Неведомый город - И Ряпасов

— А каково было расстояние до ближайших каменноугольных пластов? — спросил доктор.

— Не менее двухсот ярдов. В глубину пещера шла на сто-полтораста сажен, может быть, и больше.

— А проводник так и сгорел заживо?

— Едва ли. Все случилось так быстро, что я даже не видал, куда его унесло. Надо полагать, что он задохнулся прежде, чем его объяло пламя. Когда я выглянул, все уже было кончено.

— Мы счастливо отделались, — довольным тоном заметил доктор. — Очевидно, старик Плутон еще не желает принимать нас в свое царство. А чуть было не угодили живьем.

— Не попади мы так удачно в побочный проход — было бы плохо, — сказал инженер. — В том рукаве, где мы шли, тяга была незначительна по сравнению с гигантской мощью главной трубы, в которой уже ничто устоять не может.

— Не думал я, — улыбнулся доктор, — что в ад может существовать такая удобная дорога: хочешь, не хочешь, все равно тянет.

— А я ногу ушиб, когда упал под тяжестью вашей руки, — сказал студент, наведенный речью Руберга на самый важный момент приключения.

Руберг, в виду такого обстоятельства, предложил сделать привал, на что все с удовольствием согласились. Друзья были разбиты необычным приключением, нарушившим их душевное равновесие. Физическая усталь тоже давала себя чувствовать. Лишь поздно вечером, после многократных отдыхов, достигли они лагерной стоянки. На вопрос о проводнике, чтобы не смущать туземцев, отвечали, что он разбился насмерть, сорвавшись в пропасть.

Этому поверили, так как подобные случаи бывали часты.

Трое европейцев, все еще не пришедшие в себя, на скорую руку закусили, чем Бог послал, и легли спать, причем сон их нарушался самыми фантастическими видениями.

V. Исчезнувшая гора

Прошло несколько дней. Наши охотники все еще продолжали бродить по горам. Преследуя как-то виденную случайно дикую лошадь, они забрались в глубь горных кряжей востока. Серые скалистые обломки преграждали путь, частые подъемы затрудняли дыхание. Дичь упустили.

Утомленные долгим преследованием охотники расположились отдохнуть на обширном плато, поросшем кое-где травой. Кругозор был ограничен. С севера и запада возвышались ломаной линией снеговые хребты Гиндукуша. С востока надвигались горные цепи Гималайских отрогов. Среди этой цепи гор, километрах в пяти от европейцев, особенно выдавалась одна, похожая на сахарную голову. Доктор обратил на нее свое внимание.

— Что это?.. — растерянно произнес он, увидя, что над головой сахара тучей взлетели обломки камней и пыли, а сама голова, как-то нелепо мотнувшись в сторону, опустилась, словно в пропасть. Вместо горы виднелся несколько зазубренный, почти гладкий край, над которым взвились столбы пыли. Доктор, не веря своим глазам, начал протирать их кулаком.

В тот же момент раздался страшный удар, почва заколебалась под ногами вскочивших путешественников. Громовой раскат, похожий на единовременный выстрел тысячи двенадцатидюймовых орудий, ошеломил спутников. Громкое эхо горных проходов удесятерило этот звук, превратившийся в страшный гул. Облака пыли покрыли место обвала горы.

— Землетрясение, — произнес инженер, собравшийся с мыслями прежде других. — Здесь это явление частое за последнее время.

Руберг пристально взглянул ему в глаза. Николай Андреевич говорил очень серьезно.

Гул начал стихать. Сотрясение почвы прекратилось.

— Нет, это не землетрясение, — проговорил доктор, подумав. — Или извержение вулкана, или…

— Или что? — спросил Березин. — Что вы хотите этим сказать?

— Помните наш разговор о землетрясении в Петербурге?

— Конечно, помню.

— Следовательно, вас не удивит, если я скажу: или — дело рук человеческих…

— Человеческих рук?! — повторил юноша, всем существом своим выказывая крайнюю степень изумления. — Вы не шутите, доктор?

— Менее всего, друг мой.

— Н-но, на чем вы основываете такое невероятное подозрение?

— Я видел, как свалилась гора, но еще до этого из горы вылетел клуб камней и песка или пыли. Если гора свалилась от землетрясения, то чем вы объясните этот предварительный полет пыли в небеса? Конечно, при вулкане это возможно, но сама гора рухнула, следовательно, это не вулкан. Является естественное подозрение, что произошел взрыв не обыкновенный, а взрыв страшной титанической силы. Взрыв же может быть делом только рук человеческих…

Слушатели были уничтожены вескими доводами доктора. Ум протестовал против только что высказанных слов, а реальная действительность убеждала в правоте логических построений Руберга.

— Тогда… тогда мир пропал, — выговорил наконец студент, которому пришла в голову ужасная мысль: «Кто могут быть эти люди, если это только люди, а не силы природы, еще нам неизвестные?»

— Об этом спросите у Николая Андреевича. Пусть он догадывается. Те, кто устроил телеграф в Гималаях, не остановятся и перед другим. Я думаю, что гора уничтожилась не без их участия.

— Я уже второй раз слышу о каких-то таинственных телеграфистах, — заявил студент, — и всегда не понимаю, в чем дело, объясните же, Николай Андреевич.

Инженер в кратких словах передал ему уже известный читателю рассказ о таинственных телеграммах, полученных беспроволочными телеграфами четыре года тому назад, изложил свои догадки, а также показал и саму вырезку из газеты, с которой никогда не расставался.

Юноша внимательно выслушал всю историю, а затем сказал:

— Мне кажется, мы стоим на пороге к разгадке тайны телеграфа и землетрясения. Если судьба столкнула нас с такими явлениями, то, очевидно, самому Провидению угодно, чтобы мы раскрыли их тайны. Надо исследовать место провала горы, может быть, это наведет нас на мысль о дальнейшем образе действий.

— Мудрость говорит устами младенцев! — воскликнул доктор, шутливо потрепав но плечу «младенца» чуть не в шесть футов ростом. — Придется нам последовать вашему совету. Ведь не отступим, Николай Андреевич, а? не отступим! — кричал экспансивный доктор, готовый сейчас же броситься к месту исчезновения горы.

— Не так быстро, не так быстро, Федор Григорьевич, — остановил его инженер. — Не следует увлекаться соблазнительной перспективой. Сегодня идти уже поздно. Мы устали, мы разбиты. До пропасти не менее пяти километров, а что нас ожидает при случае, мы не знаем. Вероятно, там нам понадобится весь запас сил, мужества и энергии. Идти исследовать можно только завтра, когда мы соберемся с свежими силами и запасемся веревками и всем необходимым для лазания по скалам.