Мечта дилетантов - Чингиз Абдуллаев

Дронго подумал, что у каждого свои проблемы. Ему было важно понять, почему и как произошло это непонятное убийство, а пожилой адвокат беспокоился о гражданском иске, который могли предъявить его клиенту. Каждому свое.

— С кем еще вы разговаривали? — уточнил Дронго.

— С разными сотрудниками банка. Все говорили, что Абасов очень серьезный экономист, прекрасный руководитель, но с тяжелым характером.

— С кем еще?

— С его супругой, с его племянницей. Со всеми, с кем только возможно. Даже с его водителем. И я полагаю, что моя версия защиты имеет право на существование.

— А если судья будет мужчина, то как вы собираетесь его разжалобить? Раскажите другую душеспасительную историю.

Боташев нахмурился. Достал из кармана очки, надел их и укоризненно покачал головой.

— Я вас не понимаю. Вы хотите его окончательно утопить? Я предлагаю хоть какой-то шанс на спасение нашего клиента. А вы все время пытаетесь подсказать мне, как сделать ему еще хуже.

Дронго тяжело вздохнул, уже не пытаясь спорить. С таким адвокатом можно гарантированно получить пожизненный срок. Нужно будет убедить Абасова изменить свои показания. Но как отменить такой важный факт, как отпечатки пальцев убийцы в кабинете Паушкина, где был устроен беспорядок, и показания двух свидетелей, которые своими глазами видели, как убийца наносил последние удары. Нужно будет переговорить и со следователем, чтобы уточнить некоторые факты.

Он не стал больше мучить вопросами пожилого адвоката, понимая его позицию. Боташев уже смирился с мыслью, что его подзащитному будет обязательно вынесен обвинительный приговор, и собирался лишь облегчить участь Абасова, пытаясь хоть как-то смягчить безусловное обвинительное заключение. Через полчаса они уже входили в кабинет следователя Катусева.

Молодой тридцатилетний следователь Катусев был не только племянником генерального прокурора, хотя это было его главным достоинством. Он отличался своебразной хитростью, умел беседовать с подозреваемыми, находить общий язык со свидетелями. По-своему это был иезуитски ловкий и достаточно толковый специалист. Но учитывая родственные связи, его должностная карьера складывалась чрезвычайно успешно. И все понимали, что после завершения этого громкого дела, которое, конечно, же «случайно» досталось ему, Катусева ждет новое повышение и перевод на должность следователя по особо важным делам. Там можно было получить звание советника юстиции, а затем и старшего советника, сделав превосходную карьеру для своих тридцати лет. Важно было не сорваться и избежать видимых ошибок. Но в последнем громком деле, которое вел Катусев, ошибиться было практически невозможно.

Вице-президент банка испытывал антипатию к молодому и перспективному сотруднику своей организаци. Сначала он к нему просто придирался, затем устроил погром в его кабинете. После чего приехал в отель, где снял номер Паушкин, и нанес ему девять ножевых ранений в присутствии двух свидетелей. Дело было абсолютно ясным и очень громким. Не каждый раз в роли обвиняемого мог выступить вице-президент московского банка. И какого обвиняемого. Не обычное хищение или мошенничество, которое нужно было долго и терпеливо доказывать с помощью тысячи документов и справок и которое могло всегда «лопнуть» в суде. А убийство с отягчающими вину обстоятельствами, за которое Абасову могли дать пожизненное заключение, на чем и собирался настаивать выступающий на суде прокурор.

Все было настолько ясно и безупречно выверено, что Катусев уже примерял новые погоны и думал о новом назначении. Адвокатов он встретил широкой улыбкой. У него была несколько вытянутая лисья мордочка, узкие глаза, уже начинающая лысеть голова, что причиняло ему много моральных страданий, заставляя втирать в умирающие волосы массу различных лекарств.

— Добрый день, Жагафар Сабитович, — весело начал следователь протягивая руку, — а это, очевидно, второй адвокат. Очень приятно. Садитесь, господа. Как к вам обращаться?

— Меня обычно называют Дронго.

Катусев пожал ему руку.

— Странное имя, — несколько озадаченно сказал он, — садитесь. У меня хорошие новости. Скоро мы заканчиваем нашу работу и собираемся передать дело вашему клиенту для ознакомления. Учитывая, что все бумаги он уже подписал, я думаю, для ознакомления дела ему не нужно будет много времени.

— Мы ознакомимся с делом, — кивнул Боташев.

— Вот и чудненько, — обрадовался Катусев, — и тогда мы сразу направим его в суд. Зачем человека долго мучить в тюрьме. Тем более в нашей тюрьме. Мы, конечно, предоставили ему неплохую камеру на четверых, учитывая его прежний статус. Мы же люди, понимаем, что в камеру с двадцатью рецидивистами его отправлять нельзя. Но тюрьма все равно остается тюрьмой.

