Мнимый мир - Александр Игоревич Зимнухов

потому что шляпа с широкими полями держала черты его опущенного лица в секрете. Всё же художник допустил, что этот будущий преступник непременно обладает самодовольной ослепительно белой улыбкой. Даже на холсте бумаги он изображён значительно высоким. Этот человек одет в грязный потрепанный костюм. Возможно, когда-то в прошлом он вёл успешную жизнь, но теперь он – отброс общества, изгой, которого нигде не хотят принять. Ему это и не надо. Его большие, широкие кисти рук сжаты в кулак. Он злобно улыбается из-под края шляпы. У него больше нет имени, но зато есть прозвище: Хищник. Мир, которому он больше не нужен, он решил просто разрушить, даже если ему суждено пасть вслед за ним. Хищник разместился на фоне раннего восхода солнца, символизирующее его преступное начало, или на фоне позднего заката, говорящем о его почти потухшей человечности.

Дэн закончил последние штрихи картины и отложил её в сторону. Уже стемнело. Художнику хотелось спать, поэтому он в скором времени погрузился в сон прямо на диване, где рисовал картину. К сожалению, сон не принёс ему желанного расслабления, так как ему снились кошмары. Во сне он вновь отправился в пещеру. Только теперь он являлся членом племени, и его уважали и любили. Вдруг, откуда не возьмись налетели варвары, каннибалы. Мирные жители бегали, подобно испуганным муравьям, кто куда, а злодеи, не торопясь, ходили, улыбались и, схватив свою жертву за волосы, вонзали в них среднего размера кинжалы. Они не носили маски, но лица убийц выглядели одинаково, как у идентичных близнецов. Эти звери резали несчастных мучеников и заглядывали им в глаза, будто хотели понять, что именно они испытывают в этой роковой для них момент. Дэн, оцепеневший от страха, наблюдал за всем этим, когда он, вдруг, почувствовал и увидел – как это бывает в снах – ухмылку, а затем она сменилась на широкую смеющуюся улыбку за спиной. Художник обернулся. Двухметровый мужчина возвышался над ним, как непреступная стена. Его улыбка в один момент исчезла и превратилась в полный ненависти оскал. Это был его Хищник. Он схватил Дэна за горло одной рукой, а другую сжал в кулак и пробил художнику грудную клетку, нащупал трепещущиеся сердце и, схватив его, сжал настолько сильно, что оно лопнуло. Дэн откинулся назад, упал в бассейн и пошёл ко одну, где он в поездке обнаружил скелетов. Только теперь они не были лишь костями. На дне лежали убитые тела членов племени, и из их покалеченных, обезображенных тел сочилась кровь. Посмотрев вверх со дна, он увидел, как Хищник пристально наблюдал за ним с суши и улыбался своей ненавистной улыбкой.

Дэн очень хотел проснуться. Он понимал, что это всего лишь сон, но в то же время всё это выглядело настолько реально. Художник, лёжа на диване, дёргался во сне всем телом, желая скорее покинуть свой кошмар. В итоге Дэн добился своего: он свалился с дивана на пол и проснулся. Перед его глазами всё ещё разворачивались кадры того жуткого эпизода из сна. Художник провёл рукой по лицу, как будто снимая паутину с лица, непроизвольно его взгляд попал на картину того убийцы, который совсем недавно расправился с ним в его подсознании.

– Нет, это всё глупости! Быть этого не может. Я слишком серьёзно отношусь к делу. – сказал он, обратившись к своему творению. Надо бы выспаться.

Когда мужчина проснулся, на улице всё ещё лежала ночная мгла. Он поднялся на ноги, выключил свет и отправился в спальню.

Зарождение

Дэн поднялся только после обеда. Уютная обстановка и ясная погода сразу подняли ему настроение, он, не торопясь, поднялся и пошёл на кухню. Проходя мимо гостиной, художник взглянул на беспорядок на столе, на свой новый творческий замысел на мольберте и немного нахмурился, вспомнив свой кошмар, но в этот день погода его очень обрадовала, и весь день он решил провести на улице. Новый проект оставался в тени дома, ожидая продолжения.

Уже смеркалось. Солнце опускалось всё ниже, оставляя на горизонте оттенки жёлтого, оранжевого, сиреневого, но город выглядел как всегда: суматоха и беспорядочность, лихорадочная оживленность и озабоченность чем-то невидимым, но непременно важным, царили в осеннем воздухе. Относительная тишина и покой можно было найти только в глухих закоулках. Именно там зародился антигерой художника. На широкой исписанной стене дома возвышалась тень высокого человека, на которой прорисовывались мелкие черты антигероя. Словно множество кисточек каждая деталь его тела и лица принимала чёткое очертание. Его взгляд неподвижно смотрел куда-то вперёд, а лицо выражало мелкую ноющую боль. Казалось, он простоял так вечность, как, вдруг, его зрачки зашевелились, он повёл ими налево, направо, а затем ступил шаг вперёд с холодной влажной кирпичной стены. Хищник посмотрел в сторону оживленной улицы, сжимая кулаки и весь дрожа от ярости, которая овладела им. Он вышел из тихого переулка и кинулся в тёмный парк, будто желая снова спрятаться.

Тем временем художник успел прогуляться по ночному городу, познакомиться с интересными девушками в баре и теперь, сидя в кафе с чашкой горячего кофе и держа в руке два номера телефона, он думал кому из двух позвонить. Дэн улыбнулся сам себе, сделал еще несколько глотков кофе и поднялся уходить. Он оделся, вышел на улицу и пошёл вдоль аллеи недалеко от парка. По широкой длинной дорожке почти никто не ходил. Художник одиноко ступал по мощеному тротуару, слушая стук своих туфель. Им овладело странное чувство, что за ним кто-то следит, но кругом не наблюдалось ничего подозрительного. Он добрался до конца аллеи, перешёл через дорогу и стал продвигаться по тихой, слабоосвещенной улице, ведущей к дому. Ощущение, что его преследует только обострялось, Дэн всё острее ощущал, как на него уставлены чьи-то глаза. Мужчине хотелось бежать, но вместо этого он остановился и оглянулся вокруг, прислушиваясь к звукам шагов. К его облегчению, он ничего не услышал и пошёл дальше. На углу улицы ему навстречу шла группа молодых людей, состоящая из человек пяти. Товарищи о чём-то громко говорили и ещё громче смеялись. Дорожка была узкая, поэтому художник невольно столкнулся с молодыми людьми, не желавшими уступать путь.

– Куда ты летишь? Ты чего не видишь, что мы здесь идём? – обратился один из парней к Дэну.

Художник взглянул на них, измерил взглядом и, не желая ввязываться в неприятности, продолжил идти. Только такое отношение задело задиру. Он остановил товарищей и предложил им проучить молчаливого мужчину. Пятеро направились за художником.

– А ну стой! С тобой говорят! Отвечай! – крикнул тот же