Три краски - Олег Рой

Вот так я нажил смертельного врага.

Я понял, что у меня не так много времени. Держу пари, что через несколько дней в лабораторию придут другие люди, которые будут говорить со мной совсем по-другому. А может, меня просто уволят, потому что о результатах моих исследований не должен узнать никто, даже начальство. Я прекрасно понимаю, что мое открытие можно использовать во зло. Если оно действует на людей так же, как на мышей, можно создать отряды специально выращенных, то есть выкрашенных с использованием моих формул, людей – чертовски умных, агрессивных, настойчивых. С такой армией можно завоевать весь мир!

Что же я наделал? Неужели я, кабинетный ученый, осмелившийся высунуть нос на улицу только для того, чтобы купить в магазинчике через дорогу булочки, открыл двери всемирному злу?

Хотя постойте, возможно, выход есть. Он – во второй моей вакцине.

Тут самое время написать о Кристи. Я был так занят ею, что целых три дня не мог найти время для записей. Применение вакцины дало результаты. Это несомненно, но в какой степени – судить пока рано. Мышь ведет себя очень странно. Сначала тихо сидела в углу клетки, не сводя глаз с Эмми. Я подумал уже, что ничего не происходит, но на второй день вдруг обратил внимание: взгляд Кристи поразительно влияет на саму Эмми. Если раньше она вела себя агрессивно, то теперь проявляются всяческие знаки любви: рвется к Кристи, подкидывает ей вкусные зернышки. Сегодня я заметил, что также по отношению к Кристи себя стала вести и другая, недавно приобретенная мышь по имени Джерри (всегда любил этот мультик про кота и мышонка). Кристи не стала, подобно Эмми, агрессивной или чересчур любознательной, нет, она все та же, но меня ставит в тупик ее магическое влияние на окружающих.

Признаться, я и сам стал замечать, что Кристи стала особенной – ее шерстка гораздо приятнее на ощупь, чем у других. Ее глазки смотрят покорно и особенно ласково. Нет, она явно преобразилась! Неужели это тоже действие вакцины? Что же несут мои открытия: рождение нового Наполеона или царицы Клеопатры? Как человечество сможет использовать его, с благой ли целью?

Нет, нельзя, нельзя обнародовать изобретение, иначе… Я даже боюсь предположить, что произойдет в этом случае. И потом, если вакцина действует на мышей, все же это не значит, что она будет также действовать на людей! Экспериментов пока не было и вряд ли вообще будут – это очень, очень опасно.

Я чувствую, что мне все труднее держать свое открытие в тайне. Надо выговориться, получить одобрение, рассказать кому-то, продемонстрировать Эмми и Кристи. Но кому? Меня окружают люди, которым я, мягко говоря, не доверяю, особенно этот лысый в очках – мистер Меркенсон. Скоро моя лаборатория наполнится толпой таких же выскочек, сующих нос куда ни попадя. Я уже подумываю о том, как уничтожить все мои записи в случае облавы. Нужно позаботиться обо всем: установить программу для мгновенного и полного стирания информации, содержащейся в компьютере, и приготовить яд для мышей – они не должны попасть в чьи-то руки…

Кажется, как раз в этом месте нелишним будет написать немного о моей работе. Формально я работаю в концерне по производству красок и всяческих непонятных и неинтересных мне средств для волос. Однако это только формально.

Я, со свойственным мне юмором, называю этот холдинг косметически-космическим. Изначально мне казалось, что работа здесь не представляет для меня никакого интереса. Однако у них первоклассные охотники за головами, они умеют находить и ценить действительно умные головы. О, сколько людей пыталось меня уговорить на эту работу! Со мной общались профессора Гарварда, уверяя, что это мой шанс; даже мама, которая мало интересовалась моими делами, вдруг стала с жаром обещать мне бесчисленные возможности, которые будут, если я приму предложение о сотрудничестве. В общем, их труды увенчались успехом – компания, чье название по известным причинам я не стану здесь писать, заполучила меня в качестве сотрудника по производству косметической серии по уходу за волосами. Какое скучнейшее название! Об этом ли я мечтал, когда часами сидел над сложнейшими формулами и грезил о том, чтобы разрабатывать материалы для полетов в космос и отдать свою жизнь наноразработкам и другим высоким сферам?! А тут… краски для волос.

Однако директор холдинга, мистер N, рассказывая о преимуществах данной работы, о высокой зарплате и прекрасных условиях для сотрудников, вдруг шепнул:

– И потом, мистер Хемистри, у нас вы сможете заниматься стратегическими разработками, уверяю! У нас богатый и многофункциональный холдинг! При этом одни специалисты работают над тем, чтобы у женщин не секлись кончики волос, а другие – над созданием биологического оружия!

