Музыкант-3 - Геннадий Марченко

- Вряд ли он пойдет на это, думаю, он даже попросит еще один билет на него.

- Михаил Андреевич, а можно будет билеты на пятерых - четырех музыкантов и их продюсера?

- Решим вопрос.

- Джон, мне сейчас сказали, что этот вопрос решаем... Ага... Хорошо, будем на связи. Пока!

Я положил трубку, и мы обменялись с Сусловым взглядами. Молчание длилось несколько секунд, после чего тот наконец произнес:

- Ну что, товарищ Мальцев, все нормально?

- Да, товарищ Суслов, вроде со всеми удалось уладить. Ничего, что я им пообещал культурную программу от вашего лица?

- Какую именно? - насторожился Суслов.

- Мы этот вопрос не уточняли, зато у вас будет время все продумать.

- Хм, хорошо, обмозгуем... Теперь, если вас не затруднит, посидите в приемной, а я созвонюсь с Екатериной Алексеевной, мы обсудим вопрос участия вышеперечисленных исполнителей в рамках фестиваля. Я распоряжусь, чтобы Вера Алексеевна сделала вам еще чаю.

- А один вопрос можно?

- Задавайте.

- Вам не кажется, Михаил Андреевич, что название фестиваля, скажем так, несколько неактуально?

- Что вы имеете в виду?

- То, что я и говорил на собрании. У нас немало ветеранов войны нуждаются, например, в улучшении жилищных условий, а на фоне недавнего землетрясения в Ташкенте можно было бы помочь и оставшимися без крова. Думаю, люди с удовольствием приняли бы помощь.

- Хм, над этим нужно помозговать...

- И еще одно предложение вдогонку разрешите озвучить?

- Да вы просто фонтанируете идеями, Егор Дмитриевич! Ну что там у вас еще?

- У меня вариант проведения концерта как бы в двух отделениях. Сами видите, что, с одной стороны, подбираются музыканты более старшего поколения с похожим репертуаром, и молодые, исполняющие более современный репертуар. Не логично ли будет их развести вместо того, чтобы выступать вперемешку?

- А что, в вашем предложении есть зерно. И выглядит оно вполне логично, я бы мог и сам до этого додуматься. Это мы сейчас тоже с товарищем Фурцевой решим. А вы все же идите чайку попейте, пока я общаюсь по телефону.

Минут через тридцать, когда этот самый чай у меня разве что из ушей не тек, и я думал, о чем так долго можно говорить с министром культуры, меня снова пригласили в кабинет к Суслову.

- Все нормально, мы поговорили с Екатериной Алексеевной. Вопрос по новым исполнителям решили. Она при мне созвонилась со своим же заместителем, товарищем Баскаковым, который непосредственно взаимодействует с артистами. Генеральная репетиция состоится 31 мая в ДК 'Красный Октябрь' в полдень. Ну это вы вроде бы должны знать. Будет у вас еще возможность созвониться с вашим английским другом?

- Надеюсь, что да.

- Вот тогда как выясните, точно ли они готовы лететь - тогда через консульство закажем билеты и обеспечим гостиницу. В экстренном порядке мы допечатаем афиши с изменениями. Только на всякий случай появление этих... 'The Beatles' упомянем как возможное. Кстати, а с участниками вашей группы все нормально, разместят?

- Да, в гостинице 'Москва', на парней выделили трехместный номер, и на девушку - одноместный. Не люкс, но вроде бы приличный, судя по отзывам дежурной, когда я туда дозвонился.

- Замечательно! По концерту в двух отделениях она тоже со мной согласилась. Чтобы не томить ожиданием немолодых артистов, решили, что пусть они выступят в первом отделении, а вам, молодым, придется закрывать фестиваль. Ну а что касается названия фестиваля и цели акции... Мы и этот вопрос обсудили с Екатериной Алексеевной, и пришли к выводу, что если исполнителей можно варьировать, то цель акции уже обозначена.

- Жаль, - вздохнул я.

- Но согласитесь, что помощь африканским детям - тоже благородная цель... Что ж, не смею вас больше задерживать, Егор Дмитриевич. Всего хорошего. Если возникнут какие-то вопросы - звоните или мне в приемную, или сразу товарищу Фурцевой.

'Ффух, прокатило, - думал я, покидая здание на Старой площади. - Причем прокатило не в самом плохом варианте. Жаль, что с идеей акции не выгорело... А тут я еще ухмыляюсь портрету Шелепину. На фоне легенды о нашем родстве Суслов мог это воспринять в каком угодно ключе'.

Весь погруженный в свои мысли, я на автомате поймал такси и так же, в мыслях о грядущем фестивале и недавней встрече с Сусловым, доехал до дома. Поздоровался с парой бабушек у подъезда, одолел первый лестничный пролет... и увидел сидящую на подоконнике Светлану Фурцеву.

