Месть сурка (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl"

— Кажется, я тебя где-то видела? — хриплым прокуренным голосом, который никак не вязался с ангельской внешностью, сказала Донна, смотря на Дункана.

— Кажется, ты приезжала менять колодки на старом Мини Купер.

— Ах, точно, — натянуто улыбнулась Донна, сложив руки на животе. — Я тебя и не узнала без того запаха…

— Это было масло, — пояснил Дункан в ответ на выразительный взгляд каштанки.

— Ум… Ясно, — Донна говорила натянуто, словно не знала, с чего начать разговор. — Ты всё ещё там работаешь?

— Нет. Я теперь пилот-инструктор.

— Ого! — саркастично протянула Донна, явно не поверив. — А ты прям из механиков в пилоты пошёл? М-м… Верю…

— Вообще-то это правда, — Блэк показал официантке четыре пальца, прося принести всем пива. — Дункан молодчина — я даже завидую его упорству. Он два года занимался на разных курсах, повышая мастерство пилота.

— Правда, что ли? — приподняла брови блондинка.

— Да, — улыбнулся ей Хоггарт. — Я хочу стать коммерческим пилотом. У них высокая зарплата и ранняя пенсия. Не всю же жизнь быть инструктором. Механиком я работал для старта. А ты чем занимаешься, Донна?

— Я… — на мгновение она выпятила губы. — Продавец. Торгую одеждой.

— Донна любит карри, — Джанет с намёком покосилась на Дункана, а после перевела взор на Хедуса. — А я не откажусь от баварских сосисок.

Хоггарт выплеснул на Донну своё изумление:

— Карри? С пивом? Серьёзно?

— Винда лу. Да. Маринованная перцем чили со всех сторон.

Дункан обратил внимание на большие зубы Донны. Они выступали вперёд и её прикус был далек от идеала, что вместе с её хриплым голосом и мужской привычкой сидеть, раздвинув ноги, разрушало образ ангела-модели.

Блэк прищурился, глядя в сторону Донны, и шутливым тоном произнес:

— Не хотел бы увидеть твою уборную на следующее утро.

— Вовсе нет! — состроила лицо крутого парня Донна. — У меня стальная задница!

— Да, — подтвердила Джанет. — Наша Донна может пропустить через неё круизный лайнер!

Дункан на мгновение потерял дар речи. Образ идеальной красавицы окончательно разрушился. Знакомясь с ангелочком, никак не ожидаешь от неё недостатков и вульгарно-грубой речи с акцентом окраин Манчестера.

— Эм… Впечатляет.

— Да, — с важным видом поднял кружку пива Блэк, — мужчин всегда впечатляет, когда девушка обладает подобными талантами…

Глава 3

Дункан ни думал, ни гадал, что однажды окажется в постели с такой неоднозначной девушкой, как Донна. А ведь ему понравилось быть с ней. Ему нравился секс с ней, её голос с хрипотцой. Более того, его не раздражали её вредные привычки вроде курения, отчасти мужского поведения, шуток на грани и грубой речи.

Он был неопытным в отношениях с девушками. Пару раз встречался со студентками в колледже, но там всё несерьёзно. Сейчас же он переживал и не решался набрать номер Донны.

Вечером после возвращения из лётного клуба Дункан как обычно принял душ и собирался приготовить ужин, но внезапно раздался дверной звонок. Открыв дверь, он на пороге обнаружил её.

— Донна?

На этот раз она под пальто надела синюю мини-юбку и кофту в расцветке всех цветов радуги. Девушка выглядела решительно. Она крепко вцепилась в свою синюю дамскую сумочку.

— Нам нужно поговорить.

Она без спроса зашла в апартаменты, на ходу скидывая туфли и пальто. Изумлённый таким напором парень закрыл дверь и прошёл за ней. Он подобрал пальто и повесил на вешалку, а туфли задвинул в сторону.

Бросив сумочку на кровать в единственной комнате арендуемых парнем апартаментов, Донна развернулась и, активно жестикулируя, с напором носорога затараторила:

— Я считаю, что у тебя красивое тело и я не против поскакать на нём. Никаких штук типа ты мой парень!

— Воу! Неожиданно. И тебе привет, Донна.

— Я просто хочу сказать, что всё, что мне нужно — это секс, секс, секс, опять секс и снова секс.

— Правда?

— Агась… Я большая шлюшка и мне нравится это!

