Газета День Литературы # 93 (2004 5) - Газета День Литературы

Возвратился, и началась трапеза. Помимо Лилии Рустамовны и детей Проскурина, тут были В.Распутин, В.Сорокин и много других писателей. Я слово для выступления брать не стал — я не могу сказать, что был близким другом Петра Проскурина, хотя после нашей совместной поездки в Тарханы мы и были в хороших отношениях — но, слушая слова других о значении и месте Петра Лукича в истории русской литературы, я подумал о том, что подлинное значение большого таланта иной раз в полной мере-то и раскрывается только после его ухода. Это как с несущими конструкциями в архитектуре, где, убрав во время ремонта какую-нибудь неприглядную с виду стену или колонну, только тогда и понимают, что как раз она-то и удерживала на себе весь многотонный свод перекрытия. Вот так и мы обнаруживаем масштабы наших национальных мыслителей лишь по размерам остающихся после их ухода дыр — черных дыр нашей культуры...

* * *

…Забыв о том, что Ганичев объявил 8 ноября нерабочим днём, я прикатил к часу дня в Правление СП и долго не мог понять, почему все кабинеты закрыты. Потом, наконец, встретил Игоря Ляпина, пришедшего готовить списки приглашенных на Всемирный Русский Народный Собор, и от него узнал о выходном дне — однако ехать обратно домой уже не было смысла, так как к семи часам вечера я был приглашен Виктором Петелиным в музей-квартиру А.Н. Толстого на презентацию его книги "Красный граф". А потому я остался в Правлении, и до 17 часов занимался своими делами, а в начале шестого сел в 31-й троллейбус и поехал к Петелину.

Когда проезжали мимо Арбатских ворот, я посмотрел на часовенку Бориса и Глеба, и у меня само собой родилось небольшое стихотворение: "Над часовней Бориса и Глеба — / клочья туч, как растрепанный мех, / и такое тяжелое небо — / точно братоубийственный грех. // А внутри — золотое сиянье / (будто в рай кто-то дверь приоткрыл!) / и чуть слышимое — как дыханье — / трепетание ангельских крыл... // Слава Богу, что вновь возродился / хоть еще один иконостас! / Слава Богу, что к нам возвратился / Святый Дух, опекающий нас..."

Наверное, над ним надо было бы еще поработать, доводя до "товарного вида", но я вовсе не собираюсь предъявлять его читателю как образец своего поэтического творчества и записываю здесь только затем, чтоб зафиксировать сам факт того, как иногда приходят стихи...

* * *

…По дороге в метро просматривал "Независимую газету", в приложении к которой ("НГ-Субботник", № 31/78) Виктор Ерофеев рассуждает о том, что, по его мнению, в ХХI веке человечество, наконец-то, должно дозреть до замены "устаревшего" Бога новым, "универсальным". Который в его трактовке получился как-то очень уж похож собой на антихриста...

* * *

Из случайных рифм:

"Под Сызран

ью пасут овец. / В трёх метрах тускло блещет Волга. / Стоит пастух, словно отец, / своих овец храня от волка. // Но к счастью, не придет беда, / и зверь не выбежит из леса. / Все волки нынче — в городах, / на БМВ и мерседесах..."

* * *

Прочитал роман Стивена Кинга "Безнадёга" — самый, наверное, лучший из его романов, так как в нем победа людей над силами тьмы осуществляется при открытой поддержке Бога. Больше мне у Кинга вещей с такой позицией не попадалось, борьба персонажей с бесовскими сущностями ведётся у него почти везде теми же самыми средствами, что и с земными бандитами, то есть — материальными средствами. Он словно бы никогда и не слышал о том, что род сей побеждается "только молитвою и постом…" (Мтф., 17:21)

* * *

Сегодня в Москве, в Кремлевском Дворце съездов, состоялся Гражданский Форум, на котором выступил Президент Российской Федерации В.В.Путин. Целью данного Форума, сказал он, является выработка условий для диалога государства и общества НА РАВНЫХ. Однако при этом почему-то "забыли" пригласить на это мероприятие хотя бы кого-нибудь из представителей Союза писателей России. Какой же, спрашивается, может получиться равноправный диалог, если уже в самом основании его постройки лежат фальшь и неискренность?..

