Между "А" и "Б" - Владимир Машков

— Слушай, Сема, а ученые, которые изобретают что-нибудь или открывают, тоже так здорово думают, как мы, или нет?

— Не знаю, — честно говорит Семка. — Наверно, так же, как и мы.

Мы выходим во двор и тут же натыкаемся на Генку Правильного.

Генка еле сдерживается, чтобы не разреветься, как настоящая девчонка. К груди он прижимает огненно-рыжего котенка по кличке Акбар. У Акбара оторван кусок уха, унылая морда в крови.

— Если бы я знал, кто это сделал, я бы с ним поговорил, я бы ему показал!..

У Генки такое настроение, что появись сейчас обидчик его Акбара, Генка разорвет его на части.

Он шел из Дворца пионеров. И вдруг услыхал взрыв и отчаянный кошачий крик.

— Ну словно ребенок маленький кричит, — рассказывает Генка. — Я сразу подумал, что это Акбар, наверно, с ним что-то случилось. Подбежал к сараю, а котенок лежит на крыше и мяукает. Жалобно так мяукает… Если бы я знал, кто это… — Генка весь кипел.

Я сразу понял, что это работа Гороха и его компании.

— Это Горох, — сказал я.

— Конечно, Горох, — подтвердил Семка.

— Горошко? — переспросил Генка. — Это сделал Горошко? Так пойдемте скорее и заявим в милицию.

Я поднял руки вверх и выразительно посмотрел на Семку. "Ну что я говорил, это же Генка Правильный, разве он может мстить, как настоящий мужчина!"

Но Семка не отчаивался:

— Послушай, Гена. Горох и его ребята издеваются не только над твоим котом. Они вот что придумали. Протягивают над тротуаром проволочку, тоненькую, чтоб не видно было. Один конец привязывают к дереву, а второй отводят в ворота. Там и выжидают. Появится старушка, они натянут проволоку, раз — и старушка уже на тротуаре. А вчера и мы с Валеркой попались на их удочку. Сейчас гололед начался, ты понимаешь, чем это грозит?

— Вот я и говорю: идемте в милицию и расскажем обо всем, — повторил Генка, и голубые глаза его засияли чистой верой в правду и справедливость.

— Послушай, Гена, — начал я. — А как им удалось взорвать твоего котенка?

— Это примитивный способ, — поморщился Генка. — Надо вырыть ямку, насыпать в нее карбида и залить водой. Карбид начнет пузыриться, знаете, как тесто подходит. Потом ставят на ямку с карбидом банку, а к ней привязывают кота. В банке проделывают дырочку, подносят спичку. И банка летит в воздух.

— С грохотом? — быстро спросил я. Я очень внимательно слушал Генку.

— Да, слышен не очень сильный взрыв, — недоуменно посмотрел на меня Генка.

— Объявляю операцию "Акбар", — торжественно сказал я, — начатой.

ОПЕРАЦИЯ "АКБАР"

— Почему "Акбар"? — спросил Генка.

— В честь твоего героического котенка, — объяснил я.

— А что это будет за операция? — не отставал Генка. Как человек техники, он хотел сразу схватить суть дела.

Легко сказать — "схватить суть", если я сам толком не знал, что это будет за операция. Но название было придумано, а это уже половина дела.

И снова мы сидим на чердаке — теперь втроем: Генку мы все-таки уговорили — и что есть силы ломаем головы. Идеи сыплются одна за другой.

Сперва — юмористические.

— Нужно достать большую банку, привязать к ней Цитруса и пустить все это на гороховцев, — предлагает Семка. — Будут удирать без оглядки.

Цитрус, которого Семка хочет напустить на Гороха и его ребят, здоровый волкодав дяди Васи, хозяина огромного сада. У него яблочка не выпросишь, не то что собаку.

— Тогда уж лучше слона пустить, — неловко шучу я только лишь для того, чтобы сказать хоть слово.

Потом появляются серьезные идеи. Их, конечно, предлагает Генка.

— Ребята, — говорит он, — мы в кружке недавно смастерили пять ракет.

И тут Генка сообщает такое, что мы с Семкой радостно вскакиваем и начинаем танцевать вокруг старого дивана, на котором восседает Генка. Мы танцуем боевой индейский танец. Мы не знаем, правильно ли он получается, потому что ни одного индейца в глаза не видали, и вообще у нас с танцами нелады… Но мы знаем одно — танцевать надо торжественно, с каменными лицами, изредка оглашая воздух воинственными кличами.

— Держись, Горох! Стрела поразит твое подлое сердце! — первым оглашаю воздух я.

— Ты велик, Генка, конструктор молний! — выкрикивает Семка.

Генка ерзает на диване и морщится.

— Ребята, мне домой пора. Родители волнуются, наверно. Завтра после уроков начнем.

