Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Гернар Ник

С этими словами баронесса сморщенными руками начала расшнуровывать лиф своего платья.

О боги, это нужно было срочно остановить!

Я подскочил с кресла, как ужаленный.

— Госпожа, я не готов...

— Голубчик, не опускайтесь до пошлого малодушия! — раздраженно заявила баронесса. — Покажите свое достоинство!

Чего? Ну уж нет. Шалишь, бабуся — устарела! Я решительно набрал воздуха в грудь, чтобы резко и категорично отказаться, но тут она распахнула передо мной лиф своего платья...

Я едва удержался, чтобы не охнуть в голос.

Под лифом баронесса напоминала мумию. От самой шеи и ниже женщина выглядела, как древний покойник. Мертвая коричневая кожа плотно обтягивала тронутые тлением ключицы и ребра, а промеж двух складок, некогда бывших женской грудью, зияла глубокая трещина.

Я невольно принюхался, но никакого запаха мертвечины не почувствовал.

— Как это... — проговорил я, не в силах отвести глаз от такой специфической обнаженки. — То есть... Вы не живая?.. Или живая? — осторожно спросил я.

— Увы, я и сама точно не знаю, — с печальной иронией отозвалась баронесса. — Это очень долгая и грустная история, которую никак нельзя выставлять на поимение народу...

Я озадаченно приподнял бровь.

Поимение?..

Лиза, остановившись за спиной своей тетушки, поспешно прижала палец к губам — мол, т-сс, просто слушай.

А полумертвая старушка, ничуть не смущаясь своей наготы, продолжала:

— Видите ли, голубчик, мой супруг, ныне покойный, был мастером нэкромантии. К прискорбию, наша совместная жизнь не была безоблачной, и однажды одна неприличная ссора из ревности переросла вот в такое проклятие. Мне сто тридцать четыре года, из которых вот уже восемьдесят лет я пребываю в таком состоянии.

— И вы хотите снять заклятие? — предположил я.

Баронесса со вздохом махнула рукой.

— Ну что вы, дорогуша. Я реально смотрю на вещи. Снять заклятие нэкроманта может только еще более сильный нэкромант. А после смерти моего почтенного супруга, чтоб ему на том свете было душно, во всем королевстве не осталось таких мастеров. Нэкромантия сродни двухголовому жеребенку — случается так редко, что ее можно рассматривать скорее как уникальное уродство, чем как действующий тип магической силы.

— Тогда в чем суть задания? — спросил я.

Баронесса нахмурилась.

— Ох уж эта молодежь, — проворчала она. — Все вы куда-то торопитесь, вам лишь бы конструкты метать, как рыба — икру. Что ж, подойдите ближе. Видите щель в грудине? Так вот, протяните руку и возьмите то, что спрятано внутри. Я сама не могу этого сделать.

Я подошел к баронессе и, скрепя сердце, сунул руку мумии в грудь.

Перед глазами у меня поплыло мутное марево. И сквозь этот туман я увидел смятую постель и совершенно обнаженную привлекательную женщину, в ужасе откинувшуюся на подушки. Рядом с ней лежал изъеденный червями труп.

«... Не помогай этой суке, а то и тебя прокляну!» — угрожающе прогромыхал мне на ухо чей-то чужой голос.

Потом наваждение исчезло, и я нащупал внутри грудины что-то металлическое.

Это был ключ.

Стараясь не выронить свою находку я осторожно потащил руку обратно.

Хрусь!

Кусок истлевшей кости упал старухе в расшитый лиф платья. Щель в груди стала большой дырой, в которую теперь был виден позвоночник.

— Простите... — охнул я, неловко подбирая кость из складок ткани. — Я не хотел... Вот, — растерянно протянул я старухе кусок ее истлевшего скелета.

Зачем, я не знаю. Вряд ли такие вещи можно приклеить на скотч.

— Ничего страшного, — отозвалась баронесса, брезгливо отмахнувшись от своего кусочка. — Деньте это куда-нибудь. Только не на стол, ради богов.

Она начала одеваться, а я с куском непоймя чего в руках жалобно озирался по сторонам, пытаясь сообразить, куда это девать. Пока мне на выручку не пришла Лиза с плевательницей в руке.

