Паутина зла - Александр Прозоров

— А лука в доме не было? — запоздало припомнил он. — Или, может, сапог отцовских?

Ратмир не ответил, даже не обернулся, только потряс нестриженой головой.

Ратмир

Дорога, по которой шагали путники, время от времени вбирала в себя младших подруг, убегавших от деревенек, и постепенно становилась все шире и многолюднее. Многолюдность, конечно, была относительной — в своем родном мире Олег не рискнул бы так выразиться о трех пешеходах, видневшихся впереди, и крестьянской семье на телеге, которая потихоньку нагоняла путников благодаря маленькой, но выносливой лошадке.

Мешок с продуктами оказался не легок, но ведун улыбался каждый раз, как перекидывал его на другое плечо. Вот уж действительно — своя ноша не тянет. Старик в корчме был прав: Олег пока не научился продавать свои умения и истреблял нечисть скорее на общественных началах. И сам Середин подумывал порой, что надо бы изменить такое положение вещей, да все как-то было не с руки.

Вот и теперь: какая-то нечисть живет за Еловым лесом у Озерцов. Не проходить же мимо? Страха ведун не испытывал, ведь каждый раз ему говорили — не ходи, погибнешь! Люди и не могли думать иначе, для них-то это действительно была верная смерть. Ну, так на то он и ведун, чтобы помогать.

— Ратмир! — Отрок все так же шагал впереди, согнувшись под тяжестью своего мешка. — А где бы нам привал сделать? Есть подходящее место?

— Есть. — Ратмир воспользовался разговором, чтобы остановиться, и с кряхтением свалил мешок на обочину. — Вот как с большака свернем — будет ручей. Эх, кружек-то не взяли…

— Да не беда. Я вижу, ты устал? Давай посидим, отдохнем.

— Давай… — В глаза парнишка не смотрел.

Ратмир по земле отволок мешок в сторону, присел на него. Ведун тоже сбросил груз, с облегчением повел плечами, поправил саблю. Надо обзавестись конем, надо. Но сперва сапоги и лук, да и штаны надо бы поменять — неуютно в тонких шароварах. А там, глядишь, и косуха окончательно расползется…

— Богатое село Озерцы?

— Откудова мне знать?

— Ну, дома-то там хорошие?

— Дома как дома, — пожал плечами Ратмир. — Мне какое дело? Я в Овражки пойду.

— Я, вообще-то, тоже, — напомнил Олег. — Тебя провожу, раз уж не хочешь в Озерцах остановиться. Это недалеко, верно?

— Кому как. Может, и не пойду в Овражки, может, в Озерцах, у деда Яромира останусь.

— Твое дело, — зевнул Олег. — Корчму-то не жалко? Пропадет заведение.

— А она бате за так почти досталась, — сплюнул отрок и поморщился. — Батя хозяйствовать не любит, ему все в обузу — и корчма, и я. Да и мать в обузу была. Дружинник… Разбойник, почитай.

— Ты уж на отца-то не ругайся. — попросил его ведун. — Все же он о тебе заботится, в люди вывести хочет.

— Хочет он… Как же… А сам в Озерцы отправил, к деду Яромиру постылому. Да не он один, остальные там еще хуже! А в Овражках и того пуще.

— Не любишь родню? — с сочувствием спросил Олег. Ратмир не ответил, только сплюнул еще раз и принялся расковыривать прыщ на щеке. Он, видимо, пошел в мать: беловолосый, бледный, с тонкими нервными губами и глубоко посаженными водянистыми глазками. А может быть, она была красавицей — в сыне же проявился дед Яромир. В любом случае сын корчмаря Олегу не нравился. Но попутчик есть попутчик, не бросишь же его одного!

— Давно мать-то умерла?

— Тебе отец отвести меня приказал или вопросы задавать?

«Ах ты, змееныш!» — рассердился Олег, но виду не подал.

Зато подхватил мешок — нечего задерживаться, такого товарища лучше поскорее до места довести и проститься.

— Пошли!

Их почти догнала телега, которую, в свой черед, настиг скакавший по дороге ратник. Чтобы разминуться, ему пришлось съехать на обочину — конь споткнулся, и всадник едва не слетел на землю.

— Ах ты, чурка сиволапая! — В досаде ратник хлестанул плетью крестьянина, с готовностью сгорбившегося, и поскакал дальше.

Ратмир тоненько расхохотался. Крестьянин поднял на него недобрый взгляд.

— Ты что это потешного увидел, сопляк? Вот сейчас слезу да вздую, будешь впредь зубы скалить!

— Чурка сиволапая! — повторил Ратмир и, продолжая смеяться, пошел дальше, не обращая больше на крестьянина внимания.

Тот, смущенный таким обращением перед женой и детьми, недовольно покосился на Олега, на его богатую саблю и промолчал. Ведун смущенно покашлял, но не говорить же: я не против, слезь и надери ему уши! Глупо… Да и не те времена, чтобы кому-то доверять наказание вверенного тебе юноши: народ всюду крутой, уши надерут так, что и ушей не останется — в самом прямом смысле.