* * *

...На 17 часов в книжном магазине "Молодая гвардия" была запланирована встреча с читателями, в которой должны были участвовать я и Трапезников. А потому, заехав не более чем на часок в Союз писателей, я сделал оттуда несколько необходимых звонков (из которых, в частности, узнал, что в пензенском журнале "Сура" опубликована моя статья "Куда ж нам плыть?", а в седьмом номере ростовского журнала "Дон" печатается роман "Мой дедушка — застрелил Берию"), а после этого оставил кабинет и направился к метро. По времени была еще середина дня, но из-за переведенных на час назад часов пейзаж вокруг выглядел уже явно по-вечернему, к тому же на крестах церкви Николы в Хамовниках сидели такие крупные черные вороны, что у меня само собой сложилось этакое философическое двустишие: "И черный ворон — тоже Божья птица, / коль на кресты церковные садится..."

* * *

В два часа дня в кабинете у Сергея Лыкошина состоялась планёрка по вопросу подготовки к Совещанию молодых писателей, а в три уже началось заседание Шолоховского комитета. Интересный момент на нём сообщил Феликс Феодосьевич Кузнецов. По его словам, сын Шолохова — Михаил Михайлович — однажды рассказывал ему, что, будучи уже тяжело больным, лежавший в постели писатель вдруг спросил у него: "Мишка, скажи, когда там, по вашим учебникам, заканчивается гражданская война в России?" — на что он ответил: "В 1920 году, а что?.." — "А то,— ответил Михаил Александрович,— что она не закончилась еще и до сегодняшнего момента. Ты знай это..."

* * *

Из случайных рифм:

"Над Гурзуфом солнце жарит яро, / край курортный отдыхом объят. / Заселяют русский Крым татары — / власти это видеть не хотят..."

* * *

…На днях у нас в правлении состоялся расширенный секретариат по теме "Итоги литературного года", с вступительным словом на котором выступил В.Н.Ганичев. Я на этот раз не выступал — я и так постоянно высказываю свои мысли в печати, а вот многие из присутствовавших в зале ехали сюда ради пяти минут своего выступления через всю Россию, так что я решил: пусть уж им останется побольше времени, чтобы высказаться...

Хорошо говорил Алексей Шорохов. Вернее, говорил-то он как раз плохо, бубнил себе под нос, но мысли были интересные — об инфляции истории, слов и смыслов. Гораздо прямолинейнее была Лариса Баранова-Гонченко, сказавшая, что самые близкие народу писатели — это Вера Галактионова, Юрий Лощиц и Виктор Верстаков.

Женя Шишкин говорил не столько о литературе как таковой, сколько о необходимости откликнуться на инициативу Дементьева, Еременко, Полякова, Козлова и прочих и, ликвидировав существующие ныне СП, образовать некий новый единый союз писателей. Понятно, что его выступление было воспринято довольно холодновато, так что никто даже и не похлопал.

А Николай Коняев высказался в том смысле, что критика может стать национальной только тогда, когда будет соответствовать невысказанным мыслям русского народа...

После секретариата мы с редакторами наших провинциальных журналов собрались у Ганичева за чаем и поговорили о том, чем им может помочь Союз писателей России…

* * *

…На Рождество съездили всей семьей на несколько дней в переделкинский Дом творчества. В первую ночь там было так холодно, что я даже начал ощущать себя Каем, попавшим во владения Снежной Королевы. Но утром попросил у дежурной обогреватели для наших комнат, и всё стало нормально, так что даже захотелось всё это увековечить в стихах: "Вынул мороз белый грифель / и расписал им окно. / Если бы не калорифер, / мы бы замерзли давно! // Снега набравши в охапки, / ёлки бегут от пурги. / Если б я лёг спать без шапки — / то застудил бы мозги. // Утром из корпуса выйду — / сосен горит белый жар. / Если б я это не видел, / как обеднела б душа!.."

* * *

…Сегодня очередная годовщина со дня смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. При всей его маниакальной подозрительности и жестокости, приведших страну к ГУЛАГу и иным "перегибам", сегодня уже видно, что без его державной твердости сохранить независимость государства и направленный на всенародное благо курс практически невозможно. В наши дни мы уже на себе видим, что происходит, когда власть оказывается слабой. Я думаю, что Сталин — это последний государственный деятель, которого хоронила ВСЯ СТРАНА. Тех, кто был после него, уже просто оттаскивали и зарывали...