны научиться обращаться с пылесосами, обслуживать пищевые автоматы, сервировать столы для своих товарищей…. Это, так сказать, дополнительные жизненные уроки.

— Многие наши зрители удивятся, но я скажу, что еще семьдесят лет назад в школах не было и намека на сегодняшнюю дисциплину. Скажите, как удается поддерживать тишину во время учебного процесса и, главное, на переменах?

— Все просто. Человечеству долго навязывали так называемую гуманную педагогику, внушали, что необходимо общаться с детьми, как с равными. Впрочем, система уравниловки работала во всех сферах, не только в образовательной. Скажу о своей отрасли — для педагогов принцип гуманности преподносился двояко — с одной стороны мы должны были бы потакать детским капризам под тем предлогом, что нельзя подавлять личность, с другой — требовалось корректировать учебный процесс с тем, чтобы эту личность воспитать. Сейчас мы также работаем по индивидуальным программам. Если ребенок очень активный, ему назначаются дополнительные занятия по физкультуре. Кросс на двадцать километров — и на следующий день любой шалун будет вести себя тише. В старшем возрасте приходиться увеличивать физическую активность и по причине гормональных всплесков… с другой стороны, если ребенок обнаруживает стремление к точным наукам, ему разрешается посещать дополнительные занятия по выбранным предметам.

Одна из ошибок прошлого — в том, что дети посещали школу против воли, мучая себя и педагогов, исковерканных требованиями «гуманного» метода преподавания. Теперь же мы просто сразу объясняем детям — каждый гражданин должен усвоить курс средней школы. Каждый раз, в начале года, школьники совершают экскурсию в места, где работают неграждане. Детям поясняют, что они могут присоединиться к ним, если не сдадут экзамен в конце обучения. Это работает настолько, что еще ни один не провалился…