Юбилейная афиша, или Есть что вспомнить - Владимир Каменев

На последних словах актер, играющий Сталина, делает шаг вперед, при этом обнаруживается, что одна его нога в кавказском, сталинском, сапоге, а другая в подвязанной бечевкой галоше.

* П.Павленко, М.Чиаурели, "Падение Берлина", киносценарий.

Картина четвертая

СДЕЛКА

Режиссерский стол на краю открытой во всю глубину сцены, беспорядочно уставленной деталями декораций. Здесь и кресло из кабинета Ленина в Кремле, бруствер из "Падения Берлина", кабина зерноуборочного комбайна из "Целины", а также могучая "девушка с веслом" и живописная ширма уличного фотографа с джигитом на фоне Казбека.

За столом - ОРЛОВ.

ОРЛОВ (в микрофон). Уберите свет со Сталина. (Свет меняется.) Иосиф Виссарионович, подойдите.

"Сталин" подходит к режиссерскому столу, садится.

ОРЛОВ (негромко). Разве я разрешил вам сесть?

"Сталин" поспешно встает. Орлов обходит вокруг него, внимательно оглядывая.

"СТАЛИН". Сапог нашелся. Но я подумал: так смешнее. "Вперед", а сам одной ногой в галоше. Так из окружения выходили, я на фотографиях видел.

ОРЛОВ. Смешнее. (Так же негромко.) Кому?

"СТАЛИН". Ну, людям.

ОРЛОВ. Каким людям? Нашим врагам, которые злорадствуют над каждой нашей неудачей? Внутреннему подполью, которое пользуется любым поводом, чтобы посеять злобу и ненависть ко всему советскому?.. На кого вы работаете?

"СТАЛИН". Но позвольте!..

ОРЛОВ. Молчать. "Наше дело правое, победа будет за нами". С этими словами шли на смерть миллионы. А вы - глумитесь над ними? Глумитесь над нашим прошлым?

"СТАЛИН". Я... как-то не думал...

ОРЛОВ. У вас будет время подумать. Увести!

Пауза. "Сталин" медленно, с ужасом, оглядывается. Сзади никого нет.

ОРЛОВ. Страшно?

"СТАЛИН". Ну, знаете, Андрей Андреевич!.. Не поверите, затылком чувствовал - кто-то стоит, смотрит. И с такой ненавистью!.. Да, страшно.

ОРЛОВ. Вот так и нужно это играть. Как играли в те годы - крупнейшие актеры. А иначе - зачем? Показать, какие мы сегодня умные и смелые? А умные ли мы? И так ли уж мы смелы?

"СТАЛИН". Вас понял, буду работать. (Уходит.)

Руки джигита на ширме неожиданно приходят в движение - аплодируют. А лицо озаряется широкой улыбкой. Из-за ширмы выходит КРУПНОВ.

КРУПНОВ. Очень правильно, очень! (Пожимает Орлову руку.) Чернь! Какой-то актеришка, и нате вам: смешнее. Пресмыкание, глумление - все рядом. А над чем смеемся? Так и до Ленина скоро доберемся. А это - все, конец. Общество не может без идеалов. Всеобщее отрицание - это всеобщий распад!.. (С интересом осматривается.) Таинственный мир театра, волнующий запах кулис... (Принюхивается.) Это он и есть? Однако, не "шанель". Нет, не "шанель". В странном вы мире живете, Андрей Андреевич. Там - все бурлит, плакаты, пикеты. А здесь... Кресло из кабинета Ленина... Можно сесть?

ОРЛОВ. Я бы не осмелился.

КРУПНОВ. А я рискну. (Садится, кресло разваливается, Крупнов оказывается на полу. Возмущенно.) Не могли сказать?!

ОРЛОВ. Я сказал.