Трезвый голос нашего друга превращает нас из индейцев в шестиклассников, и мы расстаемся до завтра.

Вы, ребята, конечно, хотите узнать, что за идею предложил Генка Правильный, если мы, люди в общем серьезные, пустились в пляс. Вы не обижайтесь, ребята, скоро я вам открою все секреты. Но не сейчас, а чуть попозже. Потому что вам просто не интересно будет читать дальше.

Итак, назавтра на аэродроме Генки Правильного, который был переименован в ракетодром "ОА" (как вы совершенно правильно догадались — операция "Акбар"), начались тайные, невидимые приготовления. Мы работали по вечерам, чтобы Горох и его ребята ничего не заметили. Наш ракетодром был совсем близко от их дома — всего метрах в ста или чуть дальше. И поэтому кто-нибудь из нас — или Семка, или я — дежурил возле дома Гороха, чтобы, как кто появится, предупредить товарищей.

Но нам просто везло. Все эти вечера гороховцы сиднем сидели дома: наверно, хоккей по телевизору смотрели.

И вот наконец все готово. Операция "Акбар" вступает в решающую фазу. Сегодня на вечер назначен бой Гороху и его компании.

…Темнело рано. Раз, два — и уже вечер, а всего только пять часов.

— Я пошел, — говорю я. Семка и Генка смотрят на меня с восторгом. Я иду прямо к нашим врагам. Я должен задраться с ними, а потом…

— Ты не тяни, — советует Семка. — Ударь раз и беги назад.

— Может, и вообще бить не надо, — мнется Генка. — У нас достаточно устрашающих средств.

— Ладно, — соглашаюсь. — Я мигом.

Я направляюсь к дому Гороха. Иду неторопливо, чтобы обдумать план действий. Собственно, чего тут думать?! Я должен задраться с ними, а потом…

Компания Гороха в полном сборе.

— Смотрите, кто к нам пожаловал, — замечает меня издали Горох. — Посол не очень дружественного государства… Чем могу служить?

Ребята Гороха заняты своим обычным делом — привязывают проволочки к деревьям. Готовятся к вечерней "охоте".

— Вот что, — говорю я тоном майора милиции. — Немедленно прекратите свои хулиганские делишки. Иначе… — я делаю многозначительную паузу.

— Иначе? — Горох дурачится и приставляет к уху ладонь, как это делают старики, когда плохо слышат.

— Иначе ты получишь по морде, — перехожу я на обыкновенный язык.

— Что, что? — все еще строит из себя глухого старика Горох.

— А вот что, — я делаю выпад и… вспоминаю Генку Правильного. Сдерживаюсь и только сильно толкаю Гороха в плечо. Тот, поскользнувшись, падает. Его компания набрасывается на меня.

Увернувшись, я мчусь назад, к Семке и Генке.

— Держи его! — кричит вскочивший на ноги Горох.

И ребята, тяжело сопя, несутся за мной.

Вот я уже на ракетодроме. Сейчас, сейчас, голубчики…

Ба-бах!

Вот оно. Такого и я не ожидал. Шагах в пяти сбоку взлетает вверх ракета. И какая! Каждый задерет голову, чтобы увидеть такую ракету. Она вся светится и медленно подымается в темное небо.

Горох и его ребята, конечно, останавливаются и задирают головы. И вдруг их охватывает смятение. Светящаяся ракета раскалывается на две части и стремительно летит вниз, прямо на головы Гороху и его "охотникам".

Те — бежать. Куда? Конечно, в разные стороны. И тут начинается не менее веселое: срабатывает целая система банок с карбидом, которую придумал Генка.

На ракетодроме стоит сплошное: бах-ба-бах, трах-тара-рах!..

Наконец, оправившись от страха (банки с карбидом все-таки вещь более знакомая), наши враги удирают к своему дому. И тут на их пути вырастает Семка.

— Руки вверх! — кричит он и достает из-под пальто… ракету.

Точно такую, светящуюся, как та, которая испугала гороховцев.

— Руки вверх! — кричим и мы с Генкой, догнав улепетывающих противников. У нас в руках так же таинственно светятся ракеты. Мы их держим, как автоматы.

Гороховцы поднимают трясущиеся руки.

— Ну что, пускать? — спрашиваю я у Гороха.

Его всего передергивает.

— Что ты! Мы за мир!

— Ну так вот! Мы великодушны, — сдержанно говорю я. — Пленных не берем. Но если вы еще раз повторите свои штучки, то… — Я выразительно киваю на ракеты.

Горох так же выразительно прикладывает руки к груди: мол, никогда, ни за что, и вообще о чем речь…

— Проваливайте! — командую я.

Опустив головы, Горох и его ребята бредут к дому. Они изредка оглядываются — не пальнем ли мы им в спину. А мы поспешно удираем на чердак: от наших взрывов вокруг поднялся переполох.