— По тебе не скажешь, — Дункан принюхался, уловив слабый аромат алкоголя. — Донна, ты выпила?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Для храбрости. Ты не позвонил, и вот я…

— Вообще-то я не против секса, но думал, что мы с тобой начнём нормально встречаться.

— Да ты гонишь! — нервно заломила руки девушка. — Чёрт, Дункан, вот же ты козёл!

— С чего бы?

— Я как полная дура думала, что тебе нужны свободные отношения, поэтому ты мне не звонишь, а ты…

— Донна, мы только вчера познакомились. Я не гуру в отношениях, переживал, боялся позвонить и получить отказ. Я даже твоей фамилии не знаю.

— Локхарт. Донна Локхарт. И насчёт секса я не шутила. Люблю его. А про свободные отношения забудь — это шутка.

— Шутка?

— Шутка!

— Точно?

— Точнее некуда. Шутка, и точка! Ты меня понял?

— Понял, — обнял он её, вдыхая пьянящий аромат персиковой кожи. — Тогда давай приступим к тому, что ты любишь…

Парень и девушка запрыгнули в кровать и стали срывать друг с друга одежду…

***

После бурного секса кушать захотелось ещё сильнее. Донна взяла приготовление ужина в свои руки.

Дункан, наблюдая за ловкими и завораживающими движениями ножа, спросил:

— После такого ты наверняка захочешь познакомить меня со своими родителями?

— Ни за что!

— Почему так категорично? Ты меня стесняешься? Или это потому, что мы мало встречаемся?

— Ты меня не так понял, — движения ножа замедлились. — У меня сложные отношения с родственниками.

— Это как?

— Папа всё время на работе. Когда он приходил домой, не обращал на нас внимания, словно нас не существует.

— Нас?

— У меня старшая сестра и младший брат, — Донна резко рубанула ножом по капусте, словно та нанесла ей смертельное оскорбление. — Мелкий сучёнышь! Я его ненавижу! И мать ненавижу!

— Воу-воу, детка, полегче, у меня всего одна разделочная доска!

— Пока мы были маленькими, мама нас любила. Но стоило появиться брату, как она словно свихнулась. Она перестала обращать внимания сначала на мою сестру, потом на меня. Более того, она нас презирала. Ты не представляешь, каково это жить в доме, когда тебя презирает родная мать.

— То есть, она любила твоего брата больше, чем вас с сестрой?

— Больше? — горько усмехнулась Донна. — Она его окружила такой любовью и гиперопекой, что аж тошно на это смотреть! Гильди то, Гильди это, посмотрите, какой Гильди великолепный! Вот и вырос этот урод самовлюблённым болваном. Ему почти девятнадцать, ничего из себя не представляет, при этом задирает нос, будто важная птица, а нас с сестрой ни во что не ставит. Мы для него «грязь».

Нож замелькал чаще, а удары по капусте стали резче.

— Я не могла жить под одной крышей с этой женщиной. Когда я стала совершеннолетней, мы с моей подругой Джанет решили переехать из Манчестера в Лондон.

— И давно вы дружите?

— Мы подружились, когда мне было двенадцать. Родители Джанет алкоголики. Она тоже старалась меньше появляться дома. Мы с ней выросли на улице. А твои родители?

— Я сирота.

— Мне жаль, — от смущения щёки Донны зарумянились.

— Ничего страшного, я привык. Донна, сколько тебе лет?

— Двадцать три. А тебе?

— Мы с тобой ровесники.

— А твой приятель? — обернулась она. — Он выглядит старше нас.

— Ему за тридцать и он женат.

— Вот козёл! — она резким ударом разрубила напополам кочерыжку вместе с резальной доской. — Ой, прости. Я куплю новую доску.

— Не парься. Понимаю, ты переживаешь за подругу.

— Ну да, обидно за Джанет. Вечно ей попадаются козлы. А ты? — испуганной ланью замерла она.

— Что я?

— Ты женат?

— Как видишь, я холост и открыт для отношений со столь очаровательной мисс. Ты тоже снимаешь жильё?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы с Джанет снимаем маленькую квартиру на другом конце Лондона. Кстати, Дункан, ты откуда родом?

— Бирмингем.

— И ты вырос в приюте или в патронажной семье?

— Нет, Донна. Меня воспитали очень хорошие люди. Но, к сожалению, теперь с ними невозможно увидеться. Я потерял их три года назад.