КРУПНОВ. В самом деле? Извините. Я понял в переносном смысле. Вот о чем я хочу с вами поговорить. Без лишних глаз. И без лишних ушей. Потому и пришел к вам... Ну и лабиринты тут! Полчаса плутал по вашему закулисью, пока не уперся в джигита!.. Так вот: избирком зарегистрировал вас в качестве моего альтернативного кандидата...

ОРЛОВ. Какой из меня политик!

КРУПНОВ. Почему нет? И Рейган был актер. И этот, как его: "На вернисаже как-то раз случайно встретила я вас".

ОРЛОВ. Знаю: "Еще не вечер, еще не вечер". Паулюс.

КРУПНОВ. Да нет! Паулюс - это который в Сталинграде, фельдмаршал. Пауэрс!

ОРЛОВ. Нет, это американский летчик, на "У-2", его под Свердловском сбили, еще при Хрущеве.

КРУПНОВ. Помню, первого мая. Так вот, вас зарегистрировали, я еще вчера дал указание. Но я хочу, чтобы вы в самый последний момент... Паулис. Нет?

ОРЛОВ. Пауляс?

КРУПНОВ. Вот прицепился!

ОРЛОВ. Так что я в самый последний момент?

КРУПНОВ. Возьмете самоотвод. Паурес!

ОРЛОВ. Но ведь вас...

КРУПНОВ. Вычеркнут? Об этом не беспокойтесь, у меня есть домашняя заготовка. Мне нравится ваша верность принципам, твердость убеждений...

ОРЛОВ. Пауряс!

"ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ" (потеряв терпение). Паулс!

КРУПНОВ. Конечно же! Композитор, а теперь министр. Раймонд Паулс! Это вы сказали?

ОРЛОВ. Нет, вы.

КРУПНОВ. Я?

"ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ". Я!

КРУПНОВ (оглядывается). Никого нет. (Подходит к скульптуре.) Какая красавица! Для спектакля про послевоенные годы? "Нас утро встречает прохладой..." Гипс?

ОРЛОВ. Папье-маше.

КРУПНОВ (постучал по скульптуре). Пустая. А глаза - как живые!.. (Обходит.) А это что? Дверца. С крючком. Для чего?

ОРЛОВ. Дворник туда метлу кладет, грабли. Кто-то может спрятаться.

Крупнов откидывает крючок, открывает дверцу. Из скульптуры задом, как из переполненного автобуса, вылезает ВАРЯГИНА.

ВАРЯГИНА. Спасибо, Михаил Кузьмич. Андрей Андреич, я вам кой-чего достала, прям домой к вам отвезу. Ну, салями там, ящичек лосося, пару окорочков тамбовских сырокопченых, сырку швейцарского кружочек, еще по мелочи того-сего. На шестьсот сорок рублей с копейками.

ОРЛОВ. На сколько?! Куда мне столько всего?

ВАРЯГИНА. В морозилку положите, пусть будет, запас карман не тянет.

ОРЛОВ. Но у меня нет морозилки.

ВАРЯГИНА. Сейчас привезут. (Крупнову.) Я ему "Розенлев" за тыщу восемьсот выписала, двухкамерный. Как у вас. Правильно?

КРУПНОВ. Конечно, конечно.

ОРЛОВ. За тысячу восемьсот?!

ВАРЯГИНА. Только не надо про деньги, не надо. Про деньги я все сама знаю, а про ваши и знать нечего. Отправила я ваш "Розенлев".

ОРЛОВ. Что значит отправили? Куда?

ВАРЯГИНА. Какая вам разница, куда. В Грузию. Вам взяла "Бирюсу", морозилочка такая, а на остальные столовый гарнитур "Рембрандт" за четырнадцать триста. (Крупнову.) Как у вас. Правильно?

КРУПНОВ. Конечно, конечно.

ОРЛОВ. За четырнадцать тысяч триста? У меня и столовой нет!

