Шаманы крови и костей - Айя Субботина

  - Какими солеными ветрами занесло в наши края такую пригожую госпожу? - Мужик широко улыбнулся.

  У него, как и у всех остальных та-хирцев, были близко посаженные синие глаза, крупные ладони и светлые волосы с притаившейся в них синевой. Говорили, что когда славный та-хирец отходит к Велашу, его человеческое тело превращается в акулу, а те, кто забывал об отваге, становились вечнозелеными водорослями, годными только на корм самой мелкой рыбе. И лишь немногие удосуживались чести жить в покоях Одноглазого весь бессмертный век.

  - Хватить щебетать, добрый господин, - ответила Катарина, так умело играя голосом, что и не понять было - подшучивает она или ерничает.

  Торговец рассмеялся, бахнул себя по пузу тряпицей, которой перетирал кружки, и заложил пальцы рук за пояс, будто предлагал Катарине продолжить самой. Что она и сделала.

  - Я разыскиваю Шепелявого, - сказала таремка.

  - Не знаю такого, - пожал плечами "трактирщик" и тут же осекся, поздно сообразив, что выдал себя поспешным ответом.

  Теперь пришел черед улыбаться Катарине.

  - Я знаю, что он где-то здесь. - Таремка достала из кошеля, пристегнутого к поясу, пару золотых, и сунула их в отвислый карман на переднике та-хирца. - Принеси нам чего-нибудь легкого выпить, а Шепелявому скажи, что его ищет Катарина из Первых. И у нее к нему дело.

  Бамбуковая подстилка оказалась на редкость неудобной, и мальчишка ерзал на ней так и эдак, пытаясь найти удобное положение. Тщетно - как бы он не сел, его ноги тут же затекали, а задницу будто перебирали палками для битья. Катарине тоже не сиделось на месте: таремка осматривалась, вертела головой, словно мелкая обезьяна, которых на острове было великое множество.

  - Если он не покажется... - Катарина не закончила. Ее пальцы нетерпеливо теребили рукав.

  Многоликий вдруг понял, что так и не знает, чего ради госпожа потащилась на пиратские острова. Все плаванье она провела за чтением каких-то книг и свитков. Любопытный от природы мальчика как мог, окольными расспросами, пытался разузнать ее планы, но каждый раз Катарина сводила их к одному: его дело присматривать за спиной своей госпожи, а остальное - ее тревоги. Многоликий надеялся, что часть вопросов найдут ответы на острове, но загадок становилось все больше. Кто такой Шепелявый и отчего встреча с ним так всполошила госпожу?

  Прислужница поставила перед ними коротконогий тростниковый стол, а после вернулась с кружками и кувшином хмеля. Мальчишка тут же сунул нос, принюхиваясь. От крепкого запаха голова пошла кругом, а под веками сделалось горячо, будто в рожу сунули факел.

  - Не стану это пить, - фыркнул он, отстраняясь. Потом и вовсе высунул тростниковую подстилку и уселся прямо на пол. Хоть ненамного, но стало удобнее.

  Катарина улыбнулась - очевидно, что его возня доставляла таремке удовольствие. Немного посомневавшись, она последовала примеру мальчишки.

  - Действительно, удобнее, - признала Катарина. - Налей мне этого пойла, зябко что-то, будто с северным ветром обнимаюсь.

  Многоликий исполнил приказ. Таремка сделала глоток, поперхнулась, но заставила себя проглотить. Ее лицо мигом сделалось красным, будто у горького пьяницы. Однако, стоило таремке немного отойти - и она одним махом опорожнила кружку.

  - Шепелявый - старинный друг Ластриков, - наконец, начала она. - И он наверняка должен знать, кто тот та-хирец, который купил Сиранну.

  - Зачем тебе эта протухлая история?

  - Не стоит быть небрежным к таким историям, - пожурила она. - На могильниках старых тайн есть много занятного. Иногда среди костей попадаются алмазы неслыханной величины. Если, конечно, как следует покопаться в потрохах.

  - Тебе ли, госпожа моя, заниматься таким недостойным делом?

  Она как-то настороженно посмотрела на него, но взгляд тот жил лишь мгновение.

  - Так уж вышло, что круг меня нет ни единой живой души, которой бы я доверяла больше, чем себе. И тебе, - прибавила она, но Многоликий видел и слышал ложь. Госпожа Замка на Пике никогда не станет доверять ему полностью, и за эту осторожность он готов был простить ей многое. Если уж и продаться, так человеку хоть сколько-то умному. - К тому же Фиранд бродит, будто гневливое привидение, а мне до свербячки надоело сюсюкать его. Пусть побудет один, подумает тем, что ему боги в голову вложили, а не меж полужопками.

  Однако, чтобы ты не говорила, подумал Многоликий, стоит ему свистнуть - и ты примчишься, как и положено вышколенной псине. Отказавшись от участи быть матерью и женой, таремка нашла себя в услужении брату. И даже сейчас, когда осознание зазря растраченной жизни уже проникает в нее, подобно ленивому яду, Катарина готова делать все, лишь бы угодить Фиранду. Потому что только так она чувствует себя живой. Такие женщины всегда напоминали Многоликому падающие звезды Артума - летит быстро, горит ярко, а стоит упасть - булыжник и есть. Пусть дорогой и ладный, но булыжник, нечета своим братьям на небесном своде.

  - Сиранна - хороший шанс навсегда избавиться от Шиалистана, - зашептала она, наклонившись к мальчишке так близко, что он почувствовал ее дыхание, крепкое, от та-хирского хмеля. - Если найду ее - в руках Фиранда будет настоящий наследник дасирийского трона.

  "И я докажу своему брату, что стою большего", - мысленно закончил за нее мальчишка.

  - Господин Замка на Пике не ценит своего счастья, госпожа моя, - утешил Многоликий, зная, что именно этих слов она ждет. - Он мудр, но и наимудрейшие заблуждаются. Ему следует больше заботиться о своей сестре и прислушиваться к ее разумным советам.

  - Он ослеплен злостью, - продолжила Катарина, стараясь говорить так, чтобы слова были слышны только одному мальчишке. - Перед тем, как мы покинули Тарем, я краем уха слышала, будто он собирается снарядить морской поход против та-хирцев.

  Многоликому стоило больших усилий, чтоб заставить свой рот не корчиться ухмылкой. Ловить та-хирцев в море все равно что пытаться поймать неводом ветер. Такая идея могла прийти в голову только безумному или дураку. А Первый лорд-магнат не относился ни к тем, ни к другим. Крепко его достала прожженная борода, подумал мальчишка, пристально следя за происходящим вокруг, и, в одночасье, стараясь не упускать из виду Катарину.

  - Я не стала его отговаривать. Пусть попробует потягаться, заодно и спесь сбросит. В конце концов, этих жабродышных давно пора попугать, а то стали забывать, что не во всякую воду стоит макать свой хвост. Не знаю, когда он возьмется задуманное исполнять, но теперь я больше прежнего не хочу, чтоб здесь стало известно, кто я.

  Многоликий кивнул, соглашаясь.