Брак поневоле - Мейси Эйтс

– Я понимаю – это не то, что вы спланировали. Я также ничего подобного не планировал.

Элисон понимала, какая трагедия была в жизни Максимо. Но она не хочет питать никаких теплых чувств к нему. Уже то, что она остро ощущает его присутствие, немыслимо. Если она позволит себе чуть большее, то разразится беда.

Романтическая любовь ее никогда не привлекала. И интимные отношения тоже. Она видела печальные последствия романтической любви в доме ее детства, наблюдала, как отдалялись родители и каким крахом все закончилось. Мать полностью замкнулась, и Элисон ничего не оставалось, как самой заботиться о себе.

Когда отец ушел из семьи, это ударило также по их материальному положению. Люди, которых мать считала друзьями, отвернулись от нее. Элисон не хотела очутиться в подобной ситуации, не хотела доверить свою жизнь кому-то, чтобы потеря этого человека обрушила все. Печальный опыт научил ее полагаться исключительно на свои силы, идти своим путем и найти свое счастье.

Элисон контролировала каждый свой шаг: отличные отметки в школе – особенно в старших классах, – чтобы получить стипендию и поступить в колледж; ученая степень после окончания колледжа, что позволило найти высокооплачиваемую работу. И дальше каждый поступок тщательно обдумывался и исполнялся вплоть до того дня, когда она решала, каким образом ей стать матерью.

Над всем этим можно сейчас посмеяться. Она сидит в самолете и летит в иностранное государство, а рядом с ней красавец принц, который – так уж получилось – является отцом ее ребенка.

Глава 3

Первая промелькнувшая перед глазами картина Турана поразила Элисон. Остров был похож на бриллиант на бархатной глади ярко-синего Средиземного моря. Сверкающие белые скалы, черепичные крыши домов, рассыпанных по песчаной береговой линии. Берег переходил в пышную зеленую растительность, а на склоне высокой горы стоял каменный дворец, блестевший в лучах вечернего солнца.

– Какая красота.

Да, красота. Буйство природы, не поддающейся приручению, как и хозяин этого великолепия. Невзирая на изысканность и утонченность Максимо, было в нем что-то первозданное.

Полет проходил в напряженной атмосфере. Во всяком случае, для нее. Максимо, казалось, абсолютно не затрагивало ее присутствие. Чего не скажешь о ней. Нельзя думать, что ей вообще не нравились мужчины или что она никогда не ощущала чувственного желания. Все это, конечно, было. Она просто не хотела культивировать это в себе. Физическая интимность, когда ты раскрываешься перед кем-то, выставляешь себя напоказ, теряешь самоконтроль… Это ее отталкивало и даже приводило в состояние паники. Но что-то в Максимо разожгло ее любопытство, начало брать верх над чувством самосохранения.

– Спасибо, – произнес он, и его голос прозвучал искренне. – Я твердо убежден, что Туран – одно из самых прекрасных мест на планете.

Самолет начал снижаться. Теперь были видны зеленые луга, где пасся скот.

– Никогда бы не подумала, что на острове столько скота.

– Не очень много, но мы стараемся взять все, что только можно, из природных ресурсов. Виноград и оливки получаем в большом количестве, а продукты животноводства – скот взращивается на естественных кормах – славятся во всем мире. Конечно, поскольку мы – остров, морепродукты составляют значительную часть нашего экспорта. Мы могли бы экспортировать больше, но мои приоритеты – это независимость и самостоятельность.

Элисон одобрительно кивнула.

– В чем состоят ваши обязанности? Ведь ваш отец все еще официальный правитель?

– Я отвечаю за экономику. За последние пять лет мне удалось увеличить доходы от туризма на пятьдесят процентов. Мы строили новые казино и восстанавливали исторические рыбацкие поселки. Туран превратился в привлекательное место для богатых людей, которые хотят провести отпуск на модном курорте.

– Выходит, вы скорее бизнесмен, чем принц.

Он тихонько засмеялся:

– Возможно. Будь у меня другая жизнь, я стал бы бизнесменом. Но в этой жизни я вполне доволен тем, что могу исполнять свой долг. Моя главная ответственность – это моя страна, хотя у меня есть и деловые интересы.

– Но долг – самое главное?

– Я был так воспитан, что долг превыше всего, выше собственных желаний.