ВАРЯГИНА. Знаю, знаю! Отправила я вашего "Рембрандта". Вам уже гэдэровский "жилую комнату" привезли - как раз для вашей "распашонки". Всего за девятьсот. А на что осталось... Может, вы меня и ругать будете, не смогла удержаться. Купила я вам дачку. (Крупнову.) Недалеко от вашей. Всего за двадцать тысяч, по балансовой стоимости.

ОРЛОВ (в отчаянии). За двадцать тысяч?! Маргарита Ивановна, миленькая! Я уж не говорю, откуда у меня могут быть такие деньги! Зачем мне эта дача? Зачем? Как я буду туда ездить? Там же не электрички, ни автобуса! Пешком ходить?

ВАРЯГИНА. Почему пешком? Будете ездить. Как все, на машине. Только не говорите, что у вас нет машины.

ОРЛОВ. Но у меня действительно нет машины. Нет у меня машины. Машины у меня нет. Понимаете? Нет у меня машины! Нет!

ВАРЯГИНА (Крупнову). Вот упертый! У нас там две "Волги" оставались с первого квартала в ветеранском фонде. Так я ему одну сделала. "Двадцатьчетверку" с тридцать первым салоном. Как у вашего сына. Правильно?

КРУПНОВ. Конечно, конечно.

ОРЛОВ (с интересом). И отправили в Грузию?

ВАРЯГИНА. В Армению.

ОРЛОВ. Так-так... А мне что взяли?

ВАРЯГИНА. "Запорожца". Нового. Красный, у служебного входа стоит. Пока поездите, а потом что-нибудь придумаем. Вот ключи. Вот документы на машину и дачу. (Крупнову.) Я потом бумаги занесу, подпишете.

КРУПНОВ. Конечно, конечно.

ВАРЯГИНА (Орлову). Вот вы и упакованы.

ОРЛОВ. "Розенлев" за три цены ушел?

ВАРЯГИНА. Андрей Андреич, бога побойтесь! За две. Все за две! Вы что, спекулянт какой-нибудь, что ли?

ОРЛОВ. Так-так-так... А тогда где еще шесть тысяч рублей?

ВАРЯГИНА. Молодец, быстро врубился! (Крупнову.) Вот говорят, интеллигенция, интеллигенция, ничего не соображает! Еще как соображает! Правильно, Андрей Андреич. Я на эти шесть штук... вы уж тут сами, конечно, окончательно решите... но я на них для Нины Яковлевны полупердяйчик взяла из соболя серебристого. Ну, будто от вас, по вашему поручению. Вот вроде и все. Побегу.

КРУПНОВ. Минутку, Маргарита Ивановна! Позвольте поинтересоваться, а что вы здесь делали?

ВАРЯГИНА. Как что? Доложилась Андрей Андреичу.

КРУПНОВ. Нет - здесь! (Показывает на "девушку с веслом").

ВАРЯГИНА. В ей? Стояла.

КРУПНОР. А как вы "в ей" оказались?

ВАРЯГИНА. Да как и вы в джигите. Пошла сначала налево, как мне профурсетка с вахты сказала, потом направо, потом в ее ткнулась. Слышу: крючок накинули, куда-то покатили. Смотрю: вы разговариваете... Да вы что думаете, я подслушивала? Как? Дырок-то для ушей нет! Для глаз есть. А для ушей - где? Да вы сами проверьте. Проверьте, проверьте! (Подсаживает Крупнова в скульптуру и запирает дверцу на крючок. Орлову, негромко.) Что он вам скажет - со всем соглашайтесь. А что делать - вам потом скажут. (Крупнову.) Ну, слышите? Михаил Кузьмич!

КРУПНОВ. Громче говорите!

ОРЛОВ. Кто скажет?

ВАРЯГИНА. Кто надо. (Выпускает Крупнова.) Убедились? (Орлову.) Если я сейчас туда пойду, я где - на площади окажусь или в городской канализации?

ОРЛОВ. Я вас провожу.

ВАРЯГИНА. Выберусь. Вам же потолковать надо. (Уходит.)