Слабые женские руки - Журнал «Искатель»

— В таком случае вытащи руку из ящика стола! Нечего хвататься за пушку! Вставай, и давай объяснимся!

Хадсон рассмеялся и вдруг решился. Резким жестом он задвинул ящик стола и встал.

— Хорошо, давай объяснимся! Что тебе от меня надо?

— Задать тебе пару-другую вопросов, только и всего. Потом уйду.

— Скажи, пожалуйста, — произнес Грег. — А ты надоедный тип. Ты адвокат, или шпик, или тебя кто-нибудь подослал?

— Меня зовут Престон. Я занимаюсь поиском пропавшей девушки. Мне поручила это ее семья.

Грег испустил глубокий вздох.

— Что ж, может быть. Тогда зачем вся эта болтовня по поводу Дикси? И не уверяй меня, будто она куда-нибудь пропала, я в это никогда не поверю.

— К ней как раз я сначала и обратился Она решила, что ты мне поможешь в этом деле. Девушку, которую я разыскиваю, зовут Хуанита Моралес.

До этой минуты Грег Хадсон стоял несколько наклонившись вперед, словно готовясь в любой момент броситься на меня. А тут он явно расслабился, стал раскачиваться на каблуках, вид у него был удивленный.

— Маленькая мексиканка? А что с ней случилось?

— Это я и стараюсь узнать. Ты не знаешь случайно, где она скрывается?

Вид у Грега стал еще более удивленным, рукой с хорошо наманикюренными ногтями он подергал себя за мочку уха.

— Ты и впрямь только за этим и пришел? Хочешь узнать, куда подевалась девчонка?

— Ну разумеется! А зачем иначе я стал бы с тобой общаться?

Грег коротко рассмеялся.

— Нечего этим заниматься… Закрой дверь и присядь!

Грег повернулся вокруг собственной оси, взял пачку, что лежала на радиоприемнике, достал оттуда сигарету. Его поведение полностью изменилось. Причем к лучшему. Я закрыл дверь и уселся в кресло.

— Так ты сказал, тебя зовут Престон? Я кивнул в знак согласия.

— Где-то я это имя уже слышал.

— Газеты иногда пишут обо мне. О моей работе.

— Скажи, пожалуйста! И как — ругают или хвалят? Он проявлял ко мне уже почти дружеский интерес.

— Это зависит от газеты, которая пишет. Для одних я знаменитый сыщик, другие считают подозрительным типом, по которому скучает полиция.

Грег нагнул голову и прищелкнул пальцами.

— Все! Вспомнил! Частный детектив!

— А теперь мне хотелось бы задать несколько вопросов по поводу Хуаниты.

— Разумеется! Валяй!

Он тоже сел в кресло, то, что стояло у окна. Нервозность в его поведении полностью исчезла, парень расслабился. Не знаю, чего он ждал, чего боялся, но, во всяком случае, это не имело никакого отношения к моим вопросам о Хуаните Моралес.

— Миссис Уайтон сказала мне, что ты направил к ней Хуаниту, когда миллионерше понадобилась горничная. Это точно?

— Точно. Так оно и было. Малышка искала работу. Я знал, прежняя горничная Дикси только что ушла от нее, вот я и направил к ней маленькую мексиканку. А что в этом плохого, а?

Я не стал отвечать на вопрос.

— Как ты с ней познакомился?

— Вот уж, ей-богу, не припомню! Ты же сам понимаешь — девиц тут навалом, каждый день встречаешь десятки! Нет, право, не помню, где я познакомился с Хуанитой.

И он принялся размышлять, почесывая голову.

— Мне доводилось слышать, что ты умеешь обходиться с женщинами, — произнес я.

Мне хотелось сделать ему приятное, а он снова замкнулся.

— Ты пришел сюда обо мне говорить или об этой мокроногой?

Я взял на заметку выражение, которое он употребил…

— Не злись! Мне говорили, эта Хуанита настоящая красотка! У тебя, надо полагать, интересная жизнь, коли ты таких встречаешь навалом, да к тому же каждый день!

На этот раз опять попал в десятку. Физиономия Грега засияла.

— Старик, этот город — настоящая золотая жила! Если знать тут хорошенько все злачные места, завсегда откопаешь какую-нибудь милашку! В этом городе все девицы или богатые, или в хорошем теле. Или и то и другое сразу.

— Стало быть, ты совсем забыл, где и как повстречался с Хуанитой Моралес?

— Чего ты хочешь? Одна красотка из тысячи. Конечно, не помню! Ведь тут их кишмя кишит — и в Монктоне, и в Лос-Анджелесе, не говоря уже о Голливуде! Право, это несерьезно!

И он с фальшиво измученным видом закатил глаза. Я сотворил улыбку, которую парни типа этого Грега Хадсона ожидают от своей аудитории, когда рассказывают про спортивные достижения в постельном режиме. Этот Хадсон мне совсем не нравился.