Крестьянин раздраженно стегнул лошадку, и та, печально вздохнув, пошла живее. Один ударил хозяина, другой посмеялся над ним, третий напугал — а отвечать за все ей.

«Был бы один — не испугался бы, — подумал Олег. — Наверняка в сене коса, да и за сапогом что-нибудь найдется. Но он с семьей, ответственность на нем, головой рисковать не может. Нечестно получилось».

— Эй, Ратмирка! — как можно суровее крикнул он, когда расстояние до телеги увеличилось. — Ты так больше не делай!

Отрок не ответил, лишь досадливо передернул плечами.

— Слышишь?! — Олег начал злиться всерьез. — Слышишь меня или нет? Не смей больше никого задирать!

— Что, чурки сиволапой испугался? — хмыкнул Ратмир, по-прежнему не оборачиваясь. — Да не боись, этот народ токмо десять на одного нападать умеет.

— Боюсь, ты меня не понял, Ратмир! — Ведун догнал негодного мальчишку, схватил за плечо. — Твой отец тебя мне доверил, а значит, и воспитывать тебя мне придется.

— Что, ударить хочешь?! — вдруг заорал отрок, швырнул на землю мешок, отскочил. — Ну, давай, бей! Ты сильный, я слабый! Бей! Можешь убить меня, все равно отец тебя отыщет!

— Ты не кричи… — начал было Олег, даже оглянувшись — неудобно на людях такие разговоры вести.

— Давай, что встал! — Ратмир рванул на груди рубаху. — Бей! Я тебе ничего сделать не смогу, бей меня! Ты же испугаешься, отца моего испугаешься! А коли смелый — давай, бей пацана! Никто мне не поможет!

Во все стороны летели слюни, Ратмир мелко трясся и притоптывал на месте.

«Ну, точно только что с малолетки, — подивился Олег. — Молодой, а порченый. И как Добрыня до такого допустил?»

— Тебя что же, отец бил?

— Отец не бил, да не нужен я отцу! Ты меня убей — а он твою голову снимет, да потом спасибо скажет, что от заботы избавил! Вон как он меня — к деду Яромиру, в Озерцы! А что там… Ему все равно! У него вон друг в беде, а на меня ему наплевать!

Теперь по щекам Ратмира текли слезы, вперемешку с соплями, само собой. Ведун сморщился, поправил на плече мешок и пошел вперед.

— Поклажу не забудь!

Он не слышал за спиной шагов, но умышленно не оглядывался. Наконец, примерно через четверть часа, отрок догнал его. Судя по ровному дыханию, Ратмир успокоился. Больше Олег решил с ним не разговаривать — хватит уже, пообщались. Воспитанием юных истериков ведун заниматься не собирался.

Время от времени попадались путники, все больше люди простые, на телегах либо на беспородных рабочих лошадках с простенькой сбруей. Пару раз проскакали ратники — княжеские люди. В переливчатых шелковых рубахах, с мечами на боках и щитами у седла. Некоторые с луками в богато отделанных саадаках. На саблю Олега косились недобро — думали, видать, что не по Сеньке шапка. Наконец, когда солнце прошло уже три четверти своего пути, Ратмир сказал, что пора поворачивать.

— Так тропы нет!

— Тропа вон за той рощей от большака отходит. Да и не тропа, а дорога проезжая… Но мы тут быстрее на нее выйдем.

Ратмир опять оказался впереди. Глядя, как юноша пошатывается под тяжестью мешка, Олег удивленно понял, что парень, несмотря на хилый вид, все же довольно выносливый. Но и жадный — надо же, сколько утащил. Тут же ведун вспомнил, что он сам первый побеспокоился о провизии в дорогу, и усмехнулся. Бытие определяет сознание…

— Вот, — сказал Ратмир, взобравшись на зеленый пригорок. — Тут и встанем. Внизу ручей, а тут ветерок, комарья нет. Большак за спиной, дорога на Озерцы — перед нами.

— А лихих людей не боишься? — Ведун прикинул, что ночью их костер будет виден со всех сторон.

— Нету тут лихих людей. А и были бы — мне-то они ничего не сделают, разве что харчи заберут. А вот у тебя сабля дорогая… Страшно? — Ратмир хитро прищурился на спутника.

— Не страшно, а опасливо. Чтобы днем хорошо идти, ночью спать надо, а не караулить.

— Так ты спрячь саблю под корни и спи себе спокойно. Больше у тебя тоже ничего нет.

Ратмир явно издевался, подтрунивал. «Этакий гаденыш», — вздохнул ведун про себя.

— Иди собери валежника, а я соображу, чем поужинать.

— Это я лучше соображу, — резонно возразил Ратмир. — А ты больше моего топлива наберешь. Хотя ты сильный, значит, тебе виднее…