— Похвальная заботливость, — иронично заметил Дронго.

Катусев насторожился.

— Мы стараемся думать о людях, — осторожно сказал он, — все, что мы делаем, это прежде всего…

— Забота о человеке, — закончил за него Дронго.

— Ценю вашу шутку, — улыбнулся следователь, — вы уже оформили документы, чтобы представлять интересы Абасова в суде?

— Конечно. У меня к вам несколько вопросов.

— Пожалуйста. Дело настолько ясное и безусловное, что я готов ответить на любые ваши вопросы.

— Каким образом Абасов мог узнать, в каком номере находится Паушкин? Он кого-то спрашивал, узнавал, уточнял?

— Наверно, спросил, — ответил Катусев, — мы специально не занимались этим вопросом, но это не так важно. В справочной отеля всегда можно узнать, в каком номере проживает тот или иной гость.

— В таких отелях не дают справок подобного рода, — возразил Дронго.

— Он мог узнать у портье или консьержа, — пожал плечами следователь, — это не так важно. Самое главное, что он узнал и поднялся в номер.

— Ясно. Вы знаете, сколько стоит номер в этом отеле?

— Примерно знаю. А почему вы спрашиваете?

— У Паушкина был не такой высокий оклад, чтобы позволить себе снимать номер в этом отеле. Он имел однокомнатную квартиру в районе ВДНХ. На метро двадцать минут, не больше. Зачем ему снимать номер в таком роскошном отеле? И учтите, что он платил алименты своей бывшей супруге на содержание их дочери.

— Я не знаю, зачем он снял этот номер, — нахмурился Катусев, — может, он хотел там с кем-то встретиться. Может, ему нравилось жить в таком отеле. Это не имеет отношения к убийству.

— А может, наоборот, имеет непосредственное отношение. Ведь нам важно понять, почему там оказались и Паушкин, и Абасов. Как они могли оказаться в одном отеле и в одном номере?

— Это не загадка Шерлока Холмса, — усмехнулся Катусев, — Паушкин снял номер и приехал туда примерно в половине седьмого или чуть позже. Абасов появился в половине восьмого, поднялся в номер своего сотрудника и устроил драку. На камерах внутреннего слежения видно, как они поднимались в номер. Когда из комнаты начали раздаваться крики, туда поднялись двое сотрудников службы безопасности. Они открыли дверь и увидели, как Абасов убивает Паушкина. Вот и вся загадка. Остальные детали не имеют отношения к убийству. Важно, что эти двое были знакомы и между ними оказались неприязненные отношения.

— Уважаемый Валерий Георгиевич, — возразил Дронго, — насколько я понимаю, вы уже несколько лет работаете следователем. Неужели вас не настораживает это необычное дело? Вице-президент банка совершает убийство столь нетрадиционным способом. Приходит в номер отеля и там бьет ножом своего сотрудника. Он мог его уволить или нанять киллера для исполнения такой задачи. Но приходить самому… Это настолько не укладывается в разумную логику. На почве каких отношений могла возникнуть столь явная антипатия?

— Сотрудники в банке считают, что Абасов невзлюбил Паушкина с первого дня его работы в центральном аппарате. У меня есть их свидетельские показания. Вот, пожалуйста, показания Орочко, это начальник отдела, показания Клычковой, это секретарь Абасова. Не нужно искать темную кошку там где ее нет. Так, кажется, говорили в одном известном детективе, — усмехнулся Катусев.

— Так, — согласился Дронго, — значит, вас ничего не насторожило и ничего не удивило?

— Нет, — убежденно ответил Катусев, — ничего. У нас сколько угодно таких случаев. Вы правы, обычно менеджер такого ранга или руководитель банка нанимает киллера, чтобы убрать не понравившегося ему человека или даже своего сотрудника. Цена за Паушкина не была бы большой. Пятьдесят тысяч долларов — стандартная плата за работу киллера. Абасов при желании мог нанять несколько киллеров. С его доходами это была не проблема. Просто они все обнаглели. Эти олигархи, банкиры, бизнесмены, вице-президенты… Они считают, что им все позволено. Они могут не только грабить, но уже и убивать. Такая теория вседозволенности. И презрение к тем, кто стоит ниже их по социальной лестнице. Вот Абасов и решил даже не нанимать киллера, а лично расправиться со своим сотрудником. Он был уверен, что ему все сойдет с рук и такого высокопоставленного сотрудника банка не посмеют посадить в тюрьму. Но он ошибся. И вы ошибаетесь, если полагаете, что я должен продлить следствие в силу каких-то неустановленных причин. Дело практически завершено. Осталось подписать обвинительное заключение, ознакомить с ним обвиняемого и передать его в суд.