Я, конечно, и раньше подозревал, что всякие женские штучки, которыми они брызгаются или мажутся, вполне походят на биологическое оружие (особенно приторные духи – выживают только сильнейшие!), но удивился, как откровенно об этом говорится.

Мистер N подмигнул, и мне стало ясно: они знали, что делали, когда подсылали ко мне своих охотников, и неспроста интересовались студентом последнего курса Гарвардского университета – им нужен был специалист не для производства косметики! Нет, их цели намного глобальнее! Им нужен профессионал, способный взять на себя реализацию гораздо более интересных идей. И я сдался, тем более что было любопытно, а какое место в этом холдинге отведут мне?! Мне выделили лабораторию и предложили несколько направлений для исследований. Все они сводились к одному: нужно найти что-то такое, что могло бы изменять поведение или даже характер человека.

Эта идея сразу меня захватила. И вот, день за днем, я шел к изобретению моих вакцин. Честно говоря, я не очень-то верил в успех, хотя сам процесс работы так увлек меня, что я с трудом могу вспомнить, что еще, кроме интереснейших экспериментов, происходило в моей жизни за последние два года. И вот я на пике своих успехов, но об этом никто не знает. И, странное дело, я не хочу, чтобы узнали. Неужели я так мало ищу славы? Неужели у Франкенштейна были те же мысли? Или Менделеев… Увидев таблицу во сне, сразу ли он понял, что информацию о ней надо донести до широких масс? Может, я не должен был вообще заниматься наукой? Может, я не прав? Как будет развиваться человечество, если такие ученые, как я, станут столь усердно скрывать свои открытия? Мне необходимо подумать обо всем этом.

22 ноября 2010 года

С моими мышами пока не произошло значительных изменений. Я по-прежнему наблюдаю за ними. Параллельно работаю над вакциной. Мне пришло в голову усовершенствовать ее еще немного. Интересно, какие результаты это даст? Я попробую поэкспериментировать над Джерри. Меркенсон больше не появлялся. Начальство тоже меня к себе не вызывало. Странно, ни одного гостя. Я даже специально установил несколько датчиков и регулярно опечатываю дверь, чтобы никто не пробрался в мою лабораторию незаметно. Но все в порядке. Похоже, я зря беспокоился – Томас вовсе не шпион, просто обычный сотрудник, не слишком умный к тому же. И, похоже, я незаслуженно его обидел. Надо бы извиниться. Хотя зачем извиняться, разве это прилично – совать свой нос в чужие дела? Пусть он извиняется!

Но нет, вовсе не о Меркенсоне я сейчас думаю и вовсе не ради него сел сюда стучать по клавишам. Дело совсем в другом. Вернее – в другой.

Да-да, как ни странно, речь идет именно о женщине. Вчера со мной произошло очень странное событие: я встретил девушку. Можно, конечно, сказать, что этих девушек пруд пруди и я, должно быть, встречаю их в офисе или даже на улице (когда, подняв повыше воротник куртки, перебегаю через дорогу за булочками). Но все это не то, этих девушек я и не замечаю, словно мы с ними существуем в разных измерениях и на разных планетах: они на Земле, я – на Марсе.

А эту я заметил. Не мог не заметить.

Все дело в том, что она так похожа на Эмили. Поразительно похожа! Когда я увидел ее вчера впервые, мне показалось, земля разверзлась у моих ног. Неужели бывают столь схожие лица?! И что самое интересное, как выяснилось, она находится всего в нескольких шагах от меня – работает в моем же холдинге.

Я узнал, ее зовут Кристин – прямо как мою мышь номер два. Это просто помешательство! Иногда я думаю, что между девушками и мышами гораздо больше общего, чем воображают и те, и другие. Например, имена. И писк. И стремление тащить всё в свою норку… И боятся друг друга они совершенно одинаково…

Однако хватит лирики, лучше сухо и подробно, как при научном эксперименте, изложу все, что произошло.

Я шел на работу, как назло, погодка выдалась на редкость противная – с утра моросил затяжной дождь. Небо черное и мрачное, повсюду лужи, а я в моих обычных немного дырявых ботинках (некогда купить новые, к тому же, признаюсь, я побаиваюсь магазинов: они такие большие и непонятные!). Но ладно ботинки, к ним я уже привык и даже научился ценить их за хорошую вентиляцию. Обидно то, что я оказался без зонта. То, что следовало его взять с собой, я выяснил, когда уже вышел из дома, но возвращаться не решился – дурная примета. К тому же мне не терпелось попасть в лабораторию.