В первый момент я ее даже не узнал. Куда делась та жизнерадостная, пышущая здоровьем молодая женщина? Теперь это была ее бледная и исхудавшая тень, причем бледная в буквальном смысле слова. Темные круги под глазами делали ее похожей на Наталью Варлей в образе панночки, которая в гробу летала перед охреневшим Хомой.

- Привет! - сказал я, не зная, что еще можно произнести в этой ситуации.

- Привет, - тихо ответила она. - У тебя нет сигаретки или папиросы?

- Ты же знаешь, у меня режим, с вредными привычками строго.

- А я вот не могу бросить... Никотин меня хоть немного успокаивает. Час назад последнюю выкурила.

А окурки, получается, прямо в эту вот открытую форточку и бросает, на головы сидящим у подъезда бабулькам. Или их ветром сносит? Вполне вероятно, ветерок сегодня серьезный, иначе упади им 'бычок' за шиворот, старушки мигом бы всех на уши подняли. А вообще странно, что человек столько времени сидит в подъезде, и никто и ухом не повел. Я за пять лет в этом мире уже привык, что советские люди обязательно поинтересуются у праздно торчащего в подъезде неизвестного, к кому он, кого ждет, а уж бабушки - те и вовсе всю душу вытрясут, и лишь выяснив, сколько раз в день человек сексом занимается, спокойно пойдут дальше. Тем более у нас 5-этажный дом, без лифта, все движение по лестнице.

- А что стряслось, почему такой... вид?

- Что, плохо выгляжу?

- Да не то чтобы плохо... Но сильно отличаешься от той Светланы Фурцевой, которую я видел год назад.

- Что ж вы меня все по девичьей фамилии склоняете, - грустно усмехнулась она. - Я ведь уже несколько лет как Козлова. Так и норовите напомнить, кто моя мать.

Я на мгновение растерялся. Действительно, я и сам как-то привык проводить непосредственную параллель между Фурцевой-старшей и ее дочерью.

- Ладно, больше не буду... А здесь-то что делаешь? Ждешь кого?

Ответ на этот вопрос я знал заранее, поэтому не особенно удивился, услышав:

- Ага, жду. Тебя. Меня тут бабки за твою поклонницу приняли, я не стала отнекиваться. В какой-то мере да, поклонница. А они мне, мол, шляются тут, все стены в подъезде исписали.

Она выжала из себя страдальческую ухмылку. Насчет стен бабки были правы, но это было преимущественно до моего отъезда в Англию. Потом фанаты поутихли. Странно, что сейчас и в самом деле их не наблюдается, все ж таки многие через газеты и ТВ узнали, что я вернулся, чтобы выступить на фестивале.

- Так ты что, просто поговорить хотела или...

Я запнулся, не зная, как выразить свою мысль.

- Извини, домой не приглашаю, ребенок маленький. Да и жена... может неправильно понять. Если хочешь, давай посидим где-нибудь в кафе, что ли...

- Господи, какое кафе?! - простонала Светлана, глядя на меня повлажневшими глазами. - Я ж к тебе пришла! Ты понимаешь, что я не могу без тебя жить?!! Вот, смотри.

Она закатала рукава платья, показывая бело-розовые шрамы на запястьях. Вот же ведь, Фурцева-старшая не раз вскрывала себе вены - если верить некоторым историкам - начиная примерно года с 60-го, и дочка идет проторенной дорожкой.

- Это из-за тебя! - в ее голосе уже ощущались нотки истерики. - Неужели ты еще тогда, год назад не понял, что мне нужен только ты?! Да я пить начала из-за тебя! Я вены из-за тебя резала!

- Свет, давай мы успокоимся и поговорим, как взрослые люди.

Я обнял ее за вздрагивающие плечи. Ох, как же я ненавижу успокаивать плачущих баб!

- Ну все, прекращай плакать, у тебя же тушь потечет... Хотя какая тушь, ты же без косметики. Нельзя так себя запускать женщине в самом расцвете лет. Ладно, где у тебя носовой платок? В сумочке? Щас...

Порывшись одной рукой в ее ридикюле, извлек оттуда практически чистый носовой платок и принялся вытирать слезы на лице своей воздыхательницы. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей мимо прошел. Новость, что Егор Мальцев обнимается с какой-то плачущей женщиной, тут же разлетится не только по дому, а и по Москве, чего доброго. Объясняйся потом с супругой, а оно мне надо? То-то же.

- Как ты, успокоилась немного? - спросил я, убирая платок обратно в сумку.

Я взял ее лицо в свои ладони, поднял, вглядываясь в черную глубину зрачков. Сейчас это все еще всхлипывающее существо выглядело настолько затравлено, что в порыве жалости захотелось его прижать к себе и зарыться лицом в растрепанные волосы. Однако это дало бы Светлане повод на что-то надеяться, а я не хотел вводить ее в заблуждение относительно перспектив наших отношений.

- Егор, скажи, что ты меня любишь, - прошептала она, не сводя с меня полного надежды взгляда.