На штурм будущего! Спецназ «попаданцев» - Сергей Артюхин

Начавшаяся же в сорок третьем в США эпидемия закрепила желание физика остаться в Рио. Да и созданные для нового «Центра Бора» условия, мягко говоря, внушали.

— Вот и отлично. Пускай работает. У нас слишком мало достойных ученых, а с мировым именем — и того меньше. Вот пускай господин Бор и создаст нам физическую школу. Ладно, вернемся к нашим баранам. — Глава Федерации налил себе еще вина.

— Так вот, мы будем на стороне Советов и Сталина. Я больше чем уверен, что у него уже есть и ядерная бомба, и средства ее доставки, — сказал Альверде и после паузы добавил: — Вполне возможно, что даже и ракетные средства доставки.

— Да ладно. Это нереально. — Вице-президент, собравший под своим крылом весь научный и промышленный потенциал Федерации, прекрасно осознавал трудности, которые необходимо было преодолеть для создания ракетного оружия.

— Еще как реально. Даже в той истории немцы к сорок пятому умудрились создать нехилый такой задел в этих технологиях — они даже зенитные управляемые ракеты создали. И достижениями ученых Рейха потом вовсю пользовались как русские, так и американцы. А теперь представь, на что они способны, имея целую кучу технологий будущего — хотя бы знают, куда двигаться, — и фактически объединенные с Советами промышленные и научные мощности, — Альверде несильно стукнул кулаком по столу, — а еще несколько лет спокойной жизни, чтобы всем этим воспользоваться.

Гаспар промолчал.

— Ладно, нам еще пока надо закончить с Японией. А потом уже думать о Третьей мировой.

— Президентэ, согласно договоренности с американцами, наши войска скоро можно будет отводить из Вьетнама. Скоро как раз срок выйдет.

— Это еще не факт. У меня завтра встреча с американским послом. И на ум приходит только одна причина, ради которой ему так сильно хочется со мною встретиться.

— Наш корпус.

— Вот именно. Наши парни продемонстрировали, что они могут воевать не хуже вечно зазнающихся янки. Про это даже Паттон высказывался. И теперь, когда американским войскам предстоят не самые простые операции — напомню, скоро должна начаться высадка на Окинаву, — союзникам ну очень не хочется нести потери в одиночку. Им же еще с русскими воевать.

— Да ладно тебе, Жозе. Не думаю, что лишние потери в несколько тысяч солдат могут что-то серьезно для американцев изменить. В войне с русскими разменной монетой будут дивизии, если не корпуса и не армии. Вспомни про то, как они воевали тогда. Один Сталинград стоил русским и немцам больше войск, чем американцы потеряли за всю войну против Японии. Так что плюс-минус несколько тысяч… — Гаспар покачал головой. — А вот для нас эти самые несколько тысяч могут стать серьезной потерей.

Раз уж мы будем на стороне Советов, то вполне очевидно, что нам так или иначе придется воевать против янки. И здесь несколько тысяч подготовленных солдат могут сыграть серьезную роль в нашей обороне. Особенно если вспомнить, что все силы американцы против нас бросить не смогут.

— Ты не прав, друг мой. Американцы и так понесли серьезные потери в этой войне.

— Так это из-за биологического оружия япошек, а не из-за боевых действий.

— Естественно. Но это не отменяет того факта, что потери велики. И лишние несколько тысяч смертей, не подрывая собою американскую военную мощь, наносят очередной удар по рейтингу президента. И на следующих выборах — хлоп, и следующий президент, — Альверде ухмыльнулся. — А теперь представь, что я смогу выпросить у Трумэна за нашу помощь. Достаточное количество приятных бонусов.

— Это если только японцы не рискнут с биологическим оружием еще разок, — Гаспар с сомнением посмотрел на генерала.

— Их серьезнейшей ошибкой было применить ботулотоксин в Сан-Франциско. До этого у американского правительства не было достаточного количества доказательств, чтобы уличить Империю в применении оружия массового поражения. А после этой глупости у американцев развязаны руки — что они и не замедлили продемонстрировать на примере Хиросимы и Нагасаки. Определенно, этим городам не везет, — президент ЮАФ захохотал.

— Так что теперь японцы не рискнут повторить свой занимательный опыт, — добавил Альверде после того, как отдышался.

— Ладно. Чего будем просить?

— Стандартный набор: станки, грузовики, самолеты. На сей раз затребую у США сразу сотни полторы «мустангов» последних модификаций сверх обещанного.

— Так они тебе их и дадут, — мотнул головой Гаспар.

