Багряное затмение - Борис Полин

«А ведь могло получиться! – подумал Ярослав, прикинув их шансы на успех. – Если, конечно, караул у ДОСа на ночь не выставляется. Кстати, не факт, что это априори явится гарантией безопасности комдива. Тут пятьдесят на пятьдесят. Слишком много «если». Если часовой толковый на их пути попадется, если горцы слишком тупы, если… да мало ли чего…

Да, вполне могло получиться».

О том, что далеко улететь им не удастся, «гастарбайтеры», конечно, не думали. Скорее всего, дело даже не дойдет до предоставления самолета. Опыт многочисленных операций, проводимых Национальным антитеррористическим комитетом, показывал, что с лицами, взявшими в руки оружие для оказания давления на власть, особо не церемонились. А если уж речь идет о захвате заложников, то шансы выживания уродов измеряются не процентами, а часами. Бойцы столичной «Альфы» или любого регионального отдела особого назначения – люди с начисто купированным чувством сентиментальности и в силовой фазе контртеррористических операций действуют расчетливо и жестоко. В лучшем случае сохранят одного недобитка, чтобы было с кого показания снимать, остальных – в расход. Как они умудряются в ходе неотвратимо-молниеносных, словно направленный взрыв, штурмов различать террористов и их жертв, ведают только сами «альферы».

Но задача особистов и заключается в том, чтобы до привлечения таких специалистов к исправлению их ошибок дело не доходило. Трудно представить, какой резонанс мог возникнуть при успехе замысла Казбека и его кунаков.

«Да уж, – хмыкнул про себя Ярослав, – подобного прецедента не было, пожалуй, со времен последнего конфликта на Кавказе. Давненько! Злодеев, конечно, поубивают, но будет поздно. Эфир взорвется от сенсации. Сразу и про Нальчик вспомнят, и про Беслан. Особенно зарубежные „партнеры“ из НАТО возрадуются… Не в этот раз. Молодцы, коллеги, вовремя сработали! Плохо, что Казбек за собой всех остальных дурачков за решетку потащит. Нашему военному суду безразличны ссылки на кавказский менталитет и мусульманскую солидарность».

В новой редакции статьи 205 Уголовного кодекса за теракт могли осудить не только лицо, совершившее либо угрожающее его осуществлением, но и целенаправленно подготавливающее реализацию данных действий. Общество всегда с пониманием относилось к поправкам в законы, призванным оградить их от «международного терроризма». Собранные в рамках дела материалы однозначно указывали, что злодеи имеют устойчивые намерения совершить террористический акт, подписывая тем самым себе приговор.

На этом этапе дело оперативного учета «Архары» было направлено во второй Отдел Управления для рассмотрения. Резолюция полковника Жука на подколотом к сопроводительному письму листке гласила: «Г-н Рязанцев Я. В.! Пр. изучить материалы дела. До (такого-то) подготовить справку с выводами и рекомендациями по направлениям дальнейшей работы. Проект документа обсудим». Коротко и ясно. Материалы поступили в пятницу, справку подготовить к понедельнику, срок на исполнение достаточный. «Пр.» – то ли «прошу», то ли «приказываю» – догадывайся сам. То, что проект документа предстояло обсудить, – тоже понятно, значит, учеба продолжается. Одновременно это показывало, что подпись на итоговой справке будет ставить Шеф, рано еще майору направлять рекомендации для целого начальника отдела ВКР по дивизии.

Материалы по «Архарам» находились в Управлении, но это не мешало операм, почуявшим впереди реальный результат, в плановом порядке проводить разработку группы Казбека. Несколько десятков глаз неотрывно следили за действиями «плохишей». В проблемный полк из другой воинской части дивизии перевели особо умелого агента из числа «земляков», и он взял под плотную опеку самого Казбека. Конфиденциального сотрудника, предоставившего первичную информацию, напротив, пришлось убирать в другое подразделение – оперативник заметил, что парень «перегорает» от постоянного нервного напряжения.