— Что ж, ладно, не помнишь так не помнишь! Перейдем к событиям недавних дней. Месяц назад ты звонил Уайтонам и хотел поговорить с Хуанитой. Припоминаешь, зачем?

Грег надул губы.

— Месяц назад, говоришь? Вот как! Ах, да, вспомнил! Но я звонил вовсе не Хуаните. Я Дикси звонил, хотел с ней поговорить о… Впрочем, это не имеет значения. Она сама мне сказала во время разговора с ней, что малышка смылась, а я ее спросил, почему вдруг! Да, теперь все припоминаю. Так оно и было.

Его объяснение совпадало с тем, что мне рассказала Дикси Уайтон.

— И с тех пор ты ее больше не видел?

— Нет. Когда она работала у Уайтонов, я ее раза два видел, спрашивал, нравится ли, справляется ли с. работой.

— Понятно. А друзей ее ты знал, людей, с которыми она встречалась? К кому бы я мог обратиться за справками?

Грег поразмыслил несколько минут, потом покачал головой.

— Нет. Право, не знаю. Очень сожалею. Если у малышки неприятности, сам был бы рад ей помочь. Нет, правда, не знаю…

Он пожал своими широкими плечами и посмотрел на меня так, словно предлагал закрыть за собой дверь со стороны коридора.

— Тем хуже. Спасибо за то, что потратил на меня время.

Я встал и направился к двери. На стене была приклеена фотография обнаженной девицы. На такие фото в июльскую жару смотреть не рекомендуется. Я засунул за край фотографии свою визитную карточку.

— Тут мой номер телефона. Если вдруг что-либо припомнишь…

— Договорились. Я тебе обязательно звякну.

Закрыв за собой дверь, я медленно спустился по лестнице. Старика в холле не было. Садясь в машину, заметил, что в восьмом номере вроде бы шевельнулась оконная занавеска. Но полной уверенности не было. Включив зажигание, отъехал. Потом повернул в первый переулок направо и затормозил. Может быть, я делал из мухи слона, но Хадсон назвал Хуаниту Моралес «мокроногой». Так когда-то называли мексиканцев, нелегально проникающих в Соединенные Штаты: им приходилось вплавь перебираться через Рио-Гранде. Некоторые и по сей день употребляют это выражение, хотя мексиканцы давно уже перестали переплывать пограничную реку. В наши дни они пользуются самолетами, скоростными катерами и всякого рода другими средствами транспорта, которые применяются современным преступным миром. Хадсон назвал Хуаниту мокроногой; отсюда следовал вывод: ему было известно, что у девушки отсутствовали официальные документы. В таком случае, почему он помог ей найти работу и почему вдруг так быстро обо всем позабыл?

Я прошел пешком на угол и купил в киоске спортивную газету. Отсюда отлично просматривался вход в «Венецию». Через несколько минут из дома вышел хорошо сложенный мужчина в белой спортивной рубашке. Он внимательно посмотрел направо и налево, пересек улицу и вошел в бар напротив. Конечно, жара стояла неописуемая, и Хадсон, возможно, просто-напросто решил пропустить пару кружек пива. Возможно…

Судя по неоновой вывеске, которая безуспешно пыталась соперничать с ослепительным солнцем, бар назывался «У Майка». Я подошел поближе и заглянул в окно. Большой зал, справа стойка, слева кабины для посетителей. Я успел заметить, как Хадсон исчез в одной из последних кабин вместе с невысокого роста толстячком. Спешить было некуда, пришло в голову, что и мне бы стаканчик чего-нибудь холодненького отнюдь не повредил. Дав Хадсону время как следует разместиться, вошел в бар и уселся в самую близкую к двери кабину, спиной к залу. Скоро ко мне подошла высокая блондинка с пышными формами и спросила:

— Что пожелаете?

По тому, каким тоном это было сказано, и по улыбке, играющей у официантки на губах, можно было без труда понять, что заведение указывало в меню отнюдь не все богатства, которые оно могло предоставить в распоряжение своих клиентов. Я посмотрел на девушку многозначительным взглядом.

— Вот гляжу на вас и думаю — действительно, что? Хотите верьте, хотите нет, моя красавица, но за неделю я объехал уже десять городов. А встреть вдруг где такую пышечку, как вы, застрял бы там надолго!

Девушка явно была довольна.

— Вы шутите! Десять городов за неделю? Да не может быть!

— Чистая правда! — сказал я, положив руку на грудь.

Внезапно ее осенило.

— Так вы коммивояжер, наверное?

— Так точно, красавица! Самый что ни на есть коммивояжер, замотанный до чертиков! Одно желание — отлежаться, где-нибудь пару деньков, побездельничать! Только не подумайте что-нибудь плохое обо мне, — поспешил я добавить, заметив, что выражение лица девушки вдруг изменилось. — А сейчас ничего мне не надо, кроме кружки свежего пива!