— Естественно. Но — проси больше, дадут столько, сколько надо. Так что штук семьдесят-восемьдесят я выторговать смогу. И мощь нашей авиации сразу же неплохо так возрастет.

— Ага. Грядет век реактивной авиации, Жозе. И всю эту «мощь», — Гаспар продемонстрировал руками жест «кавычки», — можно будет выбрасывать на свалку.

— Не всю, совсем не всю. В Корее английские «Си Фьюри» умудрялись сбивать пятнадцатые «миги». А учитывая, что и у англичан, и у американцев реактивные самолеты до сих пор в единичных экземплярах… — Альверде покачал головой. — И еще. Скоро у меня встреча с Резановым. Вот и надавлю на него. Пускай Сталин подгонит нам еще несколько сотен «яков» и, наконец, поставит дружественному государству «лавочкиных». А то что же это получается: нам с голым задом против американцев воевать? Не пойдет…

— Так русские вроде бы уже пообещали поставки?

— Этого мало, друг мой, чертовски мало. Ну продаст нам дядюшка Джо еще четыре сотни «яков». Капля в море. А наши авиационные заводы пока не способны производить приличную авиатехнику.

— Да ладно. Наша версия «Фокке-Вульфа» не так уж и плоха, — не согласился вице-президент.

— Она лучше русских «ишаков», это уж точно. Но не более того. Я пытался выбить из американцев лицензию на «мустанг», но ведь не дают, гады. — Вставший из-за стола Альверде раздраженно крутанул глобус в углу своего кабинета.

— Предлагают торговаться с британцами насчет «Си Фьюри». — Лицо президента Федерации приобрело задумчивое выражение.

— А если потребовать у Трумэна помимо поставок техники еще и надавить на Британию? Как думаешь, прокатит такой вариант?

— Почему нет? Попробовать никогда не вредно, — кивнул Гаспар.

— Да с этим Трумэном вечно все не так. И чего его русские не пристрелили, когда он был еще никем? Ведь знали же, что эта скотина против них…

— Предпочли известное зло неизвестному. А так, может быть, к власти пришел бы еще более ярый антикоммунист.

— Тоже верно… Ладно, у нас сегодня в программе еще награждение полковника Сезарро и его ребят. Парни только с войны, так что негоже опаздывать на такое мероприятие.

— Я слышал, там будет Мария. Пора тебе уже к ней подкатить. Ты же президент как-никак. А президенту полагается первая леди… тем более что девушка к тебе явно неравнодушна.

— Жозе, ты бы не забывался, а?

— Ой-ой, ну простите, президентэ. Я не хотел ранить ваши нежные чувства, — улыбающийся Гаспар увернулся от дружеского захвата и добавил: — Нам еще на церемонию, не забыл?

— У-у, я ж тебе еще припомню! — Альверде погрозил другу кулаком.

— Конечно-конечно, мой дорогой генерал. Жду не дождусь.

— Ух я тебе счас…

Сидящий в приемной Рейнальдо несколько минут спустя с удивлением наблюдал за направляющимися к дверям весело переругивающимися и пихающимися высшими лицами Южно-Американской Федерации…

Илья Кравченко с наслаждением вдохнул морозный сибирский воздух. После почти суток беспрерывной работы хотелось вот так просто подышать свежим воздухом и ни о чем не думать.

Но это не особо получалось, несмотря на прекрасный вид на высокие ели, образующие почти идеальные аллеи в одном из парков наукограда. После того как товарищ Сталин принял логичное решение по созданию советской «Кремниевой долины» (только не в единственном экземпляре, а сразу в пяти… и это те, о которых Илья знал), руководителю Бюро Особых Технологий стало как-то не до отдыха. Количество требующих постоянного внимания проблем росло как снежный ком. И если в ядерной энергетике львиную их долю брал на себя Берия, то с остальными направлениями научной мысли…

Грустно вздохнув, ученый покачал головой. Нет, помощь была огромная — и от Устинова, и от Кагановича, но в общем и целом напрягаться приходилось так, что мама не горюй. Выпуск транзисторов и прочей электроники, мирные ядерные технологии — воспоминания о том, сколько усилий потребовалось для создания реактора на тории как более безопасного варианта, отозвались дрожью по всему телу.

А ведь это все лишь самые крупные проекты. К примеру, существовала проблема станкостроения — важнейшая и требующая обязательного решения, но не самая приоритетная для высшего руководства. А потому кто будет решать все эти вопросы? Правильно, товарищ Кравченко. Получил Сталинскую премию — будь добр отработать по полной. Ах, даже два раза получил? Три? Ну, тогда уж извини, дружок, работать тебе, как рабу на галерах…