Ярослав открыл на компе страничку вордовского документа. Привычно ввел реквизиты аналитической справки. Начали! Краткая преамбула, раскрывающая суть материалов и целесообразность заведения дела оперучета; оценка полноты и грамотности плана мероприятий по делу; анализ состояния негласного контроля над ситуацией с момента получения первички и по настоящее время; предпринятые меры по сбору достаточных доказательств злодейского умысла Казбека и подельников. И первоочередное – контролируют ли контрразведчики в далекой дивизии ситуацию в полной мере, смогут ли вовремя ее локализовать в случае непредвиденного поворота событий? Пока что картина вырисовывалась радужная. Прочтя эту часть справки, любой оперативник признает, что отдел поработал на славу. Начальнику – грамоту, операм – благодарности, особо отличившимся агентам – крепкое рукопожатие и энная сумма в конвертируемых рублях. Но Ярослав был направленцем и поэтому, вздохнув, набрал с красной строки фразу: «Вместе с тем». Крутнулся на стуле, добыл из холодильника бутылку нарзана, не торопясь сделал несколько глотков. Еще будучи младшим офицером, он понял магию словосочетания «вместе с тем». Если из «аппарата» приходила справка, подписанная начальником второго Отдела, и на ее первом листе размашистым почерком руководителя Управления начертано: «С выводами и рекомендациями согласен. Обеспечить… (далее по ситуации)» – последствия могли быть самыми непредсказуемыми. Обычно грамотные руководители начинали читать такой документ именно со второй его части. Поэтому к заключениям и предложениям следовало подходить со всей ответственностью, несмотря на то, что править их будет сам Шеф. Итак, «Вместе с тем». Что забыл толковый в принципе старший опер, в производстве которого находилось дело? Что не подсказал ему прямой начальник? Молодого оперативника, работающего по материалам «на подхвате» – подай, принеси, пошел вон, не мешай, – трогать не будем. Во-первых, не виноват он ни в чем, во-вторых, в контрразведке молодых вообще ругать не принято, пока опыта не наберутся, зачем лейтенанту охоту к оперативной работе отбивать с первых шагов службы. Уже составляя первую часть справки, Ярослав прикидывал, сколько ложек дегтя придется уронить в бочку меда. Оказалось, хватит на небольшой половник, осталось только сформулировать выводы сухим оперативным языком.

На то, чтобы закончить работу, Ярославу потребовалось еще два часа. Потом небольшой перерыв (Что там за окном? Ага, весна идет, весне дорогу! Девчонки поголовно на юбки перешли. Благодать!) и прочтение справки от начала до конца: выверка речевых оборотов, стиля документа и, самое главное – второй его части. На сегодня все. Четырнадцать часов пятнадцать минут. Дело – в сейф (не скучай, комсомолка!), стол привести в порядок, жалюзи на окне опустить… Все.

Когда Ярослав вышел из кабинета, в коридоре помимо него оказался Николай Некрасов, имевший немудреное прозвище Классик. Несмотря на примечательную фамилию и статус «бывалого направленца», характер он имел легкий и смог дослужиться до подполковника, так и не приобретя открытых недругов. Коллеги поздоровались.

– Корпишь над очередным портяночно-злодейским ДОУ? – на правах старшего поинтересовался Классик. – Слыхал я о последнем твоем успехе… Это же надо – подтянулся на турнике сорок раз!

– Да уж куда нам до вас, Николай Алексеевич! – с глубоким уважением произнес Ярослав. – А как поживают ваши парагвайские шпионы, все пытаются вызнать секреты Гадюкинского военного гарнизона?

– Кто тебя послал такие вопросы задавать? Ладно, расслабься. Парагвайские уже схвачены и отфигачены, – не растерялся «бывалый направленец». – Сейчас к нашим военным секретам Гондурас свои грязные ручонки тянет. Ох и профессионалы они там, в гондурасской военной разведке! Но мы им покажем, что «лучше калымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме!». Ты домой?.. Ну ладно, бывай, я еще в четверку загляну.

Некрасов являлся признанным знатоком всевозможных афоризмов. При необходимости легко добавлял в речь латинские, французские и прочие импортные высказывания великих людей, но душа его все же лежала к русским авторам – Козьме Пруткову, Николаю Фоменко и никому не известному, кроме самого Классика, шутнику по имени Саввушка Спиртоносов. Коллеги пытались колоть Некрасова, заставляя сознаться, что под личиной этого последнего господина он скрывает свое альтер эго. Но даже в процессе дружеских попоек добиться признания не получалось.

При выходе из Управления Ярослав включил мобильный коммуникатор. Пользоваться таким видом связи в здании категорически запрещалось. Отдельные господа, а чаще – дамы, не понимали сути запрета и плевать хотели на «нелицензированные возможности импортных технических средств». Тех, кто не понимал и плевал, периодически подвергали публичной порке строгие парни из отдела внутренней безопасности. Не помогали даже сим-чипы, оформленные на подставных лиц. Поступал звонок, сотрудник отвечал, и вежливый голос в динамике предлагал немедленно отключить коммуникатор и проследовать в цокольный этаж для написания рапорта. Существовали и другие способы вычислить нарушителей, поэтому со временем даже самые отпетые приверженцы мобильников перед входом в Управление отключали их и отсоединяли аккумуляторы.