Долг выше собственных желаний… Означает ли это, что ее долг перед ребенком в том, что ребенок должен знать своего отца? Если бы своему отцу она не была безразлична, а мать не оттолкнула бы его, что было бы? Больно об этом думать. Она отдала бы все что угодно за отца, которому она была нужна. За защиту и надежность, которые он мог ей дать. А есть ли у нее право отказать в этом своему ребенку? Она не хочет посмотреть правде в лицо, не хочет признать, что привлечь Максимо к воспитанию ребенка – это правильно и справедливо. Чего же она хочет? Хочет, чтобы все шло по ее плану. Но… сейчас это уже невозможно, и она это знает.

Самолет приземлился. У Элисон желудок поднялся к горлу.

Когда подкатили лестницу, Максимо взял ее за руку… как хозяин, помогая ей выйти. Он держался очень прямо и как можно дальше от нее, словно боялся, что это ниже его королевского ранга. Ее это устраивало, потому что его присутствие странным образом на нее действовало. Словно тело помимо ее воли жаждет чего-то.

Пять человек судовой команды выстроились на взлетно-посадочной полосе, готовые забрать багаж его королевского высочества… и ее дорожную сумку. Элисон положила туда самые необходимые и скромные из вещей, поскольку собиралась вернуться в Сиэтл через несколько дней. Увидев его многочисленные чемоданы около своей старой сумки, она еще раз ощутила огромный социальный водораздел между ними.

Максимо усадил ее на заднее сиденье поджидавшего черного лимузина, и она покорно села.

Богатство… В раннем детстве семья жила в достатке, и, хотя потом были годы нищеты после ухода отца, Элисон не успела забыть, что такое жить в хорошем доме в тихом переулке. Да и сейчас ее доход был больше, чем у большинства знакомых. Она откладывала деньги, а не тратила на пустячные покупки.

Но богатство Максимо… с подобным она никогда не встречалась.

Блестящий лимузин проехал через железные витые ворота. С двух сторон ворот стояли массивные каменные статуи воинов с мечами, за внутренними стенами возвышалась башня.

– И никакого рва с водой? – шутливо спросила она.

– Нет. Крокодилы не смогли бы распознать, где незваные гости, а где законные владельцы, так что система безопасности из них никудышная. Поэтому у нас, как у всех, теперь бесшумная сигнализация, – тоже пошутил он.

– И никакого кипящего масла?

– Только на кухне, – улыбнулся он, и она заметила, как у него на щеке обозначилась ямочка. Лучше бы он оставался сдержанно-холодным. Легче видеть его своим противником и намного труднее – таким вот… милым.

Лимузин остановился перед двойными дверями, по обеим сторонам которых замерли охранники, своим видом не очень отличаясь от каменных воинов у ворот.

Максимо повернулся к ней со словами:

– После того как ко мне придет врач, чтобы сделать тест, у нас будет обед с моими родителями, и я представлю вас.

– Это обязательно?

– Вы не только гость, но также и мать моего ребенка и их внука.

Дедушка и бабушка. Благодаря Максимо у ее сына или дочери будут дедушка и бабушка. А она… ее отец бог знает где, мать – озлобившаяся пьющая женщина. Элисон никогда и ни за что не подвергнет своего ребенка такому испытанию – увидеться с ней. Она и сама не отважится на встречу с матерью, ну если только при крайней необходимости.

– Это все усложняет. – Элисон прижала ладони к глазам, чтобы не закапали слезы. Столько всего на нее накатилось: беременность, осознание того, что она станет матерью, а теперь еще и это.

– У них есть право на внука, такое же, как у меня право на своего ребенка. Как и у вас, Элисон. Я не дам вам возможности лишить мою семью этого.

Гнев, охвативший ее, придал ей силы.

– Королевским указом? А меня – в темницу?

– У вас что, навязчивая идея по поводу темницы?

– Просто представила бегущую строку на новостном телеканале: «Американка – узница принца-варвара», – резко ответила она и прижала холодные руки к горящим щекам.

Странно, но вместо отвращения – вполне понятного при мысли о Максимо в роли деспота – она ощутила прилив чувственного волнения. Вот ужас! Откуда эти непристойные мысли? Элисон отвернула от Максимо разгоряченное лицо и сама открыла дверцу, не желая, чтобы это сделал кто-то из прислуги дворца.

Максимо мгновенно оказался с ней рядом – с его длинными ногами ему достаточно сделать всего два шага.

– Я смутил вас, tesoro?[1]

Она вскинула подбородок, не желая обращать внимания на его слова и на его намеки.

Он крепко взял ее за руку, не дав ей идти. Сердце у Элисон так громко стучало, что ей казалось, что он наверняка слышит этот стук. От него исходило тепло, и не только – она чувствовала опьяняющий мужской запах… запах секса. Запах Максимо.