А баронесса продолжала свой рассказ.

— В порыве гнева мой супруг вонзил зачарованный ключ от склепа мне прямо в грудь. Как он сказал, «в гнилое нутро». Мерзавец. Таким оно, собственно, и стало после его слов. И сделал он это с той целью, чтобы я никогда не могла упокоиться среди своих великих предков, которыми по праву всегда гордилась перед своим безродным мужем. Ах, и о чем я только думала, когда пошла на этот мэзальянс? Молодость, молодость... Сгоряча он создал заклятие, воспрещающее прикасаться к ключу и входить в склеп не только мне, но и всем остальным женщинам нашего рода. Таким уж он был — ничего не мог сделать как следует. Целенаправленно, так сказать. Даже на супружеском ложе.

Лиза низко опустила голову.

— Тетушка... — жалобно возразила она.

Старуха обернулась на племянницу.

— Ну что ты все краснеешь, Элоиза? Я уже достаточно стара, чтобы называть вещи своими именами! Так вот, голубчик, — снова обратилась ко мне баронесса. — Ключ у вас в руках — это единственный безопасный способ проникнуть в склеп и выйти из него, поскольку печати защиты и антивандальное зачарование там наивысшего уровня сложности. Мои предки не желали, чтобы их прах тревожили всякие проходимцы.

Прикрыв гнилую грудь, старуха откинулась на спинку своего кресла.

— Элоиза, голубушка открой шторы? — капризным голосом протянула она.

Лиза поспешно направилась к окнам и начала подвязывать занавески.

— Ну а теперь поговорим о самой проблеме, — вздохнула баронесса. — Даниил, дорогуша, да присядьте вы уже, а то у меня на вас голова не поднимается. Так вот, в последний год в склепе стало неспокойно. Крестьяне... ох уж эти мне вездесущие крестьяне! Так вот, они постоянно то находят в округе мертвых птиц, то теряют девиц — в общем, каждый день несут какие-то жалобы. Один умалишенный и вовсе побежал к жрецам рассказывать, что благословенная усыпальница моих прославленных предков осквернена, и якобы оттуда доносятся крики и шум. Так вот, я хочу, чтобы вы вошли в склеп, убедились в безосновательности данных претензий и совершили поминальную службу по усопшим. Оплата — двойная королевская награда и лично от меня в одни руки — тысяча золотых. Если все устраивает, приступайте немедля. И главное условие — абсолютная кофидэнциальность, — сказала она, манерно делая акцент в последнем слове на «э».

Я озадаченно посмотрел на ключ, потом — на баронессу.

— Госпожа, но я не обладаю достаточным опытом и статусом, чтобы в одиночку решить обозначенную вами проблему, — как можно мягче заметил я. — А для того, чтобы мне могли помочь более опытные товарищи, мне придется так или иначе обрисовать хотя бы общую канву проблемы. Таким образом я вынужден признать, что обеспечить результат и вместе с тем абсолютную конфиденциальность мне не представляется возможным.

Баронесса махнула рукой.

— Можете сказать им, что в связи с напрасным наговором есть потребность убедиться в чистоте склепа и отсутствии скверны. Но я призываю вас сохранить тайну всех деликатных подробностей нашей ситуации, — сказала она, сцепив сморщенные руки в замок под грудью. — Это понятно?

— Разумеется, — с готовностью кивнул я как можно почтительней. — А вы действительно уверены... что эти претензии действительно безосновательны? Ведь если ваш супруг был некромантом, он и в самом деле мог...

— Ах, голубчик, не смешите меня! — рассмеялась старуха. — Моя бабка, Антония Белорецкая, являлась великой магэссой клана Восточного Ветра, а мой величайший прадед, Влад Белорецкий, служил главным жрецом в храме священной Фортуны! Да если я начну сейчас перечислять всех великих людей, что почивают сейчас в этом склепе, то мы и к ночи не закончим. Дух и тела таких людей невозможно осквернить даже после смерти.

— Но ведь несколько человек уже брались за это задание, но так и не смогли его выполнить, — заметил я, возвращая разговор в изначальное русло.

— О, желающих было много, но по большей части они отказывались еще до того, как узнавали суть проблемы, — с пренебрежением сказала баронесса. — Никому не достало благородства...